Пока Этьен собирает осколки, на улице сигналит клаксон — раз, другой, третий. Молодой человек выглядывает в окно, видит стоящую напротив дома машину и быстро спускается. У ворот его уже ожидает насквозь мокрый, взволнованный мужчина лет сорока пяти.
— Я ищу Этьена Леграна! — кричит он издалека. — Это вы?
— Да, я Легран. Что произошло?
— Дети… Они на заднем сиденье, нужна ваша помощь.
Руки трясутся, пока Этьен возится с замком, несколько раз роняет ключ. Створка ворот медленно поддается, открывается, загребая несущийся по тротуару поток грязной воды. Брюки Этьена тут же промокают до середины голеней, облепляют икры. Он подбегает к машине, водитель распахивает дверцу.
— Вынимайте осторожно, сэр. Я возьму вторую.
— Это мальчик и девочка, — еле слышно отвечает Этьен, подхватывая на руки одного из детей — насквозь мокрого, оборванного, с исцарапанным лицом.
— Брикс-авеню… тридцать шесть…
— Сибил, маленькая, я здесь, — шепчет Легран, прижимая к себе обмякшее тело. — Я с тобой, ты слышишь?
Вместе с водителем они заносят детей в дом. Этьен сбрасывает на пол одеяло с кровати, осторожно укладывает на него Сибил, рядом устраивают Уильяма.
— Справа от двери — выключатель, зажгите свет, — просит Этьен, нашаривая в бельевом шкафу простыни и второе одеяло. — Расскажите, что происходит? Где вы подобрали ребятишек?
— Конец света, сэр, — бормочет шофер. — Весь нижний ярус Нью-Кройдона затопило… и с неба льет. Фармингтон повернул воды вспять, сэр! Океан идет на нас! Все залито водой до восточной линии монорельса.
В ярком электрическом свете близнецы выглядят жутковато. Бледные, все в грязи и крови, от одежды остались одни лохмотья. Этьен наскоро ощупывает детей, проверяя, не повреждены ли кости, нет ли серьезных ран. Приносит из соседней комнаты тонкий острый нож, срезает остатки тряпья.
— Они мне под колеса выпали, сэр. Я думал, собью… Твердили ваше имя и адрес. Пока мы ехали, им похужело, в беспамятство впали оба, — продолжает монотонно рассказывать мужчина. — Думал, не довезу. Сэр, вы видели, что творится снаружи?
Этьен молча качает головой, убегает из спальни, возвращается с кастрюлей теплой воды и чистыми полотенцами. Смоченной тканью он бережно дотрагивается до ссадина и кровоточащих царапин на коже близнецов, убирая грязь. От прикосновений Уильям вздрагивает, стонет. Сибил дрожит и все повторяет:
— Брикс-авеню… тридцать шесть…
Этьен заворачивает их в махровые простыни, относит в свою кровать. Возвращается, беспомощно смотрит на водителя, разводит руками.
— Я не знаю, как мне благодарить вас, сэр… и очень надеюсь, что вы не откажетесь от денег.
Мужчина мрачно качает головой:
— Деньги мне не нужны. Разве что на бензин, чтобы убраться отсюда подальше. Мой вам совет: бегите из города. Бегите как можно скорее.
Он уходит, получив от Этьена канистру бензина и несколько крупных купюр. Легран провожает его до ворот и бегом возвращается в дом. Приносит с чердака пару старых одеял, укрывает ими близнецов.
— Где теперь ваши родители? — спрашивает он, не надеясь, что дети услышат его. — Где Ева? Что вообще произошло?
К утру Уильям приходит в себя. Не открывая глаз, тянется к сестре, обнимает ее, прижимается к горячему виску запекшимися губами. Грязные пальцы с содранной на костяшках кожей перебирают мокрые спутанные пряди. Мальчик протяжно всхлипывает, и этот звук будит задремавшего в кресле Этьена.
— Эй?.. — шепотом окликает Легран.
Он подходит, присаживается на край кровати, с тревогой смотрит на Уильяма.
— Ты как, парень? Слышишь меня?
Уильям кивает, крепче прижимает к себе сестру.
— Больно…
— Где больно?
— Ей. Внутри.
— А ты сам? Ты цел? Где вас так потрепало?
— Я мужчина. Я потерплю, — слабо улыбается мальчишка. — Мы почти умерли, Этьен. Вместе с другими. Сибил держалась за тебя.
Он замолкает, морщится от боли, пытаясь перевернуться на бок.
— Убери, пожалуйста, простыни. Я ее к себе прижму. Это ей поможет.
— Вы оба почти голые. Прости, но от одежды мало что осталось.
— Нас по камням волокло.
Сибил делает глубокий вдох, вздрагивают светлые ресницы. Этьен и Уильям тянутся к ней одновременно. Девочка видит Леграна, пытается улыбнуться.
— Я привела…
— Привела, умничка, — кивает Этьен. — Так, лежите оба спокойно, попробую вас подлечить немного.
Сибил послушно замирает, Уильям наблюдает за Леграном из-под опущенных ресниц. Этьен задергивает шторы, приносит из рабочего кабинета сандаловые свечи, сушеные травы и пузырек с едко пахнущей жидкостью. Обмакивает в пузырек тонкую кисточку, рисует на ладонях близнецов первые буквы имен Лоа. Зажигает свечи, прокалывает палец кончиком ножа, смешивает с кровью щепотку трав, сжигает, пепел развеивает по четырем сторонам. Садится на кровать к детям, берет их за запястья и негромко тянет шипяще-свистящие звуки.
— Горячо! — жалуется Сибил.
Не прекращая пения, Этьен качает головой: терпи. Уильям молчит, только дышит чаще сквозь стиснутые зубы. Ранка на пальце Леграна кровоточит, темно-красные капли медленно сползают по запястью девочки. Запах сандала наполняет комнату, сгущается, дышать становится все труднее. Близнецы кашляют от удушливого дыма, Сибил дергает руку, стараясь высвободиться из пальцев Этьена.
— Тс-с-с… — выдыхает Этьен и отпускает близнецов.
Уильям делает судорожный вдох, падает с кровати, путаясь в простыне.
— Тихо-тихо, — успокаивает его Легран. — Сейчас окно открою. Это быстро пройдет. Дышите оба ровнее и глубже. Сибил, малышка, как ты?
— Тошнит, — стонет девочка. — И стены кружатся…
Проходит минута, другая — и ей становится легче. Возвращается на щеки легкий румянец, выравнивается дыхание, расслабляются сведенные судорогой пальцы. Этьен замечает зажатый в ладони Сибил клочок ткани, тянется посмотреть, но Уильям тут же закрывает его рукой.
— Не надо, пожалуйста. Это ее. Оставь.
— Хорошо-хорошо, я не трону. Пойду поищу, во что вас одеть.
Как только Этьен выходит из комнаты, Уильям выпутывает сестру из простыней, прижимает к себе, гладит, баюкает.
— Мы живые. Значит, сможем все исправить, — шепчет он.
— Как мы найдем маму и папу? — спрашивает Сибил.
— Мы пойдем к Алану. Он в безопасности. Он поможет.
— Ты думаешь, они там?
— Я уверен.
Пальцы девочки скользят по коже брата, осторожно обходя ссадины и царапины. Уильям вынимает из ее кулака маленький полотняный мешочек на шнурке, надевает Сибил на шею.
