— Уильям… кто из нас чудовище?
Он пожимает плечами, счищает с локтя сестры прилипшую грязь.
— Мир странный. Дело не в нас.
— Я чувствую себя чужой. Всем, кроме тебя.
— Это не ты чужая, это все нам чужие.
Этьен возвращается с двумя рубахами и брючными ремнями.
— Облачайтесь, подпоясывайтесь. Трусы ваши сохнут, попробую ускорить процесс с помощью утюга. Что делать с обувью, ума не приложу. Сибил, тебе получше? Вы идти сможете?
Близнецы кивают и одеваются, не стесняясь присутствия чужого человека. Рубахи им велики, в ремнях приходится прокалывать ножом дополнительные дырки. Этьен убирает со стола сандаловые свечи и травы, исподтишка наблюдая, как Уильям и Сибил застегивают друг другу пуговицы, поправляют воротники, закатывают рукава.
— А теперь расскажите, что все-таки произошло. Джентльмен, который вас привез, был очень испуган, говорил о наводнении. Я звонил мэру, он тоже сказал, что прибрежный район затоплен.
Уильям вопросительно смотрит на Сибил, поворачивается к Этьену. Лица детей одновременно мрачнеют, глаза наливаются слезами.
— Мы говорили Еве, что не надо… Она нас не услышала, — глухо произносит девочка.
— Ева хотела, чтобы мы поиграли с ней. Под барабаны, — нехотя рассказывает ее брат. — Мы послушались. На считалку примчались морские кони. А потом пришел океан. Там столько людей погибло…
— Стоп. Какие кони? — ничего не понимает Этьен.
— Из воды и пены. Может, кто-то видит их по-другому, но мы знаем, что это лошади, — отвечает Уильям. — Мы уже играли однажды на берегу втроем. И они приходили. Но в первый раз Ева напугалась, разогнала их. А в этот раз нет.
— Замечательно, — бессильно бормочет Этьен. — Океанские Лоа. Вы были с Эвелин? Куда она делась?
— Она нас бросила, Этьен, — чеканит каждое слово мальчик. — Воспользовалась нами, чтобы позвать лошадей. Когда мы увидели, что они летят на людей, мы поняли, что надо бежать. Что Ева хочет, чтобы мы погибли. Чтобы все мы погибли.
— Когда я обернулась, она сидела на коне. А потом нас сбила волна, — добавляет Сибил глухо.
— А где родители?
— Они оставались в опере.
«Здание театра не должно было пострадать, оно на втором ярусе города, это высоко», — думает Этьен.
Сибил подходит к окну, смотрит на залитые ливнем дорожки в саду, прислушивается к вою сирен, и в ее глазах мелькает страх.
— После нашей считалки хлынул дождь, — говорит она. — Этьен, днем мы летали на дирижабле с братом и дядькой Коппером. Мы видели что-то страшное там, в глубине океана. Оно огромное. Оно тянуло в себя корабли. Ева сказала, то, что мы видим, — оптический обман. Мы так испугались… пытались нарисовать Перекресток, чтобы этого не было, — и не смогли…
Этьен смотрит в сторону, давит вздох, нервно ерошит волосы пятерней.
— Это правда был оптический обман? — дрогнувшим голоском уточняет Сибил.
— Нет, ребята. Это не оптический обман. Это Анве — темный бог океана.
* * *
— Сколько книг… — восторженно выдыхают близнецы, обводя взглядом библиотеку. — Ты все это прочел?
Этьен кивает, перелистывая страницы подробного плана города. Сибил бережно ведет пальцем по корешкам стоящих на стеллажах томов.
— Все-превсе? — уточняет она.
— Превсе, — усмехается Этьен. — Я плохо сплю ночами, а в мире слишком много интересного. Тут в основном труды по физике и устройству вселенной. Больше теории, ничем не доказанные, но… Ладно, это слишком сложно для вас.
— Ты знаешь про наши игры из книг?
— Да, Уильям. Я понимаю, что и как примерно вы делаете, но тонкости от меня ускользают. Вы каким-то образом сдвигаете вероятности, не перемещаясь во времени. Как будто переводите стрелки на Перекрестках, направляя ситуацию по иному пути.
— У нас получается, только когда Перекресток недалеко. В нескольких минутах. И когда мы можем сесть и сосредоточиться, — смущенно говорит Сибил.
— Просто вы еще маленькие. Вы же не всегда это умели, верно?
Близнецы одновременно кивают.
— Ну вот. Ваша сила растет вместе с вами.
Этьен вырывает страницу с картой, подзывает Уильяма.
— Посмотри. Ты точно помнишь, где находится военная часть брата?
— Тут, — мальчишка уверенно тычет пальцем в страницу.
— Второй ярус, — кивает Этьен. — Возможно, там все в порядке, если вода не прибывает. Если там вода, скорее всего, часть эвакуируют в пригород.
— Алан не поедет. Он станет искать нас, — говорит Сибил. — Он нас дождется. И мама с папой придут туда.
— Я не был бы так уверен… но у нас нет иного выхода, — с сожалением вздыхает Этьен. — Давайте поторопимся.
Он наскоро готовит нехитрый завтрак, сажает детей за стол в оранжерее, ставит игуане тарелку с фруктами и идет собираться. В пояс с подсумками укладывает свернутый трос, страницу с картой нужного района, цепляет ножи, флягу с водой и бутылку коньяка. С чердака Этьен приносит старую штормовку для Уильяма и брезентовую плащ-палатку. Переодевается, пристегивает к поясу револьвер, брюки заправляет в высокие ботинки, туго шнурует. Пока он пакует в непромокаемый футляр личные документы и деньги, близнецы заглядывают в комнату.
— Мы поели, спасибо.
— Идите оба сюда. Уильям, надевай куртку и ботинки, бери зонт. Сибил, я тебя понесу на руках до машины. Надо найти вам хоть какую-то обувь.
Он смотрит на притихших детей, ободряюще подмигивает.
— Выше носы. Вы когда-нибудь ездили в дождь по магазинам в открытой машине?
— Кабриолет умеет плавать? — с сомнением спрашивает Сибил.
— Конечно. А в полнолуние он превращается в батискаф, — улыбается Этьен. — Ну, готовы? Тогда слушайте меня внимательно. Держитесь рядом. Что бы ни случилось, ни на шаг от меня. Поняли? Отлично. Все будет хорошо, ребята.
Он сажает Сибил на закорки и командует:
— Так, девочка-пушинка, держись за меня покрепче. Уильям, ты теперь у нас открывальщик и закрывальщик дверей. Ключи на столике, бери. Ну, вперед, бегом до гаража. Он за углом справа.
Машина глохнет за Канви-парком, под ногами Этьена хлюпает вода, текущая из-под двери. Дети на заднем сиденье жмутся друг к другу. Штормовка, брезентовый дождевик и зонт мало помогают, все мокрые до нитки. На улицах полно людей, все бредут по колено в воде в сторону вокзалов, тащат с собой чемоданы и тележки с вещами.
Когда очередная попытка завести машину проваливается, Этьен решает идти пешком.
— Увы, сегодня не полнолуние, батискафа не получилось, — шутит он, улыбаясь близнецам.
Уильям понимающе кивает, Сибил шмыгает носом и поджимает голые ноги. Этьен забирает рюкзак, сажает девочку на руки, кивает мальчишке, и они втроем идут по дороге, превратившейся в мутную от грязи реку.
