Наконец в ответ на его бешеные удары открылось уже знакомое окошко, а мгновение спустя поспешно распахнулись сами ворота, и появилась старая негритянка с изрытым оспой лицом. Она схватила юношу за рукав и быстро затащила его в сад.
— Белый, белый! — воскликнула она. — Что ты делать? Ты будить весь город! — Тут она увидела, что одежда на нем мокрая. — Ты быть в вода? Это есть плохо! Ты хватать лихорадка и умирать!
— Где твоя хозяйка? — вскричал Джонатан, в порыве чувств едва ли не рыдая. — Живо отведи меня к ней, или я сойду с ума!
Когда наш герой вновь предстал перед юной леди, та была одета в свободный и изящный халат, невообразимо шедший ее грациозной фигурке, и покрыта той же вуалью из серебристого газа, в которой он ее и видел ранее.
— Вот что, моя дорогая! — не помня себя, закричал Джонатан, подойдя к девушке и протянув ей шарик из слоновой кости. — Немедленно заберите назад свою безделушку! Из-за нее погибли три человека, и я не знаю, какие еще несчастья могут со мной произойти, если шарик останется у меня.
— О чем вы говорите! — не менее пронзительно вскричала и юная леди. — Вы сказали, из-за шарика погибло три человека? Умоляю, скорее расскажите мне, что произошло, ибо я испытываю странное предчувствие, что вы принесли весть об избавлении меня от всех опасностей.
— Уж не знаю, что вы имеете в виду, — отвечал Джонатан, все еще задыхаясь от возбуждения, — но одно я знаю точно: когда я уходил отсюда, то был безгрешным человеком, а теперь же вернулся с тяжкой ношей, ибо на моей совести три смерти, орудием коих, хоть и неумышленно, я послужил.
— Объяснитесь! — воскликнула леди и топнула ножкой. — Слышите? Немедленно объяснитесь!
— Хорошо, — ответил Джонатан, — постараюсь объяснить, как смогу! Когда я покинул этот дом и вышел на улицу, ко мне обратился невысокий джентльмен, одетый в черное.
— Вот как? — вскричала леди. — Держу пари: он был одноглазым и носил трость с золотым набалдашником?
— Точно так, — подтвердил Джонатан. — Он сказал, что хорошо знаком с моим хозяином Джеремаей Дулиттлом.
— Это гнусная ложь! — взволнованно ответила леди. — Я знаю, с кем вы беседовали. То был негодяй по имени Хант, который одно время являлся близким приятелем капитана Кейтта. Именно он вонзил нож в грудь капитана и убил его прямо в этом доме. Наверное, он или же его люди наблюдали за моими воротами, когда вы выходили.
— Не знаю, как уж там все было, но он привел меня в свое жилище и там, узнав о вещице, которую доверили мне на хранение, потребовал отдать шарик ему, а когда я отказался, напал на меня с ножом. Защищая свою жизнь, я случайно толкнул его таким образом, что негодяй упал на свой же собственный нож и убил себя.
— А что потом? — вскричала леди, с трудом, казалось, сдерживавшая чувства.
— А потом, — продолжил Джонатан, — явился какой-то иностранец, который тоже угрожал мне пистолетом с явным намерением убить меня и завладеть таким образом этой же самой безделушкой.
— А были ли у него, — с волнением спросила девушка, — длинные черные усы и серебряные серьги в ушах?
Джонатан лишь утвердительно кивнул в ответ.
— То не мог быть никто иной, кроме как штурман-португалец капитана Кейтта, который наверняка шпионил за Хантом! Продолжайте же!
— Этот тип наверняка убил бы меня, однако, когда мы с ним боролись, из своего же собственного пистолета случайно выстрелил в себя, и у моих ног оказался еще один труп. Я был в полном отчаянии и совершенно не представлял, что делать, но как раз в этот момент появился морской капитан и предложил свою помощь.
— Морской капитан! — эхом отозвалась леди. — У него было плоское лицо и сломанный нос?
— Да, именно так этот человек и выглядел.
— То, конечно же, был компаньон Кейтта — пират Уиллитс, капитан «Кровавой длани». И он, несомненно, следил за португальцем. Но продолжайте ваш рассказ.
— Этот капитан убедил меня отнести трупы на пристань и бросить в воду. Заманив меня в такое место, где, как негодяй думал, ему никто не помешает, он напал на меня и попытался отнять этот шарик из слоновой кости. Я отчаянно защищался, мы упали в воду, а перед этим он ударился головой о бревно и потерял сознание, а потому утонул.
— Слава богу! — вскричала леди в порыве чувств и сцепила усеянные кольцами руки. — Наконец-то я свободна от негодяев, которые преследовали меня и угрожали моей жизни! Вы хотели увидеть мое лицо — теперь я могу его вам показать! До сих пор я вынуждена была скрываться, чтобы коварные враги не узнали и не убили меня.
И с этими словами хозяйка дома отбросила вуаль и явила взору нашего героя лицо необычайной красоты. Глаза ее под изящно изогнутыми и тонко очерченными бровями сверкали, словно драгоценные камни. Чело же ее напоминало блестящую слоновую кость, а губы — лепестки роз. Копна волос, по мягкости не уступавших тончайшему шелку, была стянута в узел.
— Я — дочь несчастного капитана Кейтта, — объявила она, — который хоть и был слабовольным человеком и пиратом, но, да будет вам известно, отнюдь не таким страшным и кровожадным, как его изображают. Он, несомненно, остался бы честным купцом, если бы его не сбил с пути истинного мерзавец Хант, тот самый, который едва не убил вас. Отец мой вернулся на этот остров перед самой смертью и объявил меня единственной наследницей огромного состояния, которое он сколотил — возможно, не самым честным путем — в водах Индийского океана. Но самым главным сокровищем из всех завещанных мне богатств был драгоценный камень: тот, что вы сегодня, рискуя жизнью, защищали с мужеством и преданностью, для восхваления которых мне не подобрать слов. Сей бесценный камень известен как Кишмурский рубин. Я покажу его вам.
Юная красавица взяла шарик из слоновой кости и одним движением своей изящной ручки повернула крышку, прилаженную столь безупречно и хитроумно, что обнаружить ее случайно было практически невозможно. Внутри, завернутый в тончайший шелк, находился предмет, который она и представила изумленному взору нашего героя. То был рубин величиной с яйцо чибиса, сверкавший таким совершенным красным блеском, что даже ничего не понимавший в драгоценностях Джонатан был поражен. Да уж, не трудно было догадаться о баснословной стоимости сего самоцвета, что лежал на доверчиво протянутой к нему розовой девичьей ладони. Юноша и сам не знал, сколь долго, словно зачарованный, созерцал поразительную драгоценность, пока его не оторвали от этого занятия обращенные к нему слова леди:
— Три негодяя, которые встретили сегодня свою заслуженную жестокую смерть, случайно прознали, что я владею этим камнем. С тех пор жизнь моя висела на волоске, и враги эти — самые жестокие, коварные и безжалостные, какими только может наделить судьба, — наблюдали за каждым моим шагом. Вы спасли меня от смертельной опасности, проявив мужество и решимость, коим я просто не в состоянии воздать благодарность в должной мере. Вы заслужили мое глубочайшее восхищение и уважение. И я предпочла бы, — вскричала девушка в необычайном волнении, — вверить свою жизнь и свое счастье вам, лучшему и достойнейшему из всех мужчин, которых когда-либо знала! Боюсь, что не в моих силах возблагодарить вас, мой отважный спаситель, таким образом, дабы воздать вам должное за все те опасности, которым вы из-за меня подверглись. Однако, — здесь последовала небольшая пауза: девушка явно подыскивала слова, чтобы лучше выразить свою мысль, — если вы желаете принять сию драгоценность и все принадлежащее мне состояние вместе с рукой несчастной Эвелин Кейтт, то можете распоряжаться не только богатством, но и моим сердцем так, как сочтете нужным!
