– Посмотри-ка, – сказала сидевшая у двери высокая черноволосая девушка, – рядовой явился. – Она повернулась к сидевшему рядом с ней полковнику. – Я ведь говорила тебе, что в Лондоне есть рядовые. – Она повернулась к Майклу.
– Придешь обедать во вторник вечером? – спросила она. – Ты будешь душой общества. Костяк армии!
Майкл улыбнулся ей. Полковник, видимо, был не очень-то обрадован появлением Майкла.
– Пойдем, моя дорогая, – сказал он, – крепко подхватив девушку под руку.
– Я дам тебе лимон, если придешь, – сказала девушка, обернувшись через плечо. Шурша шелками, она ушла с полковником. – Настоящий, целый лимон, – повторила она.
Майкл обвел взглядом комнату. Насчитав шесть генералов, он почувствовал себя очень неловко. До этого ему никогда не приходилось встречаться с генералами. Он смущенно посмотрел на свой плохо сидящий китель и небрежно начищенные пуговицы. Он не удивился бы, если бы один из генералов подошел к нему и записал его фамилию, звание и личный номер за то, что у него плохо начищены пуговицы. Луизы нигде не было видно, и Майкл не осмеливался среди такого множества важных персон подойти к стойке и что-нибудь выпить. После того как ему исполнилось шестнадцать лет, он думал, что с чувством неловкости покончено навсегда. И действительно, с тех пор он везде чувствовал себя как дома, свободно высказывал свои мысли и сознавал, что может быть охотно принят, если не сказать больше, в любой компании. Но с того дня, как он попал в армию, в нем развилось какое-то новое чувство застенчивости, гораздо более сильное, чем в юности. Он робел в присутствии офицеров и уже побывавших в боях солдат, и даже в присутствии женщин, с которыми при всех иных обстоятельствах он чувствовал бы себя вполне свободно.
Он стоял в нерешительности, несколько отступив от двери, и во все глаза смотрел на генералов. Их лица ему не нравились. Они слишком походили на лица бизнесменов, провинциальных торговцев, фабрикантов, немного располневших и избалованных комфортом, все помыслы которых направлены на то, чтобы не прозевать какую-нибудь новую выгодную сделку. «У немецких генералов лица лучше, – думал он, – не как лица людей, а именно как лица генералов: более суровые, более жестокие, более решительные. Генералам подходят только два типа лиц. Генерал должен быть похож или на призера-тяжеловеса, холодно, с отвагой бессловесного зверя взирающего на мир сквозь узкие щели глаз, или на какого-нибудь одержимого из романа Достоевского, злобного, почти сумасшедшего, с лицом, дышащим зловещим экстазом и отмеченным видениями смерти. Наши генералы, – думал он, – выглядят так, как будто они готовы продать вам участок под строительство или пылесос, но никак не похоже, что они могут повести вас на штурм крепостных стен. О Фортинбрас, Фортинбрас, неужели ты никогда не выезжал из Европы?»
– О чем ты думаешь? – спросила Луиза. Она стояла с ним рядом.
– О лицах наших генералов, – ответил Майкл. – Они мне не нравятся.
– Вся беда в том, – сказала Луиза, – что у тебя психология рядового солдата.
– Да, ты совершенно права, – согласился Майкл, внимательно разглядывая Луизу. На ней был костюм из серой шотландки и черная кофточка. Ее пышные ярко-рыжие волосы, украшавшие небольшую элегантную фигурку, сверкали среди военных мундиров. Он никак не мог решить, то ли он действительно любит Луизу, то ли она просто раздражает его. Где-то на Тихом океане у нее был муж, но она редко говорила о нем. Сама же она выполняла какую-то полусекретную работу для бюро военной информации и, казалось, была знакома со всеми важными персонами на Британских островах. Она ловко и искусно вела себя с мужчинами, и ее всегда приглашали на уик-энд в фешенебельные загородные дома, где словоохотливые высокопоставленные военные, вероятно, выбалтывали ей немало важных военных секретов. Майкл, например, был уверен, что она знает день открытия второго фронта, знает, какие объекты в Германии подлежат бомбардировке в следующем месяце и когда Рузвельт снова встретится со Сталиным и Черчиллем. Ей уже давно перевалило за тридцать, хотя выглядела она моложе. До войны она скромно жила в Сент-Луисе, где ее муж преподавал в колледже. Майкл был уверен, что после войны она или выставит свою кандидатуру в сенат или будет назначена куда-нибудь послом. Когда он думал об этом, ему было жаль ее мужа, застрявшего где-то на Бугенвиле или на Новой Каледонии и мечтавшего после войны вернуться в свой скромный домик, к тихой жизни в Сент-Луисе.
– Зачем, – спросил Майкл, спокойно глядя на нее и чувствуя на себе холодный взгляд двух-трех больших чинов, – зачем ты возишься со мной?
– Я хочу поддерживать контакт с войсками и чувствовать их дух, – ответила Луиза. – «Простой солдат и его карьера» – я могу написать статью на эту тему для «Лейдиз хоум джорнэл».
– Кто платит за этот вечер? – спросил Майкл.
– Бюро военной информации, – ответила Луиза, крепко держа его за руку. – Все это делается ради поддержания наилучших отношений с вооруженными силами и с нашими славными союзниками – англичанами.
– Так вот куда идут наши деньги! На виски для генералов!
– Бедняги, – сказала Луиза. – Не завидуй им. Их тихие дни уже сочтены.
– Давай уйдем отсюда, – предложил Майкл. – Мне нечем дышать.
– Разве ты не хочешь выпить?
– Нет. Что скажет бюро военной информации?
– Единственно, чего я не выношу у рядовых, – сказала Луиза, – это когда они напускают на себя вид уязвленного морального превосходства.
– Пойдем отсюда. – Майкл увидел, что к ним приближается седой английский полковник, и хотел было повести Луизу к двери, но было уже слишком поздно.
– Луиза, – обратился к ней полковник, – мы идем обедать в клуб, и, если вы не заняты…
– Извините, – ответила Луиза, слегка опираясь на руку Майкла. – Но я занята. Познакомьтесь: полковник Тренор, рядовой первого класса Уайтэкр.
– Здравствуйте, сэр, – поздоровался Майкл, пожимая руку полковнику и почти машинально принимая стойку «смирно».
Полковник, как заметил Майкл, был красивым, стройным мужчиной с холодными тусклыми глазами и с красными петлицами генерального штаба на отворотах мундира. Он, однако, не снизошел до ответной улыбки Майклу.
– Это правда, – проговорил он грубо, – что вы заняты, Луиза?
Вплотную придвинувшись к ней, он пристально смотрел ей в лицо, покачиваясь на каблуках. Его лицо как-то странно побледнело. Тут Майкл вспомнил имя полковника. Он как-то давно слышал, что между ним и Луизой что-то было, и капитан Минеи однажды, после того как увидел Майкла с Луизой в баре, предупредил его, чтобы он был поосторожнее. Полковник теперь служил не в войсках, а в одном из отделов планирования штаба верховного командования союзных войск и, по словам Минеи, был там влиятельной фигурой.
– Я ведь уже сказала вам, Чарльз, – решительно повторила Луиза, – что я занята.
– Понимаю, – проворчал полковник сдавленным и нетвердым голосом. Он круто повернулся и направился к стойке.
