Успех Пилар у этих затуманенных вином мужчин вызвал у Марио отвращение, и он уже хотел удалиться, но из любопытства решил послушать предсказания, которые она уже начала излагать всем собравшимся, ожидая, пока кто-нибудь из них попросит ее предсказать будущее именно ему.
— Говори, говори, юная сивилла! — кричали ей изо всех концов зала. — Скажи, нам повезет в бою? Захватим мы завтра Сузский перевал?
— Так и случилось бы, будь вы все охвачены благодатью, — отвечала она с презрением, — но каждый из вас покрыт, как проказой, смертными грехами, и я очень боюсь за вашу красивую белую кожу!
— Подожди-ка! — сказал кто-то. — Есть тут у нас юноша добрый и целомудренный, прямо ангел небесный, Марио де Буа-Доре! Начнем с него, пусть он обратится к предсказательнице!
— Марио де Буа-Доре? — воскликнула Пилар, и ее сверкающие глаза словно подернулись пеленой. — Он здесь? Где же, где же он? Покажите мне его!
Марио вышел из темного угла, чтобы цыганки смогли увидеть его. Одна из них сразу же кинулась к нему и схватила за руку, а вторая потупила взор, словно опасаясь, что он узнает ее.
— Я уже узнал вас, Беллинда, — сказал ей Марио, — что касается тебя, Пилар, — добавил он, отнимая руку, которую она хотела поднести к губам, — просто посмотри на линии моей ладони, и хватит.
— Марио де Буа-Доре! — воскликнула неожиданно рассвирепевшая Пилар. — Я и так знаю линии судьбы на твоей руке! Я их столько раз видела раньше. Я никогда не говорила о твоей судьбе: тебя ждет много горя и несчастий!
— Я знаю, чего стоит твоя наука! — ответил Марио, пожав плечами. — Она зависит от твоего каприза, от твоей ненависти или твоей причуды.
— Ну что ж, можешь проверить! — ответила обиженная Пилар. — Раз ты не веришь моей науке, значит, не побоишься услышать, что тебе предначертано. Завтра, мой прекрасный Марио, ты уснешь, упав на спину на склоне рва, глаза твои будут открыты, но ты не увидишь света звезд.
— Значит, просто небо будет затянуто тучами, — спокойно ответил Марио.
— Нет, небо будет ясное, но ты умрешь! — сказала Пилар, вытирая волосами холодный пот со лба. — Хватит! Больше меня не спрашивайте! Я слишком страшные вещи буду говорить всем, кто меня здесь слушает!
— Ах, злая чертовка, возьми назад свои слова! — крикнул молодой человек. — Друзья, не выпускайте ее! Эти отвратительные колдуньи подталкивают нас к смерти, смущая наши умы! Из-за них мы, будучи в опасности, теряем ту самую уверенность в себе, что спасает нас. Заставим ее забрать обратно свои слова, пусть признается, что сказала так со злобы.
Пилар, гибкая, как змея, уже проскользнула мимо столов. Кое-кто кинулся за ней, а Беллинда спаслась через другую дверь.
— Оставьте их, — сказал Марио. — Это две злые бродяги, чью историю я вам расскажу как-нибудь в другой раз. Я не интересуюсь предсказанием: уж я-то знаю, чего стоит вся эта наука.
Марио засыпали вопросами.
— Завтра, — ответил он. — Завтра после сражения и после моей так называемой смерти. А теперь, позвольте, я схожу к отцу, посмотрю, хорошо ли его охраняют, а то эти две женщины могут замыслить что-нибудь против него.
— А мы, — ответили его молодые друзья, — обойдем лагерь, чтобы посмотреть, не прячется ли где-нибудь в засаде банда цыган, грабителей и убийц.
Лагерь осмотрели тщательно. Впрочем, в этом не было необходимости: регулярный лагерь охранялся бдительными часовыми, которые осматривали окрестности не только близ лагеря, но и далеко от него. Люди из деревни сообщили, что цыганки приехали накануне, вдвоем, и остановились в доме, на который показал Марио. Солдаты проверили и убедились, что цыганки находятся в доме. Марио решил, что следить за ними не стоит. Достаточно было обеспечить безопасность отца.
Ночь прошла очень спокойно, слишком спокойно, на взгляд нетерпеливой молодежи, которая надеялась, что ночью их разбудит сигнал к бою. Но ничего не произошло. Принц Пьемонтский, зять Людовика XIII, прибыл от герцога Савойского вести переговоры с Ришелье, а переговоры, к большому недовольству французской армии, привели к перерыву в военных действиях.
Следующий день, таким образом, прошел в лихорадочном ожидании, и сорвавшееся предсказание цыганки перестало заботить друзей Марио.
Две бродяжки собрали вещи, пересекли линию авангарда и вернулись во Францию бродяжничать дальше. Ни Марио, ни его друзьям не следовало опасаться, что цыганкам позволят вернуться, так как кардинал отдал самый строгий приказ изгонять из расположения армии женщин, детей, а особенно непотребных девиц. Против них, а также против цыганок, танцовщиц, ворожей могла быть применена смертная казнь.
Накануне 4 марта Марио был вынужден рассказать друзьям историю толстой Беллинды и маленькой Пилар. До сих пор скромность мешала ему быть на виду, его необычная история и сама трогательная, естественная и одновременно ироничная манера рассказывать заставили его приятелей позабыть о картах и о позднем часе. Конечно, он мог бы рассказать всю свою жизнь, но какое-то неопределенное чувство боязливой сдержанности помешало ему даже упомянуть имя Лорианы.
Глава шестьдесят девятая
Было уже за полночь, когда все разошлись. Каждый нашел для себя более или менее сносное и безопасное пристанище.
Когда Марио, которому Клиндор нашел приличное жилище, остался один и уже собирался войти в дом, он заметил, как едва различимая тень отделилась от стены. Неизвестный выпрямился и подошел к Марио.
Оказалось, что это Пилар.
— Марио, — проговорила она, — не бойся меня. Я никогда не причиню тебе зла, и у меня нет причин желать зла, твоему старому отцу. Я не разделяю ненависти Беллинды к вам.
— А что, Беллинда все еще ненавидит моего отца? — переспросил Марио. — Она уже забыла, что он спас ее от виселицы, где она должна была оказаться вместе с капитаном Макабром?
— Да, Беллинда забыла или, может быть, никогда об этом не знала. И уже не узнает, теперь она больше никого не ненавидит.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что я сделала с ней то, что она надумала сделать с вами.
— Что ты сделала? Говори же!
— В этом нет нужды, Марио, если я скажу, ты уже никогда не полюбишь меня. Я ведь знаю, что ты меня презираешь.
— Никого я не презираю, — возразил Марио. — Просто я ненавижу зло, и жестокость вызывает во мне ужас. Ты так и не избавилась от жестокости, несчастная девочка. Я это понял вчера, когда увидел, что тебе доставляет удовольствие мучить меня. Знай же, что никогда ты не добьешься своего, и оставь меня в покое. Для тебя будет лучше, если я тебя забуду.
— Послушай, Марио, — сдавленным голосом воскликнула Пилар. — Я не заслужила такого к себе отношения! Заклинаю тебя, не говори так, если ты знаешь, что такое любовь! Потому что я люблю тебя и всегда буду любить! Да, я полюбила тебя еще тогда, когда мы оба были одинаково бедны, находили ночлег под любым кустом и попрошайничали на одной улице. Такова я от рождения! Ни одного дня своей жизни я не прожила без любви или ненависти, которые поглощали меня целиком. У меня ведь не было детства! Я родилась от пламени и, наверное, кончу свою жизнь на настоящем костре! Ну и что? Я такая пригожусь тебе больше, чем твоя Лориана, которая всегда смотрела на тебя свысока, а любит она по-настоящему только этих старых гугенотов… и тем лучше для нее! Тем лучше, я уверена в этом! Ведь я видела, как вы жили вместе. Дважды я возвращалась в ваши края, а один раз прошла совсем рядом, но ты меня не заметил. Ты бросил мне мелкую монетку. Посмотри, вот она. Я ношу ее на шее вместе с бусами, как самую большую в мире драгоценность. Я просверлила в ней дырочку и гвоздем нацарапала твое имя. Это мой талисман. Когда его не будет у меня, я умру!
