Роза хихикнула:
– А я его знаю… Это Мартин Горман, разрази меня гром. Точно он. Его выперли из салезианского колледжа за то, что он обыграл в карты какого-то из святых отцов. Он… Рик Ромеро.
Тут разом взорвались электрогитары и барабаны, заставившие всех, кто находился в зале, непроизвольно начать в такт притопывать и прихлопывать, вполне следуя призыву из известного хита: «Слушай мое сердце и двигайся в такт!» Вскоре все подхватились с мест и вовсю отплясывали – кто твист, кто джайв, а кто от избытка чувств просто скакал.
– Он еще и свои песни пишет! – проорал Невилл, выделывая коленца твиста.
Танцующие расходились все больше, к ним подтянулась и вся молодежь, оказавшаяся на момент прибытия музыкантов в баре. Денни и Винни Граттоны изображали простачков, а девушки тем временем образовали большой круг. Конни казалось, что музыка пульсирует в ней от макушки до кончиков пальцев, бьется, словно высвобождая что-то сидящее глубоко внутри. Она вплелась в круг, раскачивалась, крутилась – точно дикарь в джунглях, сказала бы бабуля, – но ей было все равно. Волосы ее разметались и падали на лицо и кудрями рассыпались по спине. Тесные туфли она скинула, а юбку, к ликованию зрителей, задрала до самых подвязок чулок. Все словно обезумели.
Затем Рик сменил темп и запел балладу, бывшую тогда у всех на слуху – «Скажи Лауре, я люблю ее», хит Рики Валанса.
По просьбе Невилла они исполнили потом и «Настоящую женщину». «Шелковинки», включая невесту, вышли в центр круга и выступили как прежде, подпевая и танцуя, а все вокруг хлопали им и подбадривали.
Когда Конни оглянулась наконец по сторонам, она увидела, что Рик с интересом глядит на нее. Никто никогда не смотрел на нее так. Только Пол Джервис однажды, когда она отказалась куда-то пойти с ним вечером. Ее бросало то в жар, то в холод, ей было страшно и при этом хотелось, чтобы музыка никогда не кончалась. Но ведь концерт вот-вот закончится, а мысль о том, что она больше не услышит их снова, была мучительна. Она хлопала как одурелая и свистела, сунув в рот пальцы.
– Еще! Бис! – орала она вместе с гостями.
– Красавчик, а? – хмыкнул ей в ухо Невилл. – Вот я бы уж отозвался, постучись он только ко мне… Эти длиннющие ноги в кожаных штанах… Так и съел бы!
– Ага, но сначала тебе придется сразиться со мной! – рассмеялась Конни. Она стояла совершенно завороженная.
– Конни, ау! Очнись, милая! На тебя все смотрят!
Она стояла посреди зала, не в силах сдвинуться с места.
– Принеси ей выпить, что ли! – крикнула Роза Невиллу. – Нашу девушку унесло.
– Роза, я не могу не видеть его, не разговаривать с ним. Мне нужно слышать его музыку. – В голове Конни словно вспыхивали огни… Так вот что такое любовь с первого взгляда, Ромео и Джульетта в романе, Мария и Тони среди друзей, лейтенант Кейбл и Лиат в «Юге Тихого океана»!..
«Я должна снова увидеть его…»
Роза потянула ее за столик.
– Не волнуйся, все хорошо, он никуда не уезжает. Его мама живет на Ропер-авеню. Он мальчик-паинька из католической семьи. Я, правда, сомневаюсь, что его мама будет рада увидеть тебя с ним под ручку…
Группа тем временем завершила выступление, собрала инструменты, спустилась со сцены и двинулась к выходу.
– Спешат на другой концерт, им явно еще выступать, – с пониманием констатировал Невилл. – На улице их ждет фургончик.
– Мы можем поехать за ними, – кивнула Конни, не готовая вот так просто упустить из виду Рика Ромеро.
– Сбавь пар, милая. На чем ты собираешься ехать?
– На машине твоей матери…
– Ты думаешь, она позволит мне сейчас взять кабриолет? В это-то время? Среди ночи?
– Тогда давай возьмем такси…
– Сегодня день Джой! Мы не можем просто взять и смыться. Мы должны проводить невесту с женихом и поймать букет, – вмешалась Роза.
– Послушай, я и так тут торчу целый день, разодетая, как идиотский пупс. И достаточно помахала флагом Уинстэнли! Теперь моя очередь получить удовольствие. Давай ты будешь любезничать за нас обеих?.. А я ухожу.
– Констанс, вернись немедленно! – заорала Роза ей вслед. – Невилл, ну скорей, догони же ее, она не в себе!
Конни слетела по мраморной лестнице и бросилась к веренице такси, в надежде поджидавших тут гостей праздника. Она успела как раз вовремя: старенький фургончик «Бедфорд» выруливал с боковой аллеи, забавно попыхивая выхлопной трубой.
– За этой машиной, скорее! – закричала она, и они с Невиллом впрыгнули в ближайшее такси.
– У тебя есть деньги? – выдохнула Конни, обернувшись к Невиллу. – У меня в этой дурацкой сумочке только десять шиллингов. Надеюсь, они не далеко едут!..
– Ну, если они в Манчестер, ты мой должник, – насмешливо протянул он. – И чего не сделаешь ради кузины…
– Ничего, я упомяну тебя в своем завещании, – осклабилась Конни.
– Ага, спасибочки. Нет уж, вернешь деньги в следующую субботу, а еще постоишь за меня в лавке на рынке.
– По рукам!
Они приближались к Престонскому объезду. Мотоциклисты здесь могут разгоняться до 100 миль в час, не боясь, что их остановят. «Бедфорд» извергал клубы дыма и подозрительно громко фырчал. Потом полетели какие-то искры.
– Кажется, он сейчас взорвется, – предупредил таксист. – Они что, ограбили вас? Чего мы за ними гонимся?
– Нет, это Рик Ромеро и «Роллеркостерз»… Едут на следующий концерт.
– Душечка, сомневаюсь я, что они теперь куда-то поедут. У них только что отвалился задний бампер и что-то еще.
Музыканты стояли у обочины, с ненавистью разглядывая зад автомобиля. Один из ребят раздраженно пинал колеса.
– Остановитесь! Стойте! – скомандовала Конни. – Мы должны им помочь. – Она опустила стекло. – Что случилось?
– Задний бампер, выхлопная труба… Не выдержали, – ответствовал главный герой, метнув в ее сторону карий взгляд больших кельтских глаз. – А, это вы, мисс Имбирный Орех, а с вами?..
– Невилл, кузен. Мы собирались на ваш следующий концерт, хотели еще раз послушать. – Конни незаметно, однако чувствительно лягнула Невилла, попытавшегося что-то сказать поперек.
– Боюсь, вряд ли теперь получится. Мы не можем двинуться с места. Очень неловко выходит, у нас большой концерт в Престоне.
– Вы еще успеваете. Берите наше такси, – великодушно предложила Конни.
Невилл лишь молча открывал и закрывал рот, словно рыба на берегу.
– Но у нас инструменты…
– Ничего, их можно погрузить в багажник. А Невилл вызовет эвакуатор. Да, Невилл? – еще один незаметный пинок. – Он отбуксирует фургон обратно…
Лицо Невилла исказилось мучительной яростью. На секунду Конни показалось, что он превратился в свою мать, одолеваемую приступом скверного настроения.
