— Джобена! — в тревоге позвал он.
Ответа не последовало. Проходившая по коридору горничная сообщила, что мисс Джобена делает завивку в маминой комнате.
Бэзил поспешил вниз, на бегу надевая шляпу и пальто, напряженно вспоминая, где именно они как-то вечером высадили Скидди де Винчи. В полной уверенности, что сможет узнать нужный дом, он проехал по Лексингтон-авеню на такси, ткнулся в три парадные двери — и задрожал от радости, когда на табличке рядом со звонком увидел имя: «Леонард Эдвард Дэвис де Винчи». Нажав на кнопку, он услышал, как в скважине внутренней двери повернулся ключ.
Никакого плана у него не было. Не надеясь убедить, он принял расплывчатое театральное решение повалить соперника на пол, связать и оставить лежать на полу до тех пор, пока тучи не рассеются. Ввиду того что Скидди весил на сорок фунтов больше, задача была не из легких.
Скидди паковал вещи — пальто, небрежно брошенное на чемодан, не смогло скрыть этот факт от глаз Бэзила. Среди разного хлама на туалетном столике стояла початая бутылка виски, а рядом — полупустой стакан.
Скрывая удивление, он предложил Бэзилу кресло.
— У меня к тебе дело… — Бэзил старался говорить спокойно, — насчет Джобены.
— Насчет Джобены? — помрачнел Скидди. — Что такое? Это она тебя прислала?
— Нет-нет. — Бэзил проглотил застрявший в горле ком, стараясь выиграть время. — Я тут подумал… хотел с тобой посоветоваться… понимаешь, я вижу, что она меня недолюбливает, но не знаю за что.
На лице у Скидди читалось облегчение.
— Чушь какая. Она к тебе хорошо относится. Глотнешь?
— Нет. Сейчас не хочу.
Скидди опрокинул в себя стакан. После недолгого раздумья он убрал с чемодана свое пальто.
— Мне паковаться надо, ты извини, ладно? За город еду.
— Конечно.
— Может, все-таки выпьешь?
— Нет, я недавно завязал.
— Когда начинаешь дергаться из-за любой ерунды, непременно надо выпить.
Зазвонил телефон, и он ответил, плотно прижимая трубку к уху:
— Да… Я не могу сейчас говорить… Да… Тогда в полшестого. Сейчас около четырех… Потом объясню… Пока. — Он повесил трубку. — Из офиса звонили, — пояснил он с преувеличенной небрежностью. — Не надумал глотнуть чуток?
— Нет, спасибо.
— Брось ты терзаться. Радуйся жизни.
— Неприятно гостить в доме и знать, что ты кому-то не нравишься.
— Да нравишься ты ей, нравишься! Она сама мне говорила.
Пока Скидди складывал вещи, они обсудили этот вопрос. В голове у Бэзила помутилось, нервы были натянуты до предела, и после каждого вопроса, заданного подобающим случаю серьезным тоном, он пускался в нескончаемые, пространные рассуждения. А все оттого, что так и не придумал ничего лучше, чем взять Скидди измором и подгадать удобный момент для доверительной беседы.
Но взять Скидди измором не получалось; назойливость гостя стала ему докучать. В конце концов он с треском захлопнул чемодан, залпом осушил стакан и заявил:
— Ладно, мне пора.
Они вышли вместе, и Скидди поймал такси.
— Тебе в какую сторону? — спросил Бэзил.
— В пригород… То есть в город.
— Я с тобой, — вызвался Бэзил. — Мы могли бы… могли бы выпить… в «Билтморе».
Скидди заколебался.
— Я тебя подброшу до места.
Когда такси затормозило у «Билтмора», Бэзил не шелохнулся.
— Разве ты со мной не пойдешь? — удивленным тоном спросил он.
Нахмурившись, Скидди взглянул на часы:
— Времени мало.
У Бэзила вытянулось лицо, он откинулся на спинку сиденья:
— Не идти же мне одному: я выгляжу слишком молодо, у меня даже заказ не примут, если со мной не будет кого-нибудь посолиднее.
Увещевания подействовали. Скидди вышел из такси, бросив: «Только по-быстрому», и они вошли в бар.
— Что ты будешь пить?
— Что-нибудь покрепче, — объявил Бэзил, закуривая первую сигарету.
— Два «стингера»
[36]
, — заказал Скидди.
— Это несерьезно.
— Тогда два двойных «стингера».
Краем глаза Бэзил посмотрел на часы. Было двадцать минут шестого. Не дожидаясь, пока Скидди допьет свой коктейль, он сделал знак официанту повторить заказ.
— Нет-нет! — вскинулся Скидди.
— Моя очередь, не спорь.
— Ты же не притронулся к своему бокалу.
Бэзил с отвращением пригубил коктейль. Он заметил, что от новой порции спиртного Скидди немного расслабился.
— Пойду я, — машинально произнес он. — Важная встреча.
Тут Бэзила осенило.
— Я вот думаю: не завести ли собаку? — начал он.
— Не говори мне о собаках, — скорбно пробормотал Скидди. — У меня были страшные переживания из-за собаки. Я только недавно пришел в себя.
— Расскажи.
— Тяжело говорить: это было ужасно.
— Я считаю, собака — друг человека, — объявил Бэзил.
— Честно? — Скидди с чувством хлопнул ладонью по столу. — Я тоже так считаю, Ли. Именно так.
— Никто не любит тебя так преданно, как собака, — с чувством продолжал Бэзил, вглядываясь в даль.
Тут подоспели еще два двойных «стингера».
— Давай я расскажу тебе о моей собаке, которой больше нет, — вызвался Скидди. Он взглянул на часы. — Уже опаздываю, но одна минута погоды не делает — ты ведь любишь собак.
Люблю их больше всего на свете. — Бэзил поднял свой первый бокал, который еще был наполовину полон. За наших лучших друзей за собак.
Они выпили. В глазах у Скидди заблестели слезы.
— Давай я тебе расскажу. Взял я эту собаку, Скорлупкой звали, еще щенком. Красавица была, эрдельтерьер, от Мактавиша Шестого.
— Зуб даю, тоже был красавец.
— Еще какой! Давай расскажу…
Заговорив о своей собаке, Скидди заметно потеплел, и Бэзил подвинул к нему свой нетронутый бокал, который Скидди крепко стиснул за ножку. Подозвав бармена, он заказал еще два «стингера». Настенные часы показывали пять минут седьмого.
Скидди понесло. Впоследствии один вид журнальной статьи о собаках неизменно вызывал у Бэзила острый приступ тошноты. В половине седьмого Скидди, пошатываясь, встал на ноги:
— Надо идти… Важное свидание… Просто взбеленится…
— Отлично. Сейчас пойдем мимо стойки — пропустим еще по бокальчику.
