Из сарая, где все еще продолжались танцы, доносилось пиликание скрипки, крики и топот.
— А вот, положим, получишь ты завтра свое, капитан, — выкрикнул кто-то. — И что тогда?
— Что ж, получу, так возьму, делов-то, — ответствовал Черная Борода.
— Тогда твоя жена станет богатой вдовушкой, а? — выкрикнул другой, и все рассмеялись.
— А что, — удивился ньюйоркец, — у… э… крвожадного пирата вроде тебя… тож есть жена… как у любого прядочного чловека?
— Да нет, богаче, чем сейчас, она не станет, — ответил Черная Борода.
— Неужто твоя женушка не знает, где ты припрятал денежки, а, капитан? — полюбопытствовал кто-то.
— Нет, об этом знаем только дьявол и я, — заявил пират, — и да получит все тот из нас, кто дольше проживет. Таков мой сказ.
Когда Черная Борода и его собутыльник отправились на стоянку, на востоке уже забрезжил рассвет. Нью-йоркский капитан едва стоял на ногах и в поисках поддержки то и дело хватался за пирата.
2
Рано утром лейтенант Мейнард отправил шлюпку в находившееся километрах в восьми или девяти от него поселение. Наблюдая за ее приближением, на причале праздно шаталось несколько человек. Команда подгребла к берегу и начала сушить весла. Затем на причал поднялся боцман шхуны и спросил местных, может ли кто из них провести корабли через отмели.
Никто не ответил, все лишь в оцепенении уставились на него. Наконец один поселенец вытащил трубку изо рта и произнес:
— Ничего не получится. Здесь у нас нет ни одного лоцмана.
— Да что ты мне сказки рассказываешь! — вскричал боцман. — Ты что, думаешь, я не бывал здесь раньше и не знаю, что у вас каждый знает проходы через отмели?
Однако местный все так же невозмутимо держал трубку в руке. Он посмотрел на одного из своих товарищей и спросил:
— Ты знаешь проходы в отмелях?
Он адресовал свой вопрос молодому парню с выгоревшими на солнце длинными взлохмаченными волосами, которые едва не застилали ему глаза. Тот покачал головой и буркнул:
— He-а, не знаю я никаких отмелей.
— Вон теми кораблями командует лейтенант военно-морского королевского флота Мейнард, — объявил боцман. — Он пожалует лоцману целых пять фунтов. — Люди на причале переглянулись, но промолчали. Боцман посмотрел на них и понял, что ответа не дождется. — Ладно, у вас, наверно, с мозгами не все в порядке, вот что я вам скажу. Схожу-ка я на берег и поищу, не хочет ли кто заработать пять фунтов за сущую безделицу.
Боцман ушел, а бездельники все так же стояли на пристани, посматривая на шлюпку и переговариваясь меж собой вполголоса, чтобы команда внизу их слышала.
— Они явились, чтобы пришить беднягу Черную Бороду, — сказал один.
— Да, — отозвался другой, — а он ведь такой мирный и безобидный: станет стоять себе тихонечко, пока они будут стрелять по нему.
— А там, в лодке, один парень еще совсем молоденький, — вступил в беседу третий, — рановато такому умирать, он еще и пожить-то толком не успел. Я бы с ним и за тысячу фунтов местами не поменялся.
Тут один из матросов в лодке не выдержал:
— Вот увидите, мы быстро покончим с этим вашим хваленым пиратом!
Тем временем к пристани с берега подтянулись и другие поселенцы, и теперь там собралась изрядная толпа, и все неприязненно разглядывали матросов в шлюпке.
— А что вообще у нас в Каролине делают эти виргинские табачники? — спросил один из вновь пришедших. — Кажется, сюда, в Северную Каролину, их никто не звал.
— Может, вы нас и на берег не пустите? — раздался голос из лодки. — Ну что ж, посмотрим, как это у вас получится.
— Охота была связываться со всяким дерьмом, — ответил человек на пристани.
А надо вам сказать, что на краю причала лежала тяжелая железная задвижка, и один из бездельников с хитрым видом поддел ее носком ботинка. Какое-то время та покачивалась, а затем с грохотом обрушилась на стоявшую внизу шлюпку.
— Это что еще такое? — взревел главный в лодке. — Что это вы тут устраиваете, мерзавцы? Хотите продырявить нас?
— Ну что ты, как можно, — изобразил невинность сделавший это. — Само совершенно случайно упало.
— Еще одна такая случайность, и кое-кому придется заказывать гроб! — И матрос свирепо погрозил им пистолетом.
Толпа лишь отозвалась смехом. Как раз в это время из поселения вернулся боцман и вступил на пристань. При его приближении обмен угрозами прекратился, и зеваки медленно расступились, давая ему пройти. Боцман шел один: видать, найти лоцмана ему не удалось. Он спрыгнул в лодку и произнес одно лишь слово:
— Отчаливаем.
Бездельники на пирсе провожали их взглядами и, когда шлюпка удалилась на приличное расстояние, разразились потоком насмешливых выкриков.
— Мерзавцы! — изрек боцман. — Они тут все заодно. Меня даже не пустили в поселение, чтобы поискать лоцмана.
Лейтенант и штурман стояли и смотрели на приближающуюся шлюпку.
— Не смог найти лоцмана, Болдуин? — спросил Мейнард, когда его помощник взобрался на борт.
— Нет, сэр, не смог, — ответил тот. — Либо у них тут круговая порука, либо местные жители просто до смерти боятся негодяев. Меня даже не пустили в поселение.
— Что ж, — произнес лейтенант Мейнард, — тогда придется справляться собственными силами. Около часа дня начнется сильный прилив. Тогда мы пройдем под парусом, насколько удастся, а потом пошлем тебя на шлюпке вперед замерять глубину, а сами двинем за тобой на веслах. Ты говорил, что неплохо знаешь эти места.
— На берегу я слыхал, будто у негодяя на борту сорок человек, — сообщил боцман
[6]
.
Под командованием лейтенанта Мейнарда находилось тридцать пять человек на шхуне и двадцать пять на шлюпе. У него не имелось ни пушек, ни карронад, да и вообще для выполнения поставленной задачи его корабли должным образом оснащены не были. На шхуне, которой командовал лично он, для команды практически не было никакой защиты. Фальшборт на шкафуте не достигал и полуметра, и люди, находившиеся на палубе, были почти полностью открыты противнику. Фальшборт шлюпа, пожалуй, был повыше, но и он не многим лучше подходил для ведения боя. Честно говоря, лейтенант надеялся запугать пиратов и более полагался на моральную силу официальной власти, нежели на реальную мощь оружия. До последнего момента он был уверен, что пираты не пойдут на открытое столкновение. Весьма вероятно, что те и впрямь не завязали бы сражение, если бы не сочли, что у лейтенанта нет законных оснований нападать на них в водах Северной Каролины.
Около полудня якоря подняли, и, поскольку начался легкий ветер, оба корабля, возглавляемые шхуной, медленно двинулись в залив. На носу каждого корабля стоял матрос, постоянно замерявший глубину лотом. Когда они таким образом неспешно зашли в залив, то увидали пиратский шлюп, стоявший на якоре километрах в пяти. От него к берегу только что отошла шлюпка.
