– Приветики! Ты случайно не одна из «Шелковинок», с которыми выступала Роза? – обратился он к ней, чтобы как-то начать разговор. Конни хотела ответить грубо, мол, отвали, но это было бы как-то неловко. Поэтому она просто отвернулась, сделав вид, что его не заметила.
– Да это же мисс Малышка Фригидность, – протянул Майлз, уже изрядно выпивший и обиженный на Розу.
– Мисс Здравомыслие, если угодно. Забудь эти свои приемчики для знакомства. Я не из тех, кто готов обниматься с бабником, который бросается на каждую юбку.
– Ух ты! Кто это тебе наплел такой ерунды? – спросил Пол, все еще ухмыляясь. – Ну-ка, что тут у нас? – И он начал насвистывать мотивчик «Мне нужна настоящая женщина».
– Я стану настоящей женщиной, когда встречу настоящего мужчину, и уж точно не сейчас… и не с тобой! – покраснев, ответила ему Конни.
Встретив такой отпор, он отступил, и у него хватило достоинства тоже покраснеть.
– Прошу извинить, что осмелился дышать в вашем присутствии. Роза, ну и подруга у тебя… Мисс Чопорные Трусики?
– Уф, катись отсюда! – закричала было Конни, но вдруг расхохоталась.
Он обернулся и притормозил – озадаченно, скосив голубые глаза в ее сторону. Ей показалось, или в них действительно мелькнуло восхищение и уважение? Или же он просто соображал, что бы сказать в ответ?
– Пол! Иди сюда! – очередная сирена увлекла его за собой в очередной альков.
Сзади подошла Роза.
– Зачем ты с ним так? Это самый шикарный парень здесь, я неделями за ним гонялась. А тут вдруг он сам подходит и болтает с тобой. А ты строишь из себя такую скромницу.
– Никого я не строю. Просто я разборчива и не флиртую с кем попало.
– Ну и распугаешь всех кавалеров такими замечаниями.
– И что с того? Очень глупо вот так обжиматься по углам в темных комнатах. И вообще тут не вечеринка, а так, предлог… чтобы встретиться и позаниматься сексом. На халяву, так сказать…
– Что ж, тогда подрасти еще. Вообще-то весь спектакль сегодня только о нем и был – секс, секс и только секс. А теперь все выпили и настроены игриво. Мы молоды лишь раз в жизни.
– И посмотри, к чему это приводит девушку: раковина в кухне и коляски в коридоре. Уж лучше я почитаю хорошую книжку.
– Ну и иди читай. Только портишь мне удовольствие.
Подхватив кофту и сумку, Конни направилась к выходу. Прекрасно, она сядет на ближайший автобус.
– А после десяти автобусы не ходят, милая, – крикнул ей кто-то вслед.
«Вот черт!» – мелькнуло у нее в голове. Придется теперь ждать, пока кто-то еще будет ловить попутку.
Дом был просторный, в нем наверняка должен быть кабинет, так что Конни двинулась через распростертые тела на поиски книжных полок. В темноте это было непросто, но потом она наконец нащупала выключатель.
– Эй, кто там, гаси! – завопили на нее.
– Простите, – извинилась она, но прежде быстро схватила с полки хоть что-то. Это оказался «Брайтонский леденец» Грэма Грина. Уличный мальчишка Пинки и его злобная банда. Книга захватила ее с первой страницы, она устроилась в кухне на табуретке и погрузилась в чтение.
Сзади нависла вдруг чья-то тень, она обернулась. Пол Джервис с удивлением разглядывал через ее плечо обложку.
– «Брайтонский леденец». Жестковато для девочки.
Она отвернулась, снова не обращая на него внимания. Но он не уходил.
– Ты извини, что так вышло в соседней комнате. Но очень уж резко ты появилась.
– М-м-м, – не отзывалась она. – Я читаю.
– А что-нибудь еще ты делаешь иногда? Или только читаешь и поешь?
Да, похоже, уходить он не собирается.
– Иногда. Спроси лучше Розу. Она тебе всё расскажет.
– Так вы родственники?
– Наши матери… они были друзьями.
– Поссорились? – не отставал он.
– Моя мама в марте умерла.
– Прости. – И, помолчав, он добавил: – Мой брат умер от полиомиелита, когда ему было девять лет. Хреново.
Она услышала печаль в его голосе и подняла глаза. Он действительно весьма привлекателен, с этими его золотистыми волосами и голубыми глазами, ноги длиннющие, а зубы, когда он ухмыляется, точно как у акулы.
– Твои родители, наверное, очень переживали…
– Они расстались… Три года назад. Поэтому я и собираюсь учиться на врача. Должны же быть лекарства от таких болезней, – проговорил он, опираясь коленкой на табуретку и глядя в темное окно.
– Но полиомиелит ведь лечится теперь… Нам всем делали от него прививку, вакцина Солка, ее дают с куском сахара.
– У Дэниеля не было прививки… Ему было всего девять, и прививку начали делать как раз тогда. И есть еще множество болезней, от которых пока нет средства.
– Рак, например, – отозвалась она, не веря, что произнесла это вслух, да еще незнакомому человеку. – Мама лежала в больнице «Кристи», но… Было слишком поздно, понимаешь… – И Конни замолчала, не давая слезам подступить ближе. – Возвращайся лучше на вечеринку.
– Пойдем потанцуем со мной, – позвал Пол и протянул ей руку.
– Нет, я читаю, – отвернулась она, снова пытаясь его игнорировать.
– Я в самом деле настолько отвратителен, что ты предпочитаешь мне Грэма Грина?
– Он хороший писатель… А ты просто маешься от скуки.
– Ты всегда такая серьезная?
– Нет. Но я знаю, чего я хочу и когда я этого хочу. Так что, пожалуйста, уходи и дай мне спокойно дочитать главу.
– Мне очень жаль, что так вышло с твоей мамой… Тебя же Конни зовут, да? Ты одна из девочек Уинстэнли?
– И что, если так?
– Да ничего… Извини, что помешал. – И он повернулся к выходу.
– Все нормально.
– Мир? Друзья?
Конни подняла на него глаза.
– Только если ты и твой приятель будете относиться к моей подруге Розе как к леди.
– Леди? Роза Сантини?! Не смеши! – хохотнул он.
– Слушай, давай отчаливай и возвращайся, когда подрастешь, – огрызнулась она.
– Может, и вернусь. – И он усмехнулся: – Только тебе тоже лучше бы подрасти.
Вот черт, последнее слово осталось за ним! Она посмотрела ему вслед: самоуверенная спина, длинные ноги, и вот он уже смешался с гостями.
Должно быть, он здорово танцует. Но она вовсе не собирается стать одной из его подружек на одну ночь. Вот еще! Пол Джервис просто щука, которая промышляет тут в поисках новенькой рыбешки. Она не даст ему повода возомнить, что она хоть на секунду готова была уступить.
Глава десятая
Мисс Меркьюри
Джой злилась. В доме на Дивижн-стрит в последнее время стало так неуютно! И виновата в том была Конни. Прошло уже несколько месяцев, но из матери так и не удалось вытянуть ничего нового о Седрике. Мама уходила от прямых вопросов, избегая смотреть Джой в глаза, сворачивала разговор на что-нибудь бытовое, погружалась в домашние дела и словно отгородилась завесой молчания.
