Люблю правду. Иногда мне хочется что-то сказать, но слова застревают в горле, потому что верных не находишь. Употребив выражение «твердь небесная», король показал пример находчивости. Я тоже мог бы сказать ему кое-что. Но что именно? Например, что в мире существует не только хаос. Что наша жизнь — не только торопливая безнадежная скачка от колыбели к могиле. Нет, сэр! Скачку можно продлить, скажем, искусством. Перекроив время, можно убавить скорость скачки. Соразмерить ее с отпущенным человеку сроком. Голоса ангелов помогут раскрыть тайну бытия. Иначе какого черта я взялся за скрипку?
Почему, когда во Франции я захожу в кафедральный собор, ноги подгибаются и я тороплюсь хлебнуть спиртного и еще раз повздорить с Лили? Если я расскажу обо всем этом королю, раскрою ему душу, мы сможем сделаться друзьями до гроба. Но между нами были его голобедрые жены, их попы смотрели на меня. Что с них взять, с этих дикарок? Через несколько минут дамы расступились. Я подошел к королю и сказал:
— Ваше величество, у меня такое ощущение, что если бы кто-нибудь из вас двоих промахнулся, последствия были бы самые печальные.
Дыхание было все еще сбито. Облизнув губы, король объяснил:
— Мистер Хендерсон, возможность промаха ничтожна. Но в один прекрасный день ленты продернут вот сюда. — Он дотронулся до глаз. — И мой череп взмоет в воздух.
— Так это были черепа королей? Королей вашего рода? — У меня не хватило духа прямо спросить о степени родства с теми, чьи черепа использовались в игре.
Но времени вдаваться в детали не было. И тут, и там коров бесцеремонно тащили на жертвенники. Жрец с торчащими во все стороны страусовыми перьями на голове схватил одну корову за шею, приподнял ей голову и полоснул ножом по горлу, полоснул, как будто чиркнул спичкой о кожаные штаны. Животное бездыханным пало наземь.
XIII
После этого начались пляски, представление.
Старушенция водевильного вида боролась с карликом. Тот хотел было ее отлупить, но женщина приструнила его. Одна из амазонок подошла к трибунам, вытащила оттуда какого-то коротышку и под мышкой унесла с поля. Двое дюжих молодцов, подпрыгивая, хлестали друг друга по ногам плеткой. Наверное, так забавлялись древние римляне. Ни пляски, ни дурашливые номера не веселили меня. Я нервничал, меня мучило дурное предчувствие. И с королем не мог поговорить. Тот величественно наблюдал, как развлекаются его подданные. Наконец, улучив минутку, я обратился к нему:
— Обряды совершены, однако печет по-прежнему. На небе ни облачка.
— Вы правильно подметили, мистер Хендерсон, не спорю. Тем не менее я не раз видел, как в такой день наперекор всему начинался дождь. Именно в такой день.
Я искоса взглянул на короля. Его слова прозвучали многозначительно, не стану гадать почему. Допускаю, что в них слышалась некоторая самонадеянность.
— Ваше величество, не будем обманываться. Думаете, легко дождаться милости от природы? Готов предложить вам пари.
— Спор? Отлично.
Не думал, что Дафу сразу откликнется на мое предложение. Сердце у меня забилось. Нахлынула волна возбуждения, несмотря на возможные доводы против.
— Спор! — воскликнул я.
— Я готов, — с упрямой улыбкой произнес король.
— Ваше величество, принц Айтело говорил, что вы интересуетесь наукой.
— А он не говорил, что я учился в медицинском училище?
— Вот как?
— Полных два года.
— Вы не представляете, как это сейчас важно. Моя жена выписывает «Сайнтифик Америкэн», и я много читал про дождь. Сначала на облака сеяли сухой лед, но этот способ оказался малоэффективным. Недавние исследования показали, что дожди возникают, когда тучи космической пыли достигают земной атмосферы. И все-таки меня привлекает другая теория. Согласно этой теории, главной составляющей дождя является морская соль. Это подлинный прорыв в науке, ваше величество. Не будь морей и океанов, не было бы дождей, если б не было дождей, не было бы жизни, независимо оттого, нравится это нашим всезнайкам или нет. Жизнь зарождается в море — это потрясающе! В школе нам, малышам, нравилась одна песенка. — Тихонько я пропел: — «Марина, Марина, Марина, окати нас соленой волной…»
— У вас неплохой голос. А то, что вы рассказали о происхождении дождей, действительно любопытно.
— Я рад, что это заинтересовало вас. Значит, наше пари отменяется?
— Зачем отменяется? Продолжим спор.
— Ваше величество, беру назад то, что я сказал о ваших обрядах по призыванию дождя, и чертовски извиняюсь. Готов даже съесть свой шлем. Почему бы вам не сказать: «Плюньте, Хендерсон, и разотрите»?
— Никоим образом. У нас нет оснований прекращать спор. — В голосе Дафу послышались повелительные нотки.
— О’кей, ваше величество, пусть будет по-вашему.
— На что спорим?
— На что хотите, король.
— На что хочу? Хорошо. — Дафу махнул рукой с крупным алмазом на пальце и снова лег на палантин.
Я понял, что король — азартный человек. И не сводил глаз с золотого кольца, с алмаза, оправленного драгоценными каменьями.
— Вам нравится этот перстень?
Я уклонился от прямого ответа:
— Недурственное колечко.
— А вы что ставите?
— При мне порядочная сумма, но деньги вам здесь вряд ли понадобятся. В рюкзаке я держу отличный фотоаппарат. Отснял всего лишь несколько кадров, и то случайно. В пути не хватало времени. Кроме того, я захватил с собой хороший пистолет «Магнум-375» с оптическим прицелом.
— Не вижу, каким образом в случае выигрыша я его использую.
— Дома у меня есть несколько занимательных вещей. Готов поставить их на кон. Кроме того, у меня осталось несколько породистых свиноматок.
— В самом деле?..
— Свиноматки, кажется, вас не заинтересовали.
— Хотелось бы видеть на кону что-нибудь личное.
— Личное? Улавливаю. Если бы я мог поставить мои беды и неприятности. Это самое личное, что имеется в моем распоряжении, ха-ха! Таких проблем я и злейшему врагу не пожелаю. Надо подумать, что еще достойное короля я мог бы предложить. Разве ковры? Один, персидский, у меня в мастерской постлан. Может, бархатный халат? Он бы пошел вам. У меня есть даже скрипка работы Гварнери. Впрочем, постойте, постойте… Придумал: картины! Два портрета, мой и жены. Написаны маслом.
— Портреты? О’кей! — воодушевился король. — Но пари вам все равно не выиграть. И не мечтайте.
— То есть?.. И что будет, если я проиграю?
— Будет интересно.
«Кому интересно?» — встревожился я про себя.
— Итак, решено: кольцо против портретов. Или скажем так: если я выиграю, вы подольше останетесь моим гостем.
