Негр все также сидел у сундука, где его оставили те двое, и луна светила так ярко, что Том мог даже разглядеть ее мерцание в белках глаз чернокожего разбойника.
Из-за холма в третий раз раздался резкий стук колотушки о кол, и через какое-то время из-за белеющего откоса в низине вновь возникли пираты.
Они прошли прямиком к сундуку, белый с негром снова его подняли, и все вместе двинулись через площадку за край холма, исчезнув из поля зрения мальчика.
3
Том Чист не мог видеть, чем занимаются пираты, и он не осмеливался пройти через низину, что теперь их разделяла. Он так и лежал, размышляя, что же они там могут делать, а тем временем туча поднималась над горизонтом все выше и выше, и после каждой вспышки из клубящихся изъеденных глубин ее все громче и громче звучал гром. В тишине до нашего героя то и дело доносился лязг словно бы какого-то железного инструмента, и он пришел к заключению, что пираты закапывают сундук — но вот где именно, этого он не видел.
Он так и лежал, слушая и наблюдая, а на пески уже налетали порывы ветра, и из брюха грозовой тучи, с каждой минутой становившейся ближе и ближе, вырывались все более громкие раскаты грома. А Том все караулил.
Вдруг, совершенно неожиданно, из-за песчаного холма вновь появились три фигуры: пиратский капитан шел впереди, а за ним по пятам следовали негр и белый. Они прошли почти половину светлой площадки песка меж холмом и дюной, за которой притаился Том, когда вдруг белый остановился и нагнулся, как будто бы завязать шнурок.
Вследствие этого негр оказался на несколько шагов впереди своего товарища.
Дальше события развивались столь внезапно, стремительно и неожиданно, что Том Чист едва ли успел осознать смысл происходящего, прежде чем все было кончено. Когда чернокожий прошел вперед, белый вдруг молча выпрямился, и мальчик увидел, как в руке его в лунном свете блеснуло лезвие длинного кортика. За спиной ничего не подозревающего негра он по-кошачьи сделал шаг, другой. Затем в мертвенно-бледном свете вновь сверкнуло лезвие, и последовал удар, глухой звук которого Том явственно услышал даже из своего укрытия. Негр издал короткий вскрик, отдавшийся эхом, и, спотыкаясь, побежал было вперед, но остановился, сделал еще пару шагов и, наконец, на мгновение замер как вкопанный.
Том явственно видел, как нож вошел в его спину, и мальчику даже показалось, что он разглядел отблеск острия, когда оно выскочило из груди жертвы.
Пиратский капитан тем временем остановился и теперь, опираясь на трость, безучастно взирал на происходящее.
Потом чернокожий снова побежал. Белый какое-то время таращился ему вслед, а затем начал преследовать свою жертву. Негр был уже недалеко от Тома, когда вдруг пошатнулся и упал. Он попытался было встать, но вновь упал и растянулся на песке. В тот же миг передний край тучи накрыл луну, и внезапно воцарилась полнейшая тьма. Однако в тишине Том услышал звук еще одного удара и стон, после чего голос белого возвестил капитану, что все кончено.
Наш герой разглядел неясный силуэт вожака, пересекавшего низину, а затем тучи рассеялись, и в свете луны его взору предстал белый, стоявший над неподвижно распростертой на песке фигурой негра.
Тогда Том Чист вскочил и побежал прочь, нырнув в покрытую тенью песчаную ложбину. Затем он понесся вверх и снова вниз, в следующую впадину, и дальше, по скользящему песку, задыхаясь и с трудом хватая ртом воздух. Мальчику казалось, что сзади раздаются шаги преследователей, и беднягу охватил такой ужас, что он каждый миг ожидал почувствовать меж собственными ребрами холодный клинок кортика.
Так Том и бежал, словно в кошмарном сне. Ноги его наливались свинцом, он задыхался, в глотке у него пересохло. Но он все бежал и бежал, пока наконец не очутился перед лачугой старого Мэта Абрахамсона: к тому времени уже совершенно хрипя от удушья, едва стоя на ногах, с дрожащими от слабости коленями.
Том открыл дверь и ввалился в темную лачугу — ибо и Мэт, и Молли давно уже спали в своих кроватях. И в тот же миг вспыхнула молния, а когда он захлопнул за собой дверь, последовал раскат грома, да такой мощный, что задрожали окна домика: казалось, будто нечто невероятно тяжелое обрушилось прямо на крышу с небес.
4
Бедный Том прокрался в постель, весь трясясь и дрожа, обливаясь потом: сердце его билось, словно паровой молот, и мальчик никак не мог прийти в себя после столь ужасного зрелища и долгого бега на крыльях страха по мягким пескам от неведомых преследователей.
Он еще долго лежал без сна, стуча зубами, а когда все-таки заснул, то это не принесло ему облегчения, ибо герой наш погрузился в мучительные кошмары, и перед ним с бесконечными зловещими вариациями вновь и вновь разыгрывалась трагедия, свидетелем которой он перед этим стал наяву.
Но вот забрезжил влажный рассвет, и Том поднялся и вышел из дому еще до того, как проснулись остальные. Дождь с прошедшей ночи так и не перестал.
Первым же делом он взобрался на ближайшую дюну и посмотрел на взморье, где днем ранее стоял пиратский корабль.
Корабль исчез.
Вскоре из дома вышел Мэт Абрахамсон и позвал Тома завтракать, ибо пора уже было отправляться в море за рыбой.
Все утро воспоминания о ночном приключении нависали над Томом Чистом подобно предвещающей ненастье огромной туче. Сначала она заполнила лодчонку, а затем распростерлась по всей шири окружавших их неба и моря. Зловещая грозовая туча эта не рассеивалась ни на миг. И даже когда мальчик вытягивал на мокрой лесе извивающуюся рыбину, даже тогда его внезапно захлестывали воспоминания об увиденном прошлой ночью, и душа его исторгала беззвучный стон. Том смотрел на сморщенное лицо Мэта Абрахамсона, на его выступающую челюсть, глухо и флегматично пережевывающую табачный лист, и ему казалось просто чудовищным, что старик даже не подозревает об окутавшей все вокруг черной туче.
Когда лодка причалила к берегу, мальчик кое-как выпрыгнул из нее и отправился домой, а после обеда сразу же поспешил к пастору Джонсу.
Весь путь от лачуги Абрахамсона до дома священника наш герой проделал бегом, едва ли хоть раз остановившись, и к тому времени, когда наконец постучался в дверь доброго пастора, он уже совершенно задыхался.
Джонс сидел на пороге кухни и в лучах солнца покуривал длинную трубку, жена же его сновала туда-сюда с кастрюлями и тарелками, занятая приготовлением ужина, аромат которого уже заполнил все помещение.
Том принялся рассказывать свою историю, задыхаясь от волнения и путая в спешке слова, а пастор Джонс внимательно слушал, то и дело вставляя изумленное восклицание. Он так увлекся, что даже не заметил, что трубка его погасла.
— Я вот только не понимаю, зачем им понадобилось убивать этого бедного негра, — произнес Том, закончив повествование.
— Ну об этом догадаться несложно, — ответил его преподобие. — Ведь пираты закопали сундук с сокровищами!
При этих словах мистер Джонс встал и принялся расхаживать туда-сюда, затягиваясь уже давно потухшей трубкой.
