Мне не советовали появляться в Лойтокитоке, однако сегодня мы ехали строго по делу, за бензином, провизией и сведениями о львах-мародерах, поэтому у Джи — Си не было повода для недовольства. Я решил, что с юношей-полицейским встречаться не буду, только пропущу стаканчик с мистером Сингхом да пополню запасы пива и кока-колы, как обычно. Арапу Майне я велел пройтись по всем масайским лавочкам и обменяться новостями о львах.
У мистера Сингха сидели несколько знакомых масаи; приветствовав их, я засвидетельствовал свое почтение миссис Сингх. С мистером Сингхом мы поговорили при помощи разговорника суахили. Заметив, что масаи до смерти хочется выпить, я поставил им по пиву и сделал символический глоток из своей бутылки.
Петр явился и доложил, что машина прибудет с минуты на минуту. Я отослал его за Арапом Майной. Подъехал джип с бочонком бензина в кузове; на заднем сиденье мисс Мэри беззаботно болтала с Чаро. Нгуи и Мвенги выразили готовность грузить ящики с напитками; я отдал им свое пиво, и они прикончили его на двоих; глаза Мвинди при этом озарились незамутненным блаженством. Нгуи взял из ящика бутылку пива для Мтуки и кока-колу для Чаро.
Петр привел Арапа Майну, и тот забрался в кузов, где уже сидели на коробках масаи. Нгуи сел вперед рядом со мной, а Мэри, Чаро и Мвенги устроились на заднем сиденье. На прощание я помахал Петру. Машина вырулила на дорогу и растворились в закатном свете.
— Ты все купил, дорогой?
— Вроде да.
Я вспомнил предыдущую поездку за покупками. Мисс Мэри в ту пору была в Найроби, где для потребителя гораздо больше возможностей; я, однако, только начинал привыкать к Лойтокитоку и входить во вкус: здешние лавочки были похожи на магазины и почтовые отделения в Кук-Сити, штат Монтана.
В Лойтокитоке, правда, не было коробок с патронами устаревших калибров, из которых старожилы покупали поштучно три-четыре на осенний сезон, чтобы запасти мяса к зиме. Зато здесь продавались копья. Здесь в магазинчиках витал особый домашний уют, и любым вещам, лежавшим на полках или в корзинах, могло найтись применение в местном хозяйстве.
А сейчас был вечер очередного дня, и завтра, я знал, будет новый день, и никто еще не примял траву на моей могиле и на могилах тех, кто любовался закатом, сидя рядом со мной в съезжавшей по склону машине, и я вспомнил, что Мтуке давно пора промочить горло, и откупорил пиво, и обтер горлышко рукой, и мисс Мэри весьма справедливо заметила:
— А женам разве не хочется пить?
— Прости, дорогая. Нгуи откроет свежую.
— Я хочу из вашей.
Я передал ей бутылку; она отпила, сколько хотела, и вернула ее мне.
И все же правильно, думал я, что в здешнем языке не существует слова «извини», но эту мысль лучше не развивать, иначе она встанет между нами. Отпив из бутылки, чтобы очистить ее после мисс Мэри, я вытер горлышко носовым платком и передал пиво Мтуке.
Чаро, конечно, смотрел на происходящее с осуждением; ему хотелось, чтобы мы пили из стаканов, как следует. Но мы пили так, как мы пили, и я не стал развивать мыслей, которые могли бы встать между мной и Чаро.
— Хочу еще глоточек, — сказала мисс Мэри.
Я велел Нгуи открыть новую бутылку, рассудив, что мы с Мэри будем пить из нее, а Мтука, утолив жажду, сможет поделиться с Нгуи и Мвенги. Рассуждения эти я, конечно, оставил при себе.
— Не понимаю, зачем разводить такие церемонии вокруг бутылки пива, — сказала мисс Мэри.
— В следующий раз захвачу стаканы.
— Перестань усложнять. Зачем мне стакан, если я хочу выпить со своим мужем?
— Таковы племенные традиции. Я не пытаюсь сделать ничего сложнее, чем оно есть.
— Почему надо было так тщательно вытирать бутылку, после того как я из нее попила?
— Я же говорю: традиции.
— Почему именно сегодня?
— Фазы луны.
— Что-то ты слишком много внимания уделяешь племенным традициям.
— Может быть.
— Действительно веришь в них?
— Зачем? Просто соблюдаю.
— Ты даже их не знаешь толком.
— Мало-помалу учусь.
— Я уже устала от всего этого.
Когда мы съехали в долину, Мэри приметила крупного конгони в шестистах ярдах от дороги: он виднелся желтым пятном на пологом склоне. Его никто не заметил, пока она не показала. Мы остановили машину. Мисс Мэри с Чаро потихоньку пошли к зверю. Ветер был правильный, боковой, и конгони не чуял охотников. Он неторопливо удалялся, пощипывая травку. Опасных животных вокруг не наблюдалось, и мы оставались возле джипа, чтобы не мешать охоте.
Чаро вел мисс Мэри от одного укрытия к другому, и она старательно пригибалась, повторяя его движения. Конгони уже скрылся из глаз, но мы видели, как Чаро замер. Мэри подошла к нему и подняла винтовку. Раздался выстрел, затем шлепок пули, и Чаро рванулся вперед, выхватив нож.
Мтука завел мотор, проехал через кусты, примяв белые цветочки, — и остановился возле мертвого зверя, над которым стояли Чаро и мисс Мэри. Конгони, или коровья антилопа, не отличается красотой ни при жизни, ни после смерти, но матерый жирный самец, которого добыла мисс Мэри, был в отличном состоянии. Его унылая длинная морда, остекленевшие глаза и перерезанное горло не вызывали отвращения у любителей свежего мяса. Масаи выбрались из кузова и возбужденно переговаривались: охота произвела на них впечатление. Они с боязливым уважением трогали мисс Мэри, словно не веря, что она настоящая.
— Я первая его заметила! — говорила мисс Мэри. — Наконец-то я вас всех опередила. А вы сидели и ничего не видели: ни ты, ни Мтука. Даже Нгуи не заметил. Даже Чаро и Мвенги.
— Ты самому Арапу Майне нос утерла, — вставил я.
— Майна не в счет, он на масаи глазел. А мы с Чаро сами все сделали. Подобрались, не спугнули, он только оглянулся, а я ему — бац! — и попала как раз туда, куда целилась.
— Под левую лопатку, прямо в сердце.
— Я и говорю: куда целилась.
— Пига мзури, — сказал Чаро. — Мзури, мзури сана.
— Погрузим его в кузов. Женщины пересядут вперед.
— Не такой уж он красавец, — заметила Мэри. — Но это и к лучшему. Если кого и убивать на мясо, то некрасивых.
— Он великолепен, — сказал я. — А ты еще лучше.
— Нам ведь нужно было мясо. А я как раз заметила подходящую кандидатуру: жирный, крупный, почти как канна. Причем заметила сама, без вашей помощи, и подстрелила сама, вот! Так что давай-ка люби меня крепко-крепко и никуда не убредай один, даже в мыслях.
— Садись вперед, больше не будем охотиться.
— Можно глоточек пива? После хорошей охоты всегда пить хочется.
— Бери всю бутылку.
— Нет, ты тоже выпей — за то, что я его первая заметила. И чтобы мы с тобой помирились.
