— Да, это правда, мне следовало сразу вас известить. Его зовут Аткинсон, Джеральд Аткинсон — возможно, вы знакомы; он здесь бывал, а сейчас остановился у Хорроков. Дороти, конечно, виделась с ним в городе. Да, это так неожиданно, но я все равно рада, очень рада! У него плантации в Кении — то ли кофе, то ли еще что, — и свадьбу надо провести как можно скорее, его ждут дела. Он почти на два года младше Дороти — это, разумеется, сущий пустяк и ничего не значит, — но родители, которые все еще распоряжаются его финансами, не одобряют его выбора. Безобразие!
Пока миссис Чиллингфорд переводила дыхание, мисс Трант успела подумать, что Дороти нарочно выдумала историю про недовольных родных, дабы ее матушка всей душой одобрила предстоящий брак. Если бы миссис Чиллингфорд доложили, что Аткинсоны только за, она велела бы Дороти немедленно возвращаться домой.
— Ах да, кажется, припоминаю! — воскликнула мисс Трант. — Высокий блондин, верно? Я бы не сказала, что он чересчур молод для Дороти.
Раз уж на то пошло, Джеральд Аткинсон ни для кого не был чересчур молод; то был очень старый молодой человек.
— Вы совершенно правы! — вскричала миссис Чиллингфорд. — Вряд ли они станут молоть такую чушь. Не знаю, что они станут молоть, но завтра же утром поеду в город и узнаю. Дороти может на меня рассчитывать, будь там хоть пятьдесят тысяч Аткинсонов! Кое-кто возомнил, будто может до конца жизни помыкать детьми. Купили сыну плантацию — бедняжке надо было чем-то заняться, и, похоже, он добился больших успехов за первый год, — так теперь возомнили, что имеют право выбирать за него невесту! Самодуры!
— А что думает Дороти? — кротко спросила мисс Трант.
— Вы имеете в виду насчет даты, места, нарядов, транспорта и прочего? О, понятия не имею, что думает моя дочь: ей хватает ума не сообщать о подобных соображениях своей матушке. Завтра поеду в город и все улажу. Это долг любой матери. Дел предстоит много, очень много, а времени практически нет. Я, конечно, могу и передумать, отложить свадьбу до лучших времен. Но вряд ли я стану это делать. Почему вы улыбаетесь, Элизабет?
Мисс Трант нагнулась и вытащила из земли совок.
— Да просто подумала, — не вполне искренне ответила она, — что вас ждут приятные хлопоты.
— Приятные? Вот еще! — Тут миссис Чиллингфорд заметила удивленный взгляд приятельницы и расхохоталась. — Впрочем, вы правы! Она его любит, это сразу видно. Не забудьте про чай.
Мисс Трант вздохнула и вновь принялась за прополку цветочных клумб. Однако то был не сентиментальный вздох. Она нисколько не стремилась замуж и не завидовала подруге, скорее даже сочувствовала ей и немного досадовала: как следует припомнив Джеральда Аткинсона, она пришла к выводу, что подруга губит свою жизнь. С другой стороны, мисс Трант ничего не смыслила в сердечных делах и мало ими интересовалась. Ее собственную жизнь никогда не тревожили любовные страсти, а с молодыми людьми она поддерживала дружеские и прохладные отношения. Впрочем, один раз мисс Трант поступилась своими принципами. Это произошло двенадцать лет назад, когда они с отцом возвращались на корабле с Мальты. Мисс Трант стало дурно, и к ней вызвали корабельного врача, высокого сухощавого шотландца. Поначалу он робел и вел себя грубовато, выставляя напоказ добропорядочность, но вскоре они подружились: утром гуляли по палубе, а вечерами внимательно изучали умственный и душевный склад друг друга. Последние два дня прошли особенно волнующе: каждый взгляд украдкой, каждое оброненное слово имели огромное значение и едва не били током. Но вот впереди показалась суша, и доктор совершенно переменился, вновь сделался грубоватым и застенчивым, а на прощанье ничего не сказал, лишь крепко, до боли сжал мисс Трант руку, зловеще улыбнулся и ушел прочь. Его звали Хью Макфарлан; у него был очень низкий голос и выраженный шотландский акцент (широченные гласные и сокрушительные согласные); когда он подставлял лицо солнечным лучам, его волосы пленительно вспыхивали на свету. Мисс Трант запомнила доктора во всех мельчайших подробностях, но вспоминала редко. Вероятно, он служил ей неким тайным мерилом остальных мужчин. Сейчас ей пришло в голову, что он стоил по меньшей мере шести Джеральдов Аткинсонов.
Однако вздох предназначался не ему. Мисс Трант вновь почувствовала себя неприкаянной, ощутила какую-то пустоту внутри. С этим ощущением она отправилась в гости к Чиллингфордам.
— Элизабет, смените обстановку, — сказал мистер Чиллингфорд, погрозив ей пальцем. — Я давно за вами наблюдаю и убежден, что вам необходимы перемены.
— Послушайте моего совета, голубушка, уезжайте отсюда как можно скорее, — добавила его жена. — Конечно, мы будем по вас скучать, но вы непременно должны уехать.
— Куда?
— Куда угодно. В Челтнем, Оксфорд, Лондон — не важно. Продайте все — ценные бумаги, паи, вещи — и откройте собственное дело. Я бы на вашем месте так и поступила. Не медлите, не раздумывайте. Живите полной жизнью, вкушайте ее радости! — Миссис Чиллингфорд произнесла последние слова с большим смаком и вкусила фруктовый пирог.
— Я тоже об этом подумывала, — призналась мисс Трант. — Но чем же мне заняться? Я ничего не умею.
— Еще как умеете! Попробуйте пирог, голубушка. Вы могли бы открыть лавку, продавать шляпы или платья, как Бетти Уолтхэм.
— Да, но все говорят, что вкус у меня неважный, — слукавила мисс Трант и подумала, что это слабое оправдание. Тем более что в глубине души она всегда была убеждена в безупречности своего вкуса.
— Чушь! Вы прекрасно одеваетесь, — вскричала миссис Чиллингфорд, славившаяся дурным вкусом на всю округу. Она привела в пример еще несколько магазинов, открытых девушками самого знатного происхождения.
— Насколько я могу судить, родная, — вставил мистер Чиллингфорд, закуривая трубку, — только я, наш приход и… э-э… некоторая стесненность в средствах… мешают вам стать второй Селфридж или Вулворт
[8]
. — Он хохотнул.
— А что, очень может быть, — энергично ответила миссис Чиллингфорд. — Мне бы возможности Элизабет, я бы горы свернула!
Ее муж вновь обратился к мисс Трант:
— Я бы не советовал вам утруждать себя делами. Поезжайте куда-нибудь, отдохните, смените обстановку. Как насчет Италии?
— Почему-то меня совершенно не тянет в Италию, — призналась мисс Трант.
— Надеюсь, и не потянет! — с жаром заявила миссис Чиллингфорд. — Ради Бога, Элизабет, не превращайтесь в одну из этих жутких незамужних дамочек, которые только и делают, что разъезжают по Италии. Вспомните Агату Спинторп с сестрой, а еще сестер Маррел — ужас что такое!
— Стало быть, Италия отпадает. Сотрем с карты весь полуостров, — чуть насмешливо проговорил мистер Чиллингфорд. Несколько секунд он мечтательно дымил, а затем продолжил: — На вашем месте я бы исполнил какую-нибудь давнюю мечту. Устроил бы маленький тур… ну, не очень маленький, если подумать… словом, объездил бы все английские соборы. Вряд ли вас интересует церковная архитектура…
