Эдеварт часто просил Августа рассказать о своей жизни, одобрительно кивал, слушая его истории, или что-нибудь спрашивал и, как бы безудержно тот ни хвастался, никогда не прерывал его. Историй хватало на все воскресные вечера, слушатели были довольны! Одно так и осталось неизвестным — где Август выучился играть на гармони, но он свято хранил эту тайну, которая и по сю пору окружала его, он рассказывал о деревьях с серебряными листьями и о дожде из манны, падавшем в пруды, о судах с дюжиной мачт и о людях с зелёными лицами, которые жили по четыреста лет...
Ты сам-то их видел? — спросил Теодор.
Ещё бы не видел — он и не такое видел! Назови любую страну, любое королевство в мире, Август непременно там бывал. Эдеварт сам держал в руках связку из восьми индийских ключей. Разве не так?
Эдеварт кивнул.
Да, сказал Август, и ты же видел меня нищим, после кораблекрушения, когда я потерял всё, однако вскоре я отправился на ярмарку в Левангер с целым сундучком жемчуга и бриллиантов, там меня принимал и пастор, и другие важные люди. Помнишь, Эдеварт?
Эдеварт опять кивнул.
Теодор: Не понимаю, откуда у тебя такие деньги?
Август таинственно умолк, но кто-то из слушателей ответил Теодору: Ещё бы тебе не хотелось это узнать, но только не наше с тобой это дело! Август широко улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, и вновь дал волю своей фантазии, Боже мой, это стоило послушать! И Эдеварт не мешал его торжеству.
Как его звали, того царя в Индии? — спросил он. Спросил только для того, чтобы жители Поллена услыхали это невероятное индийское имя.
Но Август задумался: Царь Ахаб? Нет, не помню. Да и как я могу помнить имена всех царей и людей, с которыми встречался! Ни один человек не удержит в голове столько имён. Но ты мне напомнил один случай, это произошло ясной лунной ночью там, где встречаются Претория и Колумбия...
Что встречается? — спросил Теодор.
Август: Я понимаю, ты мне не веришь...
Заткнись, Теодор, не мешай! — гневно воскликнул один из слушателей.
Я только спросил, что там встретилось.
Претория и Колумбия, ответил Август. Они там встречаются. Это две реки, они большие, как море, и мчатся друг на друга, словно враги, их гул разносится на десятки миль, в воздух летит пена, так что солнца там никогда не видно. Я понимаю, Теодор, тебе не терпится спросить, как же там люди живут без света. И ты прав. Но у них есть лунный свет. Правда, тот лунный свет отличается от нашего, их и сравнить-то невозможно, потому как их лунный свет ярче нашего самого яркого-преяркого солнечного света.
И что же там с тобой случилось? — спросил Эдеварт.
Август задумался: Я уж и не помню. Кажется, это там я ходил по золоту?
Ходил по золоту? Эдеварт и сам заинтересовался.
Благослови тебя Бог, Эдеварт, по чистому золоту! Я поначалу этого не заметил, а потом увидел, что мои сапоги сплошь покрыты золотом. Я стал топать ногами, чтобы стряхнуть его, бесполезно. Тогда я всё понял и быстро побежал к нашему судну, чтобы предупредить капитана. Но мне бы никто не поверил, если бы на мне не было этих сапог.
Август умолк. Слушатели напряжённо ждали. А что дальше, чем дело кончилось?
Чем кончилось? А тем, что ни капитан и вообще ни один человек не осмелился пойти туда со мной ночью. Мы пошли только на другой день, но к тому времени золото уже исчезло.
Вот так история! — воскликнул Теодор. Значит, у тебя ничего не осталось?
Август пристально глянул на Теодора: А ты как думаешь?
А что мы должны думать? — спросил другой слушатель, сбитый с толку уверенностью рассказчика.
Нет, я не такой дурак, за какого вы меня принимаете, сказал Август. После того как они побоялись пойти со мной, я всю ночь провёл в раздумьях, а утром повел их кружным путём, но того места им не показал.
Как ты мог! — воскликнули слушатели.
А что? Это было моё золото, и я не обязан был ни с кем им делиться. Благодарю покорно! Пусть меня поцелуют пониже спины!
Кое-кто посчитал, что Август прав, они на его месте поступили бы точно так же, лишь неугомонный Теодор возразил: А зачем же ты тогда предупредил капитана?
И Август ответил серьёзно: Это был мой долг.
Долгое молчание. Эдеварт как будто кое-что понял. Так вот откуда Август брал средства, когда жизнь выбрасывала его на мель, теперь ясно, каким образом не раз терпевший кораблекрушение матрос смог привезти на ярмарку в Левангере целый сундучок бриллиантов! Хитёр этот Август, выходит, он знал такое место, где золото лежит прямо под ногами, вот оно в чём дело, он разоблачил сам себя.
А сам-то ты нашёл потом это место? — спросили слушатели.
Будьте уверены! — ответил Август.
Ну и хитрец же он, этот Август, да, он совсем не тот, за кого все его принимали. Тем не менее люди так до конца и не поверили его истории. Вот если б он показал им сапоги! А где твои сапоги? — спросили они.
Сапоги? Их у меня забрал капитан. Дай мне твои сапоги, Август, сказал он мне по-английски. Носите на здоровье! — ответил я ему тоже по-английски. И с того дня мне было позволено ничего не делать на судне и есть за капитанским столиком!
Опять долгое молчание, Август и сам задумался, сцепив руки. Вдруг он встряхнул головой, словно его одолели воспоминания, и сказал: Потом капитан продал эти сапоги в Сакраменто и получил неплохие деньги за золото, которое к ним прилипло. Вот это сапоги! Всем золотых дел мастерам в городе пришлось скинуться, чтобы купить их.
И где же всё это случилось? — спросили слушатели.
Август поглядел на одного, потом на другого и хитро улыбнулся: А вам это зачем?
Само собой, никто и не ждал, что он тут же откроет им свою тайну. Ведь тогда любой смог бы поехать туда и походить по его золоту, правда, у Теодора в пути непременно началась бы морская болезнь, и ему пришлось бы вернуться обратно.
Но ты-то сам, спросили они, наведываешься туда порой или так с тех пор ни разу там и не был?
Август: Один раз был, и снова поеду, коли нужда припрет. Но имейте в виду, в любое время туда не попадёшь. И пытаться не стоит! Жители той страны не такие порядочные и набожные люди, как мы с вами, там в лесах кишмя кишит убийцами и злодеями, и каждый шаг может стоить тебе жизни. Сказать страшно, но уж коли они напали на христианина, то непременно его убьют, таков там обычай. Что тут поделаешь! Убьют и съедят.
Там едят людей?
Да, варят и едят.
И ты сам это видел? Теодор даже встал, от волнения он не мог усидеть на месте.
Август: А то как же, своими глазами. Мы с одним матросом сошли на берег, чтобы пособирать жемчуг, кругом росли пальмы, винные ягоды и всякие там фрукты. Но им, видите ли, понадобился мой приятель, на него накинулась целая дюжина злодеев, но меня они не тронули, ведь у меня в руках был револьвер. Что вам от меня надо? — спросил мой приятель. Оуа, оуа! — ответили они, и это означало, что они хотят убить его. Вы мерзкие негодяи и разбойники, сказал он, потому что не испугался этих дикарей и даже разбил одному нос, одна дырка осталась, я сам видел. Но всё-таки их было слишком много, они стали бить его по голове баграми, а он кричал, что они убийцы и мерзавцы; правда, их это не остановило. Тогда я застрелил одного из них. Однако они даже не заметили этого, так много их было. Приятель крикнул мне, что они не шутят и сейчас убьют его, и тогда я застрелил ещё одного, но тут они свалили моего матроса на землю, и я уже больше не стрелял, потому как мог попасть и в него. Вскоре он был уже мёртв. Дикари танцевали и прыгали от радости, а я спасся лишь потому, что шёл задом наперёд и грозил им револьвером, пока не поднялся на борт. Потом вся команда взяла оружие, спустилась на берег и напала на лагерь этих дикарей. Но было уже поздно, они успели разделать нашего товарища и сложить мясо в котел.
