«О как, сэр! Не дают вас перебивать, да еще одновременно трое, не сговариваясь! Весьма показательно… весьма, не находите?»
– Да… три вещи. Первая: возможно ли нам вообще брать выкуп с князя? Кто мы такие в глазах князей? Егор – всего лишь десятник, да и не княжеской дружины, а воеводской, а я так и вообще – сопляк, никто, и звать никак. Конечно, какая-то награда за освобождение княгини с детьми нам положена, но держать в плену зятя великого князя и требовать с него выкуп… не много ли на себя берем?
– Удачу п-п-п…
– Это ты про то, что нам Треска толковал? – помог боярич Заике. – Мол, я у князя удачу перенял? Так это, дядька Дормидонт, для язычников, а для христиан… – Мишка запнулся, потому что чуть не ляпнул «князь – помазанник Божий», но вовремя вспомнил, что не знает, применялся в отношении князей акт помазания на княжение или нет, – а для христиан нет власти, аще не от Бога! Это что же выходит, что я у князя часть власти оттягал? Да за такое… не сносить головы нам всем!
Ратники быстро обменялись взглядами и… никто ничего не сказал – похоже, Мишкин аргумент оказался для них совершенно неожиданным и очень серьезным. Опыта, хотя бы единичного, они тоже не имели – какие бы деяния за Ратнинской сотней в прошлом ни числились, князей ей пленять не доводилось еще ни разу.
– Теперь второе, – не дождавшись комментариев, продолжил Мишка. – Если брать, то сколько? Сколько вообще с князя запросить можно? Нет, я понимаю, что много, гораздо больше, чем с боярина, но сколько именно? И как с ним торговаться?
– Так ты, говорят, торговаться мастер, – оживился задумавшийся было Фаддей. – В Турове, сказывают, купца чуть без штанов не оставил.
«Ну да! Муж Варвары – первой ратнинской сплетницы. Знает даже то, чего не было, и, что примечательно, в мельчайших подробностях».
– Так это купец! С ним торговаться любому пристало, а тут князь! К тому же купец тот родич мой, разошлись, в конце концов, полюбовно. Ты себе можешь вообразить, как с князем полюбовно разойтись?
Фаддей вылупился на Мишку так, словно у того внезапно выросли рога или перья: представить себе подобных отношений с князем он явно не мог.
– Ну и третье: а с кого брать-то собираемся? Не с князя ли Вячеслава Владимировича Туровского? – окончательно огорошил Мишка собеседников.
– Это как? – озвучил общее недоумение Арсений.
– Да вот так! Выкуп князь будет собирать с земли, которой владеет. Но владеет-то Всеволод Давыдович частью земель Туровского княжества! Он же не удельный князь, а подручный. Выходит, мы с туровских земель выкуп брать собираемся! Это как? Правильно? И как на это князь Туровский посмотрит?
– Тьфу, чтоб тебя! – Арсений с чувством плюнул под ноги. – Все через задницу! Думали, в кои-то веки великую добычу взяли… Обрадовались, придурки, а тут как бы не вышло, что сами в долгу.
«Блин, вот так и рубили головы вестникам за дурные новости… Ишь уставились, будто вы, сэр, у них кусок изо рта выхватили. А надежды-то, надо полагать, у господ военных были самыми радужными. Облом-с, сэр! А не слинять ли вам по-английски, пока личный состав в задумчивости пребывает? Не дай бог, разгорячатся излишне…»
– А с Гоголя сколько запросил? – впервые за весь разговор произнес что-то членораздельное Молчун.
– Доспех, оружие, коня строевого, коня заводного с поклажей и сверх того двенадцать гривен. На гривны грамотка дадена, если до Рождества Христова не расплатится, на эти двенадцать гривен лихва набираться станет – по гривне в месяц, за год просрочки еще двенадцать наберется. С тем и отпустим в Городно.
– Отпустим? Да ты в уме?
«Угу. Традиционно пленника держат у себя, пока за него выкуп не привезут. В европах-то могут и отпустить под рыцарское слово, но здесь такого обычая нет».
– А ты прикажешь его с собой тащить? – Мишка опять, отвечая вроде бы Чуме, поглядывал на всех ратников. – Охранять, кормить… и так-то намаемся, пока князя с княгиней в Туров доставим, а тут еще такую мороку себе навязывать.
– Ничего! Своя ноша не гнетет!
– Тогда и ратников городненских придется с собой тащить, о них, между прочим, по две гривны с носа уговорено. Что, будем ладьи, как бочки солониной, набивать? И ведь тоже: кормить, охранять, да еще и раненых обихаживать – не дай бог помрут.
– А ежели обманет твой Гоголь? – вполне резонно усомнился Чума. – Человечек-то дерьмовый, всякой пакости ждать можно.
– Зимой в усадьбу его наведаемся – я с опричниками да вы. Не откажетесь, поди? Я у дружинников выведал, где у Гоголя имение. День пути от Городно, никто не помешает.
– Хе-хе, вестимо, не откажемся! Возьмем свое, да с лихвой!
– Имение-то велико ль? – снова поинтересовался Молчун, и снова в точку!
«Ай да Молчун! Позволю себе заметить, сэр, живая иллюстрация к пословице «Молчание – золото». Как он личный состав от мрачных мыслей на конкретную прибыль перевел! Снимаю шляпу, сэр Майкл, и вам рекомендую то же самое!»
– Да, верно! – подхватил мысль Молчуна Арсений. – В простой веси на двенадцать гривен добычи и не наберется, это село большое нужно.
– Я что, дурак, по-твоему? – изобразил обиду Мишка. – Выспросил, конечно, да не у самого Гоголя, а у дружинников. Имение велико. Три веси, рыбные ловы на Немане и, самое «сладкое», торговля у него там с ятвягами устроена… вроде бы. Слушок прошел, что Гоголю княжий тиун пенял, будто тот беспошлинно торгует, пользуясь тем, что рубеж ятвяжский рядом. Если правда… а с чего бы неправде быть, рубеж-то и впрямь рядом? Так вот: если это правда, то там и поболее двенадцати гривен взять можно.
Судя по мимике и переглядыванию, Егоровых ратников явно посетила мысль о зимней «турпоездке» на ятвяжскую границу, вне зависимости от того, расплатится Гоголь вовремя или нет.
«А что, сэр? Ничего невероятного в вашем предположении нет. Мужики ушлые, уговорить Егора вспомнить флибустьерскую молодость вполне способны, а к Гоголю они питают отнюдь не симпатию, скорее наоборот. Ну, попал тезка великого писателя, прямо скажем, очень конкретно попал! Средневековье-с, изволите ли видеть, сэр. Лихие девяностые – лишь подобие нынешних нравов! Все то же самое: есть место, где компактно сосредоточены немалые средства и которое можно взять силой, оставаясь инкогнито. Да и неизвестно, станет ли терпила обращаться к властям, поскольку у самого рыло в пуху. Классика!»
– Когда ж ты успел все обговорить-то? – Арсений явно задал вопрос только для того, чтобы что-то спросить, потому что полученную от Мишки информацию требовалось как-то осмыслить, переварить, возможно, возникнут еще вопросы или сомнения, так что разговор о выкупе заканчивать было рано.
– Так с князем, еще там, где Ерофея Скуку со товарищи нашли.
– А! За нашей спиной договариваешься?! – Чума обличающе выставил в Мишкину сторону указательный палец.
