– Да.
– Ну, мы еще встретимся. Я хочу кое-кого повидать.
– Пожалуйста. – Пэрриш холодно поклонился. – Спасибо за деньги.
– Чепуха.
Майкл направился через комнату к группе стоявших в углу гостей. Еще издали он увидел Луизу – она посматривала на него и вопросительно улыбалась. Луиза была, как сказала бы Лаура, его «бывшей приятельницей», хотя, по правде говоря, они и сейчас поддерживали интимные отношения. Луиза вышла замуж, но получалось как-то так, что время от времени то ненадолго, то на более длительный срок они вновь становились любовниками. Майкл понимал, что когда-нибудь их связь будет открыта. Однако маленькая, смуглая, умевшая прятать концы в воду Луиза, ласковая и нетребовательная, слывшая одной из самых хорошеньких женщин Нью-Йорка, по-своему была дороже Майклу, чем жена. Иногда в зимний день, лежа рядом с ним в чужой квартире, Луиза вздыхала и, уставившись в потолок, говорила:
– Ну не чудесно ли, а? Но все же наступит время, когда нам придется расстаться.
Правда, ни она, ни Майкл всерьез никогда над этим не задумывались.
Луиза стояла рядом с Дональдом Уэйдом. У Майкла мелькнула было неприятная мысль о превратностях жизни, но тут же исчезла, как только он поцеловал Луизу и поздравил ее с Новым годом.
Затем Майкл степенно пожал руку Уэйду, как всегда удивляясь, почему мужчины считают необходимым соблюдать такую вежливость с бывшими любовниками своих жен.
– Здравствуйте, – сказала Луиза. – Давно вас не видела. Вам очень идет этот костюм. А где миссис Уайтэкр?
– Гадалка предсказывает ей судьбу, – ответил Майкл. – Лаура не жалуется на прошлое и теперь решила побеспокоиться о будущем… А где ваш муж?
– Не знаю. Где-то здесь. – Луиза неопределенно махнула рукой и улыбнулась серьезно и многозначительно, как она улыбалась только ему.
Уэйд слегка поклонился и отошел.
– Он, кажется, ухаживал за Лаурой? – спросила Луиза, посмотрев ему вслед.
– Не будь сплетницей.
– Я только из любопытства.
– Эта комната битком набита людьми, которые ухаживали за Лаурой. – С внезапным неудовольствием он оглядел гостей. Уэйд, Тэлбот, а вот появился еще один – долговязый артист по фамилии Морен, снимавшийся с Луизой в одной из кинокартин. Их фамилии упоминались вместе в одной газетной заметке, излагавшей голливудские сплетни. После появления этой заметки Лаура однажды рано утром специально позвонила Майклу в Нью-Йорк и принялась уверять его, что она и Морен всего лишь побывали вместе на официальном приеме, устроенном студией, и так далее и тому подобное.
– Эта комната, – в тон Майклу ответила Луиза, – полна женщин, за которыми когда-то ухаживал ты. А может, слово «когда-то» не совсем точно передает то, что я имею в виду?
– Теперешние вечера становятся очень уж многолюдными, – заметил Майкл. – Больше меня на них не заманишь. Нет ли здесь какого-нибудь местечка, где мы могли бы спокойно посидеть и поболтать?
– Попробуем найти.
Луиза взяла его за руку и повела мимо гостей в задние комнаты. Подойдя к одной из дверей, она приоткрыла ее и заглянула внутрь. В комнате было темно, и Луиза знаком предложила Майклу следовать за ней. Они вошли на цыпочках, осторожно прикрыли дверь и устало опустились на маленькую кушетку. После ярко освещенных комнат, которые они только что миновали, Майкл в первые секунды ничего не видел и с наслаждением закрыл глаза. Луиза уютно устроилась рядом с ним и ласково поцеловала его в щеку.
– Ну, здесь лучше? – спросила она.
У противоположной стены заскрипела кровать. Глаза Майкла уже начали привыкать к полумраку, и он увидел, как на кровати неуклюже приподнялась какая-то фигура и стала шарить на столике. Послышалось дребезжание чашки о блюдце; человек поднес чашку ко рту и отпил.
– Уни… – последовал долгий глоток из чашки, – …зительно, – послышался второй глоток. Майкл узнал голос Арни. Драматург сидел на кровати, свесив ноги, потом нагнулся, едва не свалившись при этом, и уставился на соседнюю кровать.
– Томми! – окликнул он. – Эй, Томми, ты не спишь?
– Нет, мистер Арни, – ответил сонный голос десятилетнего мальчика, сына Джонсонов, владельцев квартиры.
– С Новым годом, Томми.
– С Новым годом, мистер Арни.
– Я не хочу беспокоить тебя, Томми. Но мне осточертело общество взрослых, вот я и пришел сюда поздравить молодое поколение с Новым годом.
– Большое спасибо, мистер Арни.
– Томми!..
– Да, мистер Арни? – Томми окончательно проснулся и заметно оживился. Майкл чувствовал, что Луиза с трудом сдерживает смех. Ему же было и смешно и вместе с тем неприятно, что из-за темноты он попал в такое положение и вынужден молчать.
– Томми, – продолжал Арни. – Рассказать тебе одну историю?
– Я люблю слушать истории, – отозвался Томми.
– Погоди… – Арни снова отпил из чашки и со стуком поставил ее на блюдце. – Погоди… А я ведь не знаю ни одной истории, подходящей для детей.
– А я люблю всякие истории, – успокоил его Томми. – На прошлой неделе я даже прочитал неприличный роман.
– Ну хорошо, – величественно согласился Арни. – Я расскажу тебе, Томми, одну историю, отнюдь не предназначенную для слуха детей, – историю моей жизни.
– А вас когда-нибудь сбивали с ног рукояткой револьвера? – неожиданно поинтересовался Томми.
– Не погоняй меня! – с раздражением ответил драматург. – Если меня и сбивали с ног рукояткой револьвера, то ты узнаешь об этом в свое время.
– Прошу прощения, мистер Арни. – Хотя Томми по-прежнему говорил вежливо, в его голосе на этот раз прозвучала обида.
– До двадцативосьмилетнего возраста, – начал Арни, – я был подающим надежды молодым человеком…
Майкл беспокойно зашевелился. Ему было стыдно, он чувствовал себя неловко, слушая этот разговор. Однако Луиза предупреждающе сжала ему руку, и он снова застыл на месте.
– Как говорится в романах, Томми, я получил хорошее образование, учился прилежно и мог безошибочно сказать, кому из английских поэтов принадлежат те или иные строфы. Томми, хочешь выпить?
– Нет, спасибо. – Томми теперь и думать забыл о сне и, усевшись на кровати, весь превратился в слух.
– Ты, вероятно, еще слишком мал, Томми, чтобы помнить рецензии на мою первую пьесу «Длинный и короткий». Сколько тебе лет, Томми?
– Десять.
– Слишком мал. – Снова звякнула чашка, поставленная на блюдце. – Я мог бы процитировать некоторые отзывы, но тебе это покажется скучным. Однако без ложного тщеславия скажу, что меня сравнивали со Стриндбергом и О'Нейлом
[11]
. Ты когда-нибудь слыхал о Стриндберге, Томми?
