Автомобиль, не спеша, величаво, приглушенно урча, поехал по обсаженной деревьями дороге. Машина, как и думал Марчелло, действительно была старого образца, но находилась в прекрасном состоянии, была любовно начищена, ее медные и никелированные части сверкали. Мужчина, одной рукой держа руль, другой прилаживал на голове фуражку. Фуражка была под стать его суровой внешности, делая его похожим на военного. Марчелло смущенно спросил:
— Это ваша машина?
— Обращайся ко мне на "ты", — сказал мужчина, не поворачиваясь, и правой рукой нажал на грушу низко загудевшего клаксона, такого же старинного, как автомобиль. — Нет, не моя, она принадлежит тому, у кого я служу, я шофер.
Марчелло промолчал. Мужчина, по-прежнему глядя перед собой и ведя машину с подчеркнутой и элегантной точностью, добавил:
— Тебе не нравится, что не я — хозяин? Ты этого стыдишься?
Марчелло живо запротестовал:
— Нет, отчего же?
Мужчина с легкой, довольной улыбкой прибавил скорость и сказал:
— А сейчас поднимемся на холм… на Монте-Марио… хорошо?
— Я там никогда не бывал, — ответил Марчелло.
Мужчина сказал:
— Там красиво, оттуда виден весь город. — Потом мягко спросил: — Как тебя зовут?
— Марчелло.
— В самом деле, — произнес мужчина, словно говоря сам с собой, — они же называли тебя Марчеллина, твои приятели… а меня зовут Паскуале.
Марчелло только успел подумать, что Паскуале — имя смешное, как мужчина, словно угадав его мысли, сказал:
— Но это имя смешное… ты зови меня Лино.
Машина пересекала широкие и грязные улицы рабочего квартала с его убогими многоквартирными домами. Мальчишки, игравшие на асфальте, запыхавшись, отскакивали в сторону, растрепанные женщины, оборванные мужчины глазели с тротуаров на необычное зрелище. Марчелло опустил глаза, устыдившись такого любопытства.
— Это Трионфале, — сказал мужчина, — а вот и Монте-Марио. — Машина выехала из бедного квартала и вслед за трамваем стала взбираться по широкой, вьющейся спиралью дороге между двумя рядами карабкающихся вверх домов. — Когда тебе нужно быть дома?
— Время еще есть, — ответил Марчелло, — мы никогда не обедаем раньше двух.
— Кто тебя ждет дома? Папа и мама?
— Да.
— А братья у тебя есть?
— Нет.
— Чем занимается твой папа?
— Ничем, — немного неуверенно ответил Марчелло.
На одном из поворотов машина стала обгонять трамвай, и, чтобы пройти поворот как можно ближе к обочине, мужчина с элегантным проворотом крутанул обеими руками руль, оставаясь при этом неподвижным. Машина продолжала подниматься, оставляя позади заросшие травой крепостные стены, городские ворота, поросшие бузиной. Всякий раз вход, украшенный бумажными фонариками, или арка с кроваво-красной вывеской указывали на наличие какого-нибудь ресторана или деревенской таверны. Лино вдруг спросил:
— Твои папа и мама делают тебе подарки?
— Да, — неопределенно ответил Марчелло, — иногда.
— Много подарков?
Марчелло не хотел признаваться, что подарков ему делают мало и что иногда праздники проходят и вовсе без них. Поэтому он ограничился тем, что сказал:
— Так себе.
— Тебе нравится получать подарки? — спросил Лино, открыв ящичек для перчаток. Он достал оттуда желтую тряпку и протер стекло.
Марчелло посмотрел на него. Лино по-прежнему сидел к нему в профиль, держась прямо, надвинув козырек на глаза. На всякий случай мальчик сказал:
— Да, нравится.
— Ну, например, какой подарок тебе хотелось бы получить?
На сей раз вопрос был задан прямо, и Марчелло невольно пришел к выводу, что таинственный Лино по какой-то неведомой причине действительно собирается сделать ему подарок. Он сразу вспомнил о том, как его привлекало оружие, и неожиданно для себя обнаружил, что настоящее оружие обеспечило бы ему почет и уважение товарищей. Не слишком веря в удачу и понимая, что просит слишком многого, он рискнул:
— Ну, например, пистолет.
— "Пистолет", — повторил мужчина, нисколько не удивившись. — Какой именно? С пистонами или духовой?
— Нет, — отважно возразил Марчелло, — настоящий пистолет.
— И что бы ты стал с ним делать?
Марчелло предпочел не говорить правду.
— Я стал бы стрелять в цель, — ответил он, — до тех пор, пока не научился бы попадать без промаха.
— А почему тебе так важно уметь стрелять без промаха?
Марчелло казалось, что мужчина задает вопросы, скорее, чтобы заставить его разговориться, чем из настоящего любопытства. Тем не менее он серьезно ответил:
— Когда умеешь стрелять без промаха, тебе не страшен никакой противник.
Мужчина какое-то время помолчал, потом сказал:
— Опусти руку в карман на дверце рядом с тобой.
Марчелло, заинтригованный, повиновался и почувствовал под пальцами холод металлического предмета. Мужчина сказал:
— Достань его оттуда.
Автомобиль резко вильнул в сторону, чтобы не наехать на собаку, переходившую дорогу. Марчелло вытащил металлический предмет: это был автоматический пистолет, черный, плоский, тяжелый, несущий в себе разрушение и смерть, с длинным стволом, вытянувшимся словно для того, чтобы выплевывать пули. Почти непроизвольно, дрожащими от удовольствия пальцами, Марчелло сжал рукоятку.
— Такой? — спросил Лино.
— Да, — ответил Марчелло.
— Ну что же, — сказал Лино, — если тебе этого так хочется, я тебе его дам… не этот, потому что этот должен оставаться в машине… а другой, такой же.
Марчелло ничего не сказал. Ему казалось, что он попал в волшебную сказку, в мир, не похожий на обычный, в мир, где незнакомые шоферы приглашают прокатиться на машине и дарят пистолеты. Все, казалось, стало чрезвычайно просто, но в то же время у Марчелло было смутное предчувствие, что в этой, такой возбуждающей, простоте таился привкус чего-то неприятного, словно она была чревата неведомыми, но неизбежными сложностями, с которыми вот-вот придется столкнуться. Он спросил:
— Куда же мы едем?
Лино ответил:
— Мы едем в дом, где я живу… за пистолетом.
— А где находится дом?
— Вот он, мы приехали, — сказал мужчина, беря из рук Марчелло пистолет и опуская его себе в карман.
Марчелло огляделся: машина остановилась на дороге, которая казалась обычной деревенской улицей — деревья, изгородь из бузины, за изгородью — поля и небо. Но чуть ниже виднелись въезд с аркой и выкрашенные в зеленое ворота.
