Плавт присвистнул.
– Мириад молний Юпитера! Шесть легионов! Да он спятил, этот мамкин сынок! Шесть легионов – на тысячу с лишним миль!
[113]
Да при Септимии в одной только Мезии стояло три легиона! Шесть легионов – на весь Данубий! Да тут и десяти не хватит!
– Мне шести довольно! – отрезал Максимин. – Тем более милостивый Август, – Максимин криво усмехнулся, – в очередной раз повелел мне вербовать новобранцев. И у него хватило ума оставить мне мои легионы. Но я хочу быть уверен, что, когда я уйду в Рецию или Фракию, здесь, в Иллирии, в Мезии, найдется кому врезать варварам по зубам. Поэтому Сервий останется в Первом Фракийском, а тебе я даю когорту в Одиннадцатом. Потому что Сервий в Одиннадцатом Клавдиевом не потянет. Хочешь спросить, почему?
– Да нет, – пробормотал Аптус, потирая шею. – Довольно того, что ты так…
– Не справится он потому, – перебил Максимин, проигнорировав реплику Плавта, – что легатом в Одиннадцатом Клавдиевом – благородный Цейоний Дидий Метелл.
– Мохнатая задница Орка! Легатом? Этого осла? Да у него еще в бытность трибуном мозгов было меньше, чем у дождевого червяка!
– Как ты понимаешь, не я его поставил легатом, – рявкнул Максимин. – Зато латиклавием
[114]
у тебя будет не какой-нибудь сенаторский сынок, а старина Деменций Зима, помнишь его? А прежнего латиклавия Одиннадцатого Петрония Магна я забираю себе. Ты рад?
– Пожалуй, – проворчал Гонорий. – Ослиные уши Зимы и ослиные мозги отпрыска Метеллов…
– Плюс твой ослиный фаллос! – подхватил Максимин. – Я думаю, вы свезете этот груз. Ты очень кстати удрал от варваров, Аптус. Очень вовремя. Я награжу Гельвеция венком
[115]
. Завтра же распоряжусь.
– Вот это правильно! – одобрил Плавт. – Его корыто подоспело как раз вовремя!
– Согласен. Теперь о твоем друге Черепе… – Максимин повернулся к Геннадию. – Я хотел дать тебе, парень, кентурию во второй когорте у этого любителя сладкого. Там как раз нужен кентурион. Хотел, но не дам. Потому что эта когорта катафрактариев, а в седле ты сидишь, как коза на изгороди.
Черепанов нахмурился. Он полагал, что держится в седле вполне прилично. Вероятно, так и было, если пользоваться мерками двадцать первого столетия.
– Я быстро учусь, – заметил Геннадий.
Легат поглядел на него в упор.
– Допустим, ты прав. Поглядим. Но сейчас ты не годен. Нехорошо, если воины станут смеяться над своим командиром. Или если их командир свалится им под копыта… Но еще хуже, – жестко продолжил он, – что кентурия после этого останется без командира. Я прав?
Черепанов коротко кивнул. Возразить было нечего.
– С другой стороны, Череп, я сказал, что дам тебе кентурию… – задумчиво проговорил командующий. – А если я так сказал, значит, так тому и быть… Кроме того, ты меня заинтересовал, и я хочу поглядеть на тебя в деле. И возможно, лично присмотреть за тобой. Ты горд этим?
Черепанов пожал плечами.
Максимин засмеялся.
– Он был большим вождем у себя на родине, верно, Аптус? Клянусь Юпитером, у него замашки легата!
– Может быть, – согласился Плавт. – Но я доверял ему свою спину. И готов доверить еще раз. Череп мало говорит, но говорит дело. И только позавчера был готов пожертвовать собой ради моей толстой шкуры.
– Ну-ка расскажи! – заинтересовался командующий, и Плавт выложил ему историю с «оскорблением величества».
Максимин очень развеселился.
– Значит, ты сказал: «Притащу тебя к Максимину!»
– Ну да. И еще: «Не забудь перед этим сказать своим в Скамарии – пусть выберут себе нового эдила».
– Xa-xa!
– А разве я был не прав? – невинно осведомился Плавт.
– Ну я же не такой зверь! – возразил Максимин. – Не стал бы я его казнить из-за таких пустяков. Спустил бы кожу со спины и отправил домой. Он же не налоги от меня скрыл, а просто ошибся маленько. Значит, ты, Череп, решил пожертвовать собой ради этого бабника? – Максимин глянул на Геннадия.
– Не совсем так, – уточнил Черепанов. – Я всего лишь собирался дать ему возможность уйти. В конце концов, я рисковал меньше: ведь я же не поносил вашего Августа.
– Нашего Августа, – строго поправил Максимин. – Слышь, Аптус, а твой друг, оказывается, верит в римское правосудие.
– Ну он же недавно в империи, – ухмыльнулся Плавт. – Со временем разберется.
– Пожалуй, – кивнул командующий. – Ты мне нравишься, Череп. Я думаю, ты – надежный человек. И кентурион из тебя выйдет. Поэтому я дам тебе кентурию. Но не в Одиннадцатом, куда ставлю Аптуса. Я дам тебе кентурию в Первом легионе. Своем собственном. Пехотную кентурию, так что тебе не придется падать с коня. И у тебя будет прекрасная возможность показать, так ли ты хорош, как утверждает твой дружок Аптус…
Глава одиннадцатая,
в которой подполковник Черепанов, он же кентурион, первый гастат Череп, узнает, какой «подарок» сделал ему командующий придунайскими легионами
В конце разговора Максимин заявил, что хочет переговорить с Аптусом тет-а-тет. Без «третьих» то бишь. И выставил новоиспеченного кентуриона из шатра.
О чем говорили Плавт и его любимый легат, Черепанов, естественно, не знал. Но после этого разговора Плавт вышел мрачный, как туча.
– Пойдем, – сказал он. – Легат поручил мне представить тебя твоим командирам.
Всю дорогу до палатки Феррата Плавт бурчал и ругался.
– Это издевательство, – ворчал Гонорий. – Назначить тебя последним из кентурионов. Вполне в духе Фракийца: швырнуть птицу со скалы и поглядеть, петух это или орел. Но все равно это неуважение. Ко мне. Я ведь за тебя поручился…
