— Чем больше им даешь, тем больше они требуют! — сокрушался он. — Им невозможно угодить! И не только в моей области. Вот ваш отец, миссис Моффам…
— Господи! Где? — сказал Арчи, содрогнувшись.
— Я говорю: вот ваш отец, к примеру. Он прилагает все усилия, чтобы завершить постройку нового отеля. И что происходит? Увольняют одного лентяя, и Коннолли призывает к забастовке. И строительство приостанавливается до конца переговоров! Этого нельзя допускать!
— Да, очень неприятно, — согласилась Люсиль. — Я как раз прочла про забастовку в утренней газете.
— Этот Коннолли просто камень. Казалось бы, как друг вашего отца, он…
— Я не знала, что они друзья.
— Много лет. Да только пользы никакой. Рабочие все равно забастовали. Этого нельзя допускать. Я говорю, этого нельзя допускать! — повторил мистер Блюменталь для Арчи, так как принадлежал к людям, которые любят всеобщее внимание.
Арчи не ответил. Он остекленевшими глазами смотрел на двух только что вошедших мужчин. Один был крупный, корпулентный с квадратным подбородком и безапелляционно властным лицом. Другим был мистер Дэниел Брустер.
Мистер Блюменталь проследил его взгляд.
— Да это же Коннолли!
— Папа! — ахнула Люсиль.
Ее глаза встретились с глазами Арчи. Арчи торопливо отхлебнул воды со льдом.
— Это, — прошептал он, — конец!
— Арчи, ты должен что-то сделать!
— Знаю! Но что?
— В чем проблема? — поинтересовался заинтригованный мистер Блюменталь.
— Иди к их столику и поговори с ними, — сказала Люсиль.
— Я?! — Арчи задрожал, как желе. — Нет, послушай, старуха, честное слово!
— Убери их отсюда!
— То есть как?
— Знаю! — вдохновенно вскричала Люсиль. — Папа обещал, что ты будешь управляющим нового отеля, когда его достроят. Ну, так эта забастовка прямо тебя касается. Не меньше, чем их. И у тебя есть полное право обсудить ее с ними. Пойди пригласи их пообедать у нас в номере, где вы сможете обсудить все без помех. Скажи, что там вас не будет отвлекать… музыка.
Пока Арчи колебался, как ныряльщик, собирающийся с духом на краю вышки, чтобы прыгнуть в пучину, к столику, за который воссели господа Брустер и Коннолли, приблизился рассыльный. Он что-то прожурчал на ухо мистеру Брустеру. Владелец «Космополиса» встал и последовал за ним вон из зала.
— Быстрей! Это твой шанс! — обрадованно сказала Люсиль. — Папу позвали к телефону. Поторопись!
Арчи выпил еще воды со льдом, чтобы утихомирить свои дрожащие нервные центры, одернул жилет, поправил галстук и затем, приобретя сходство с выходящим на арену римским гладиатором, затрусил через зал. Люсиль обернулась к недоумевающему музыкальному издателю.
Чем ближе Арчи подходил к мистеру Алозиусу Коннолли, тем меньше ему нравился облик последнего. Даже на расстоянии вождь строительных рабочих выглядел более чем внушительно. А вблизи он выглядел совсем уж сокрушающе. Лицо, словно высеченное из гранита, а глаза, встретившиеся с глазами Арчи, когда тот с жалким подобием обаятельной улыбки сел за столик напротив него, были суровыми и ледяными. Мистер Коннолли производил впечатление человека, которого очень приятно иметь на своей стороне во время потасовок где-нибудь в доках или в лагере лесорубов, но душевной приветливости в нем не ощущалось.
— Приветик-ветик-ветик! — сказал Арчи.
— А ты, черт дери, кто такой? — осведомился мистер Коннолли.
— Меня зовут Арчибальд Моффам.
— Не по моей вине.
— Я зять милого старого Брустера.
— Рад с вами познакомиться.
— Это я рад познакомиться с вами, — сказал Арчи учтиво.
— Ну так всего наилучшего, — сказал мистер Коннолли.
— Э?
— Беги продавать свои газеты. У нас с твоим тестем деловой разговор.
— Да, я знаю.
— С глазу на глаз, — добавил мистер Коннолли.
— Так я тоже лицо заинтересованное, знаете ли. Я буду управляющим нового отеля.
— Ты?
— Абсолютно!
— Ну-ну, — сказал мистер Коннолли неопределенно.
Арчи, очень довольный тем, как гладко был пройден начальный этап, наклонился к своему собеседнику с обаятельной улыбкой.
— Послушайте, знаете ли! Так не годится, знаете ли! Абсолютно! Ничуточки! Ну, так как же? Что будем делать? А? Да? Нет?
— Что ты такое несешь?
— Прекратите, старина.
— Что прекратить?
— Да вашу праздничную забастовочку.
— Да ни за какие… А, Дэн! Наговорился?
Мистер Брустер навис над столиком, как грозовая туча. Он смотрел на Арчи даже с большим отвращением, чем обычно. В этот момент жизнь владельца «Космополиса» была исполнена терниев. Стоит человеку заняться постройкой отелей, как это приобретает сходство с привычкой пить понемножку, но часто. Любая помеха, внезапное лишение ежедневной дозы действуют самым угнетающим образом, и забастовка, притормозившая возведение его последнего детища, погрузила мистера Брустера в мрачнейшее раздражение. К этой забастовке у него на шее добавилась необходимость прервать ежегодное ужение рыбы как раз тогда, когда он полностью вошел во вкус. И будто всего этого мало, он обнаруживает за своим столиком зятя, который и так уже сидит у него в печенках.
— Чего тебе надо? — вопросил он.
— Приветик, старина, — сказал Арчи. — Садитесь с нами за компанию.
— Не называй меня стариной.
— Ладненько, старый товарищ, как скажете. Послушайте, я как раз хотел предложить мистеру Коннолли подняться всем вместе в мой номер и обсудить все в спокойной обстановке.
— Он назвался управляющим твоим новым отелем, — сказал мистер Коннолли. — Это правда?
— Ничего не поделаешь, — ответил мистер Брустер мрачно.
— Ну, так я тебе оказываю услугу, — сказал мистер Коннолли, — раз не даю его достроить.
Арчи утер лоб носовым платком. Минуты мчались, а сдвинуть этих двоих с места не представлялось возможным. Мистер Коннолли в неподвижности не уступал любой самой древней скале. А мистер Брустер решительно сел и теперь смотрел на Арчи с усталым омерзением. Под взглядом мистера Брустера у Арчи всегда возникало ощущение, что он забрызгал манишку супом.
И тут вдруг оркестр в противоположном конце зала заиграл такое знакомое Арчи вступление к «Маминым коленям».
— А, так ты все-таки завел у себя кабаре, Дэн? — сказал мистер Коннолли довольным голосом. — Я всегда тебе говорил, что тут ты поотстал от времени.
Мистер Брустер подпрыгнул:
— Кабаре!
