Она чувствовала себя неуклюжей дурехой, потому что рассказала о своих страхах, а бабушка ничего не поняла. Да и как ей понять? Она даже не была на свадьбе родителей!
– Ты уже большая девочка, нечего тебе искать утешение в игрушках.
– Хочу панду и тетю Плам, – настаивала Мадди, протискиваясь мимо бабки.
– О, делай что хочешь, только перестань ныть и возьми себя в руки. Рыданьями ничего не добьешься. Я только старалась помочь, – процедила старуха с обиженным видом, но Мадди уже сбегала по ступенькам в поисках любимой игрушки.
Панда выслушала ее исповедь, но ничего не ответила.
* * *
Ночью снова был сильный снегопад, и на обочине дорог выросли сугробы. Железнодорожные пути обледенели. Плам только вздыхала, боясь, что все предрождественские поездки будут невозможны. Сауэртуайт, привыкший к холодным зимам, бывал по несколько недель отрезан от остального мира. Школу закрыли на праздники, еда закуплена, и дети в общежитии старались вести себя прилично, хотя им и не терпелось покататься с горок на оловянных подносах и санках.
Мисс Блант злобно пыхтела, жалуясь на сверхурочную работу. Но на самом деле она досадовала на то, что из-за морозов пришлось отложить поездку к сестре, живущей в окрестностях Ковентри. Оттуда доходили дурные новости, и она тревожилась из-за отсутствия известий от Доры. Кто знает, жива ли сестра?
– Я должна поехать и все узнать сама, миссис Белфилд, – настаивала она и скоро исчезла в снежной круговерти, чтобы попытаться сесть в первый же поезд, следующий в южном направлении.
Джеральд прислал короткую загадочную записку откуда-то, где жара и пыль, но от Артура и Долли по-прежнему ничего не было. Впрочем, этого и следовало ожидать из-за погоды и запаздывающих поездов. Все было готово к их приезду и празднику для детей в Холле на второй день Рождества. Волнение росло, и дети, выполнив привычную работу, убежали играть во двор.
Сегодня должен состояться школьный рождественский спектакль, в котором участвовали все, кроме Грега, который помогал расставлять в церкви стулья за рядами скамей. У него ломался голос, поэтому он временами рычал, как медведь, и был исключен из костюмированного представления.
Миссис Батти предупредила, что осла Билли Меллора уже привели из стойла. Ослику предстояло пройти по проходу «на пути в Вифлеем», где он, вне всякого сомнения, оставит следы своего пребывания, которые быстро уберет церковный служитель, прежде чем вонь ударит в носы прихожан. Гитлер может строить всякие пакости, но ослик обязательно исполнит свой долг. Энид, Пегги, Нэнси и Глория были наряжены ангелочками, с нимбами на проволочках.
– В этом костюме я выгляжу настоящей дурой, – стонала Энид. – Мне уже не по возрасту так наряжаться. Смотрите, вон там Альф и его приятели.
Она показала на сидевших в задних рядах солдат и кокетливо изогнулась, выпячивая крохотные грудки, что на самом деле выглядело глупее некуда.
– Что ты выставляешься? Не доросла еще до этого, – урезонила ее Мадди, но Энид, проигнорировав ее, громко сказала Пегги:
– Никто в ее сторону и не посмотрит! Она все время мне завидует.
– Вовсе нет, – вступилась за подругу Глория. – А ты вульгарная.
– Кто бы говорил, Конли! На себя посмотри! Рыбак рыбака видит издалека, – вставила Пегги свой пенни.
– Заткнись, жирная рожа! – не осталась в долгу Глория. Три ангелочка стали толкаться и пинаться, отбросив Нэнси к каменной колонне. Мадди пришлось навести порядок.
– Ш-ш-ш! Вы же в церкви! Пьеса вот-вот начнется, не забывайте об этом! Не время ссориться. А тебе, Глория, спасибо. Но не стоит обращать внимания на их вздор!
– О-о-о, послушайте, кто говорит! Мисс Задавака! – фыркнула Энид и снова уставилась в публику.
Мадди заняла свое место в хоре, спрятанном за канцелем алтаря. Повсюду горели свечи. Церковные окна закрыли щитами, чтобы с улицы не было видно света. Как приятно сознавать, что налеты и бомбы не помешали рождественским праздникам! И как странно, что в Германии тоже зажигают свечи, поют гимны и все, враги и союзники, молятся одному богу! Вот это совершенно непонятно!
Когда все вернулись в «Вик» и дети улеглись в постели, расстроенные тем, что рождественским подарком оказался мешок с углем, присланным Санта-Клаусом за то, что они так плохо себя вели, Плам пришлось наполнять чулки и заворачивать пакеты к завтрашней ночи. Но, по крайней мере, за делами у нее не было времени думать о Джеральде. Спектакль прошел благополучно, и даже ослик облегчился в церковном дворе, а не в самой церкви. Дети вели себя безупречно, и все твердили, какой прекрасной репутацией они пользуются и как достойны города, давшего им приют. Нужно признать, роли были сыграны великолепно. Глория пела, как хрустальный колокольчик, а Митчел ни разу не сбился. После спектакля в церковном приделе раздавали горячий фруктовый напиток и булочки с пряностями и начинкой из рубленого миндаля, изюма и сахара, которые исчезли за несколько секунд. Викарий поблагодарил участников представления. Плезанс сделала над собой усилие и пришла, закутавшись в толстую шубу. За ней плелись Алджи и Джулия, так что Холл был представлен более чем достойно. Бедная мисс Блант застряла где-то между Сауэртуайтом и Ковентри и вряд ли успеет вернуться. Так что Рождество действительно будет исключительным!
Плам принимала самое энергичное участие во всех приготовлениях, старалась, чтобы все подготовили друг другу подарки, сделали сюрпризы, написали домой письма и открытки, и чтобы дети, которые жили далеко, получили подарки в нарядных обертках.
Рождество в Бруклине без детей было скучным и унылым: много вина и мало веселья, пустые разговоры и сплетни, церковь и долгие прогулки. Но на этот раз в Бруклине будет настоящий праздник: веселая процедура разворачивания пакетов, дополнительные угощения, украшения в каждой комнате, большая елка с игрушками, зажженные камины и хор детских голосов, распевающий гимны. Оставалось дождаться поезда, который привезет Артура и Долли, и картину можно будет считать завершенной.
Плезанс напрасно пыталась одурачить кого-то, делая вид, что все это пустая трата времени и денег, даже она помогала заворачивать пакеты и посылать открытки. Никто не мог отрицать, что Сауэртуайт выглядит просто сказочно, особенно когда снег и льдинки сверкали на солнце, как бриллианты.
Погруженная в свои мысли, Плам не услышала звона колокольчика.
– Мисс Белфилд! Телефон!
Плам бросилась в вестибюль.
– Сауэртуайт сто пятьдесят семь?
Она улыбнулась. Наконец-то! Как раз вовремя.
– Это, скорее всего, родители Мадди! – крикнула она миссис Батти, которая готовила на утро овощи на кухне.
Но радость на лице мгновенно сменилась ужасом. Губы сжались. Плам, как подкошенная, рухнула на стул.
– Когда?.. Как?.. Понимаю… Да… Да… Понимаю… Спасибо за то, что дали знать… Есть ли какая-то надежда?.. Понимаю… Да… Какой ужас…
