Пресытившись размеренной мирной жизнью, Черная Борода впоследствии возобновил свою пиратскую карьеру. Какое-то время он ходил по рекам, бухтам и проливам Северной Каролины, отдавая приказания, на которые никто не осмеливался ответить отказом, пока наконец терпение местных жителей не иссякло. На север, к губернатору Виргинии, направилась делегация с просьбой оказать им помощь.
В то время у Кикветана, поселения в устье реки Джеймс-ривер, стояли два боевых корабля. К ним-то и обратился губернатор Виргинии, и вот в залив Окракок, дабы уничтожить сего пирата, заправлявшего там словно петух на птичьем дворе, был откомандирован доблестный лейтенант Мейнард, командовавший «Жемчужиной». На месте он обнаружил поджидавшего его в полной боевой готовности Черную Бороду. Последовавший поединок явил собой просто незабываемое зрелище. Черная Борода осушил стакан грога, пожелав лейтенанту удачно оказаться на борту его корабля, дал бортовой залп, тем самым вычеркнув из списка живых около двух десятков матросов «Жемчужины» и ради равенства сил в предстоящей битве приведя в полную негодность один из шлюпов Мейнарда. После этого, скрываясь за пеленой дыма, капитан и его люди взяли на абордаж оставшийся корабль противника, и затем Черная Борода и лейтенант по старинке схватились один на один. Сначала они обменялись выстрелами из пистолетов, а затем сошлись на саблях — вправо, влево, вверх и вниз, руби-коли — пока клинок лейтенанта не отломился у самого эфеса. И уж тут-то Черная Борода наверняка не колеблясь прикончил бы его, не выступи вперед один из подчиненных лейтенанта и не рубани он что есть силы пирата по шее, так что в итоге Мейнард отделался лишь порезами на костяшках пальцев.
При первом же пистолетном выстреле Черная Борода получил пулю в грудь, но и не подумал сдаваться — не такой это был человек. Как рассказывали впоследствии, он оказался истинным представителем буйного и свирепого племени пиратов и держался до тех пор, пока не получил еще двадцать ударов саблями и пять пуль, и даже падая замертво, пытался выстрелить из уже разрядившегося пистолета. После этого лейтенант отрубил пирату голову и триумфально отбыл, прибив сей кровавый трофей на носу своего потрепанного корабля.
Уцелевших в бою пиратов из шайки Черной Бороды доставили в Виргинию, где предали суду и повесили, за исключением одного или двух — их имена, без сомнения, все еще числятся в анналах истории сей провинции.
Но действительно ли Черная Борода закопал сокровища на песчаном берегу, как гласит предание?
Клемент Даунинг, мичман «Солсбери», по возвращении с Мадагаскара, куда корабль этот был направлен, дабы положить конец пиратству в тех водах, написал книгу, в которой сообщает следующее: «В Гуджарате я познакомился с неким португальцем по имени Антонио де Сильвестро. Он прибыл туда с двумя своими земляками и еще двумя голландцами, дабы поступить на службу к маврам, как это делают многие европейцы. Сей Антонио рассказал мне, что раньше он промышлял пиратством, и когда убили Черную Бороду, как раз плавал на шлюпе по виргинским водам, И затем он поведал, что ежели мне когда-либо случится направляться в Йорк-Ривер или к Мэриленду, минуя островок под названием Малберри, и если я сойду на берег у места, где суда обычно встают на якорь и набирают пресную воду, то там-то и находится тайник. Якобы именно там пираты и закопали немалую сумму денег в огромных сундуках, обитых железными пластинами. Что до меня, я там ни разу не был, да и не знаю никого, кому доводилось бы там оказываться, однако поспрашивал и выяснил, что остров Малберри действительно существует. Если проходящие теми путями сочтут, что стоит покопаться у верхней оконечности небольшой бухточки, где столь удобно высаживаться, то вскоре они выяснят, верны ли полученные мною сведения. Возле места высадки растут пять деревьев, среди которых, как сказал португалец, и зарыты деньги. Не могу ручаться за истинность сего сообщения, но ежели я сам когда-либо там окажусь, то постараюсь найти тот или иной способ проверить его, раз уж это столь близко от мореходных путей. А ежели кто извлечет выгоду из вышеупомянутых сведений, и ежели Богу будет угодно, что человек оный впоследствии окажется в Англии, то, надеюсь, он будет помнить, кому обязан сей информацией».
Следующим достойным упоминания флибустьером был капитан Эдвард Лау, обучавшийся ремеслу кораблевождения в старом добром Бостоне, а пиратству — в Гондурасе. Никто не достиг таких заоблачных высот в сей профессии, равно как и никто не мог сравниться с капитаном Лау в кровожадности и безбожной злобности. И весьма странно, что об этом могущественном человеке сложено столь мало песен и историй, ибо он достоин того ничуть не меньше, чем Черная Борода.
Свое первое плавание он совершил под командованием капитана-янки в Гондурас, за сандаловым деревом, что в те времена было равносильно краже имущества у испанцев.
Однажды, когда корабль стоял на рейде в Гондурасском заливе, Лау с командой вельбота вернулись с берега, где до этого все утро рубили сандал.
— Вам чего? — спрашивает капитан, ибо в лодке, кроме них самих, ничего нет.
— Мы хотим обедать, — отвечает Лау как представитель отряда.
— Обеда не будет, пока не привезете еще дерева.
— Будет или не будет, мы за него заплатим, — заявляет Лау, после чего поднимает мушкет, прицеливается и спускает курок.
К счастью, мушкет дал осечку, и капитану-янки было суждено еще долго воровать сандал.
Тем не менее оставаться на корабле после этого происшествия Лау было уже нельзя, так что он и его товарищи уплыли на вельботе, захватили в море бриг и стали пиратствовать.
Некоторое время спустя Лау столкнулся с прославленным капитаном Джорджем Лоутером, с которым они были одного поля ягоды. Сей достойный джентльмен и завершил образование Лау, нанес, так сказать, последние штрихи, обучив своего младшего товарища всем еще не известным тому грехам.
Так наш герой стал отпетым пиратом, добившись в сем ремесле величайших успехов. При этом он неизменно питал лютую ненависть ко всем янки — за тот давний несостоявшийся обед, — и никогда не упускал случая покарать их, если волею судеб те оказывались в пределах его досягаемости. Однажды Лау повстречал судно из Южной Каролины, «Амстердамского купца» под командованием капитана Уильямсона — корабль янки под началом янки. Он отрезал капитану нос и уши и потом еще долго пребывал в приподнятом настроении, радуясь, что изуродовал янки.
«Прогулка по доске» (пиратская казнь)
Нью-Йорк и Новая Англия удостоились отнюдь не единственного посещения сего неустрашимого капитана, и каждый такой визит местные жители запоминали надолго, столько горя он им причинял.
Как-то в 1722 году перед славным городом Марблхэдом на якоре стояли тринадцать судов. Но вот в гавань зашел странный корабль. «Кто это?» — гадали горожане, ибо в те дни прибытие каждого нового судна было значительным событием.
Кем был чужак, вскоре выяснилось: на его носу взвился черный флаг с черепом и костями.
