Он взглянул на часы. Как он меня раздражает!
– Ты боишься, что тебе не хватит редиски?… Анчоусов? Не достанется миски? Признайся, чудовище!
– Нет! Но ты меня задерживаешь по пустякам!..
– Ах! По пустякам!.. Я тебя балую, ты меня оскорбляешь!
– Давай!
– «Белые люди придумали атомную бомбу, немного спустя они исчезли». Хочешь, чтобы я тебе рассказал как?
Он пожимает плечами… Приспускает веки, полуопускает, как крокодил.
– Это будет долго?
– Нет! Увидишь, не более двух страничек!.. Можешь послушать, бледный тупица!.. Несколько тезисов: они погибали в войнах, а также от алкоголизма, в автомобильных катастрофах и от переедания… Другие авторы придерживаются мнения, что они стали жертвой религиозного фанатизма, политического, семейного, спортивного, светского… все их церкви, католическая, иудейская, реформаторская, франкмасонская… прежде всего, превыше всего – Рим или улица Каде! – то же самое кредо: скрещивайтесь! Кредо абсолютное! Понимаешь, невежда?
– Да… но не очень!..
– Слушай финал! Кровь белых не сопротивляется скрещиванию!.. Они превращаются в черных, желтых!.. И это – конец! Рожденный с примесью чужой крови, белый обречен на исчезновение! Доминирующая кровь! Азенкур, Верден, Сталинград, линия Мажино, Алжир – просто пушечное мясо! Мясо белых! А теперь ты можешь идти завтракать!
– Ты меня разнес в пух и прах, доволен?
– Тебе очень хочется, чтобы меня повесили!
– Нет, никогда!
– Ну, пусть меня расстреляют! А как же!.. Вали, Тартюф!
Хи-хи!.. Он как-то криво улыбается! В итоге мы поссорились… размолвка наша длилась пятнадцать дней… Он снова пришел, и мы снова беседовали, но о других вещах, в определенном возрасте сердиться – уже больше ничего не означает… надо просто принять привычный ход вещей. и все: убийцы… убиенные… суть одно и то же! Тсс! Тише! Машина… час, минута… пусть он приходит, подлец!.. Скрещенный… назад хода нет!..
* * *
Я мог бы вас позабавить наконец, представить с помощью собственного «Нострадамуса» желтую армию в Бресте, черную армию – на вокзале Монпарнас, капитуляцию Сен-Дени, но поскольку мне стукнет семьдесят, когда появится мой опус, факты эти давно уже будут пережевываться всеми вашими газетами, сфотографированы во всех ракурсах для тысячи и одного журнала… «мы больше никого не развлекаем»… Марсель меня предупредил… будем скромны!.. Кстати, вы найдете еще в Нью-Йорке, в окрестностях Беттери-плейс, в маленьких боковых улочках старых дев моего возраста, а в пятистах метрах от Тайм-сквер, в миниатюрных квартирках, одиноких холостячек, которые тщательно полируют свою мебель, покрывают вышитыми салфеточками кресла, обвешиваются ковриками, обшивают позументом скамеечки для молитв, разрисуют вам и раздекорируют такие забавные кашпо, вазы для маскировки цветочных горшков, и они обойдутся вам дешевле, чем на улице Де Прованс… Эти мадемуазели, которые отапливают свои жилища дровами, имеют постоянных лавочников, живут так же, как и я здесь, в Медоне, безразличные к моде, тихо стареющие… но вовсе не торопящиеся исчезнуть! А сколько же вокруг молодых старых барышень… так же увлеченных вышивкой, готовых взяться за полотно, за шерсть… Марлен, Морис, Даш или Чаплин, вы же понимаете, это тот же шелк-сырец для старых дев! Какой-то президент? Или иной? Пятое-десятое! И стратосфера, и обыкновенные вещи, и Пятая-авеню! Они видят небоскребы, но не их крыши, понятно, там обитает множество людей, но, кажется… эти барышни заняты серьезным делом, им некогда тратить время, чтобы пялиться в небо! Вышивание одной подушки занимает год… и у меня ничуть не более полезное амплуа – всеядного туриста, остолбенелого! Истово занимающегося своей работой… оплаченной Ахиллом? Смехотворной, ничтожной, хромающей на все четыре ноги! Какое это имеет значение! Красивая вышивка, хитроумные орнаменты – это стиль, и я в нем живу!.. Редкие любители, скажете вы, и столь ожесточенные! Тем лучше! Какого черта, эти-то уж останутся мне верны! Завистливы? До безумия!.. Они еще долго будут говорить обо мне, о моих ужасных книгах, что, мол, французы скоро вымрут… Переведенный на язык мали, я все равно останусь неизвестным этому маленькому азиатскому острову! Тамошние люди, в далеком прошлом белые… светлые, коричневые, черные, невероятные!.. Насмешка Истории!.. Мой язык, мои тексты, расшифрованные вместе с другими мертвыми языками, я получу свой мизерный шанс… наконец-то!
В ожидании этого я заставляю вас томиться и чахнуть, я покинул вас в Цорнхофе, Харрас и Reichsbevoll Goring только что расстались с нами… я бросаю на произвол судьбы вас и свои комиксы!.. Скорей, скорей, мои часики, я должен встретиться с ними!.. Но не здесь, дамы и господа!.. Еще, по крайней мере, две тысячи страниц!.. Ахиллу хотелось бы, чтобы я откинул копыта! Единственный наследник, всего! Gratis pro Deo! Рожденный только для этого, так сказать! Ах, пройдоха! Пускай становится в очередь и следует за гидом! Вы кое-что увидите… этот волшебный фонарь, я говорю – волшебный! Из той эпохи, как будто вы сами там побывали.
* * *
Нам рассказал об этом Бергсон! Вы заполняете большой деревянный ящик мельчайшими металлическими опилками и наносите удар кулаком, сильный удар… что же вы обнаруживаете? Воронку… точно по форме вашего кулака!.. Чтобы понять, что произошло, постичь этот феномен, есть два рациональных подхода, два объяснения… Есть рассудок изумленного муравья, который вопрошает себя, каким это чудом другое насекомое, такой же муравей, как он сам, смогло удержать столько опилок, крошку за крошкой, в подобном равновесии, в форме воронки… и есть другой разум, гениальный, ваш, мой, есть объяснение, что простой удар кулака оказался достаточным… мне же, хроникеру, надлежит сделать выбор между позицией муравья, это могло бы вас позабавить… войти и выйти из опилок… и объяснением удара кулаком, чем тоже мог бы вас развлечь, но уже гораздо меньше… китайцы в Бресте… все конфессии в одном мешке… истребительные команды… иудейская, римская, реформаторская, tutti frutti!
[12]
«Лига скрещивания»! Ради того короткого отрезка времени, что мне остается, лучше вас чересчур не раздражать… а обращаться с вами, как с ковыляющими пьянчугами… Византия десять веков умудрялась ловко надувать мир… мир не видел ничего, кроме заговоров, двухконных и трехконных упряжек колесниц и пехоты, а затем турки… а потом занавес… случится ли еще здесь нечто подобное? Возможно! Вам хотелось бы, чтоб стало лучше… Я и есть хроникер спектаклей Великого Театра Гиньолей, могу поставить великолепный, очень честный спектакль про то, как все это было, как горели мощные бастионы… про судороги и гримасы Истории… от которых не многие спаслись!
– Вот те на! Византия! Тысяча лет! Сам ты византиец! У Византии не было тех средств уничтожения, которые, слава Богу, есть у нас!.. Прогресс, месье! Атомный! Тысяча лет! Ваша тысяча лет – одна минута!.. Четверть оборота циклотрона! Наука, месье! Хорош у вас был бы вид с вашей Византией!.. Примат запоздалого и замедленного развития! Минута, месье, не более минуты! Ваш декаданс!
