«Совсем скоро почувствуешь, что ты больше не маленькая слабая девочка, которой можно вертеть, как тростинкой. Ты вырастешь очень быстро, Пенни. Вот увидишь», — звучит в памяти голос сенатора Баллантайна.
Пенни Лейн поднимается, тянет решетку вверх, и та поддается. Девушка выпрямляет спину, смотрит на балкон здания мэрии и машет шляпой высокому крепкому старику: «Я вернусь!»
Ее толкают в спину, она снова падает, толпа несет ее в сторону от спасительной решетки, но Пенни упрямо рвется обратно, расталкивая обезумевших от ужаса и безысходности кукол.
И когда до канализационной решетки остается меньше двух футов, Пенни Лейн поднимает голову и видит нависшую над ней серую громаду танка. С траков сыплются мелкие механические детали, трепещет на ветру обрывок голубого шелка. Девушка закрывает глаза и бросается вперед.
«Я больше не умру. Я вернусь. Моя ненависть мне поможет».
Часть III. Возвращение
— Восхитительный чизкейк, леди Баллантайн! У вас умелый повар, надо отдать должное.
Пожилая женщина в темном старомодном платье улыбается одними губами, ставит на блюдце прозрачную чашку с чаем. Танцуют чаинки в темно-янтарной жидкости.
— Благодарю, консул. Сладкое я готовлю сама, но и мой повар также достоин похвалы. Приезжайте к нам в гости с супругой, я с удовольствием поделюсь рецептом чизкейка.
— Увы, я не женат, — разводит руками консул.
— Вы молоды, у вас все впереди, — уверенно говорит леди Баллантайн.
— К сожалению, я на государственной службе, и тут не до личной жизни.
— Мистер Солсбури, вы верите в судьбу? Она иногда преподносит нам совершенно неожиданные сюрпризы.
Консул промокает аккуратные усы салфеткой, пожимает плечами.
— Я материалист, госпожа Виктория.
В коридорах замка слышится приближающийся топот, тяжелая дверь в зал, где пьют чай леди Баллантайн и консул Солсбури, приоткрывается, на ковер плюхается мокрый снежок.
— Опять она бегает! — в сердцах восклицает госпожа Виктория. — Прошу прощения, мистер Солсбури, это моя внучка. Никак не научу ее вести себя, как подобает юной леди.
— Да-да, — кивает консул. — К сожалению, в прошлый раз нам не довелось познакомиться.
— Успеется. Давайте к делу, мистер Солсбури. Вы же не просто попить чаю заглянули, не так ли?
— Вы правы. Леди Баллантайн, я снова по поручению Его Императорского Величества.
Госпожа Виктория хмурится, морщины на высоком лбу прорисовываются глубже.
— Консул, в прошлый раз я подписала целую стопку бумаг о том, что не стану наследовать имущество своего сына. По состоянию здоровья и по личным причинам я отказываюсь присутствовать на суде и свидетельствовать против Байрона. Что от меня еще хочет бывшая родина?
Солсбури мнется, обдумывая ответ. Вертит в пальцах серебряную чайную ложку, прислушивается к завыванию ветра в печных трубах.
— Леди Баллантайн, я не зря просил вас хорошо подумать, прежде чем подписывать отказ вступать в права наследования, — неохотно говорит консул.
Леди Виктория встает, опираясь на ручку кресла. Шелестит по полу подол платья. Пожилая женщина идет через просторный зал к камину, подкидывает несколько поленьев.
— Я думал, камином такое большое помещение прогреть трудно, — замечает консул.
— Здесь печное отопление. Камин просто для уюта.
Голос хозяйки замка звучит глухо и официально. Будто только что она не говорила с Солсбури как со старым знакомым. Консул поднимает голову, смотрит на старинные штандарты под высокими сводами. Тяжелая ткань слегка покачивается от поднимающегося вверх тепла, и кажется, будто изображенные на штандартах львы, единороги и конные рыцари дышат.
— Леди Виктория, — осторожно продолжает консул. — Так как вы более не являетесь наследницей рода Баллантайн, собственность вашего сына переходит государству. Во время прошлого моего визита я предоставил вам всю необходимую информацию из свода законов империи.
— Да, я помню, — отвечает леди Баллантайн.
— Мэм, Его Императорское Величество требует немедленно вернуть куклу, принадлежавшую вашему сыну.
Виктория Баллантайн роняет каминную кочергу, дребезжание металла эхом разносится по залу. Пожилая леди резко поворачивается к Солсбури.
— Что?..
Консул чувствует себя неловко, поправляет узкий галстук.
— Леди Баллантайн, император требует…
— Я прекрасно слышу, мистер Солсбури, я не настолько стара. — Ее голос звенит от возмущения. — Вы знаете, кого только что назвали куклой?
— Нет, — смущенно отвечает консул.
В неплотно прикрытую дверь протискивается тощая пестрая кошка, проносится через зал и скрывается под краем висящего на стене гобелена. Стучат по коридору каблуки, дверь распахивается, влетает растрепанная русоволосая девушка в теплом шерстяном платье, едва прикрывающем колени.
— Кошка-кошка-кошка! — азартно кричит она, сверкая глазами. — Бабуль, куда она делась?
Лед в глазах Виктории Баллантайн тает, она тепло улыбается.
— Кошка юркнула за гобелен, милая. Вон туда. Сколько можно повторять, что тебе нельзя так носиться? Мистер Солсбури, разрешите представить вам мою внучку, мисс Элизабет Баллантайн.
— Здрасьте, — смущенно бросает Элизабет, шаря за гобеленом.
Консул встает, кланяется.
— Добрейшего дня, мисс. Очень рад знакомству с вами.
— Бетси, это консул Солсбури. Официальный представитель императора в Гельвеции, — чеканя каждое слово, говорит леди Виктория.
Печально мяучит пойманная кошка. Элизабет вытаскивает ее из убежища, устраивает на руках и подходит к консулу. Серые глаза смотрят насмешливо и недоверчиво.
— Здравствуйте еще раз, сэр. Надеюсь, вы просто заглянули к бабушке по старой дружбе?
— К сожалению, мисс Баллантайн, я с деловым визитом.
— Милая, мистер Солсбури привез возмутительные новости, — сухо говорит госпожа Виктория. — Империя требует возвращения Брендона.
Кошка шмякается об пол и уносится прочь. Элизабет шипит сквозь зубы, подносит к губам оцарапанное запястье и не сводит с консула злого, прямого взгляда.
— А никто не треснет от амбиций? — ядовито цедит девушка. — Бабуль, я надеюсь, ты сказала мистеру Солсбури, что император может засунуть свое требование меж собственных холеных ягодиц?
— Бетси! — укоризненно качает головой леди Виктория. — Ну что за выражения! Что подумает господин консул?
Девушка поправляет высокий пояс платья, садится в кресло рядом с консулом.
— У вас глаза честного человека, мистер Солсбури. И я думаю, вы поймете меня правильно. Я не могу подобрать более приличных слов, чтобы выразить свое отношение к требованию императора.
