– А ты как думаешь, Джой? – подтолкнула ее Конни. – Кто у вас в доме главный?
– Конни! Ты же обещала… Роза, она просто болтает. Ей кажется, что мы с Денни собираемся разводиться.
Протянув руку, Конни отвела челку со лба Джой. Открылся синяк.
– Полюбуйся. Это не грим. Это кулаки Денни. Роза тоже должна знать, как это бывает. Не все браки заключаются на небесах.
– Это правда? О, Джой, да я бы убила его, если б он только попробовал на меня замахнуться, – прошептала Роза.
– Вы обе всё неправильно поняли, – жалобно ответила Джой. – Вместе в радости и в горе, я давала клятву. Мы выкарабкаемся, я знаю. Просто так действует алкоголь. В этом он точная копия своего отца. Сначала не может удержаться, а потом не контролирует себя. Правда, мы говорили с ним об этом, и он обещал, что больше такого не повторится. Поэтому просто не вмешивайтесь.
«Что же такое никак не дает мне поверить Джой и всем ее аргументам в защиту Денни?» – подумала Конни. Джой всю жизнь вложила в свой драгоценный дом, во все эти ковры, мебель… Ким в своих крошечных нарядах – самая очаровательная малышка в городе. Но в доме нет ни одной книги. А как же любовь к чтению? Ведь Джой всегда так много читала! И куда пропали ее мечты о путешествиях? В своем поместье она отгорожена от друзей так же, как Конни окуклилась внутри семьи.
Всю дорогу домой Джой молчала, но когда они подъехали к ее дому, взорвалась.
– Как ты смеешь вываливать Розе подробности моей жизни? Конечно, ты завелась из-за Марти. Иногда ты ведешь себя как настоящая корова! Ты просто завидуешь! – возмущенно сказала она, но Конни в ответ лишь пожала плечами.
– Не думаю, вряд ли. Если и завидую, то никак не твоей нынешней жизни. Я прежде хочу кое-что сделать со своей собственной жизнью. Ты вступила в тот клуб домохозяек? Они прислали тебе программу мероприятий?
– Прислали, – кивнула Джой. – Только разве у меня есть время на болтовню с кучкой женщин? Организация продаж отнимает все силы. Мне не нужен такой клуб. Я же тебе сразу сказала, что мне это не поможет. Денни забеспокоился насчет тебя. Просил передать, что ты все неверно поняла.
«Вот гад. Понял, что я его раскусила. Ну, возможно, это хоть на время придержит его, и он не тронет Джой. Или просто будет бить так, чтобы синяки не бросались в глаза?..»
– Я могу посидеть с собой вечером, – предложила она, стараясь загладить свою вину за то, что всё рассказала Розе.
– Спасибо, но ты уже достаточно навредила. Денни не очень-то любит гостей.
– Но его же нет дома. Так почему нет?
– Ой, Конни, ну хватит. Не лезь ты в то, чего не понимаешь. Дай нам самим разобраться. Это частная жизнь, не вмешивайся. Разберись сначала с собственной жизнью. Прекрати болтаться без дела. Займись чем-нибудь полезным или найди себе любимого мужчину, а уж потом рассказывай мне, как мне жить.
– Я просто старалась помочь тебе.
– Ну, с помощью у тебя получается не очень.
Остаток пути они проехали в молчании. Конни приходила в себя от вспышки Джой. Кимберли сзади посапывала. Она просто прелестный ребенок, эти темные глаза, кудри… И как Денни может не понимать своего счастья? Если бы только быть уверенной, что в следующий раз Джой сможет за себя постоять…
* * *
Невилл, улыбаясь, вертел в руках твердую открытку с приглашением на церемонию бракосочетания Розы и Марти. Это будет самым большим увеселительным мероприятием за последние годы. «Рок-звезда женится на звезде океанского лайнера», – кричали газеты. И никого уже не волновало, что Марти – вовсе не Клифф Ричард
[64]
, и что они уже поженились на корабле, и что Роза – никакая не звезда, а артистка массовки, рангом чуть выше хористки. Они с Конни собирались пойти вместе. Интересно все же, что обо всем этом думает Конни, что чувствует? С тех пор как она родила ребенка, прошел почти год, а Невилл так и не понял, кто же его отец – Конни совершенно закрылась и не давала никаких наводок.
Церемония планировалась торжественная, в большом отеле за городом, сразу после венчания в соборе Святого Уилфреда. Собралось всё лучшее католическое общество Гримблтона, и массовое истовое коленопреклонение выглядело весьма театрально. Чего стоили одни только черные бабочки на мужчинах! Невилл даже подумал, что здорово было бы переметнуться к ним ради этакой-то красоты – если бы, конечно, можно было при этом игнорировать всех их прочие ритуалы и сами верования.
Все эти дни он был особенно осторожен. Никакого Манчестера, никаких клубов, никаких поисков талантов. Присяжные были снисходительны, приняли во внимание его молодость, происхождение, готовящуюся свадьбу, к тому же он признал свою вину. Ему присудили выплату штрафа и сделали предупреждение, однако в местной «Меркьюри» журналисты уж не постеснялись и прославили его на весь город. В лавке Невилл несколько месяцев скрывался в подсобке, чтобы не выходить к покупателям, – он был уверен, что никто не захочет иметь с ним дело, но никто ни разу не сказал ему ничего в лицо. Отец всегда был рядом и поддерживал его, и Невилл научился прятать чувства под толстым панцирем.
– А ты просто улыбнись и помаши своим проблемам, сынок. Все пройдет! – сказала ему одна из постоянных их покупательниц. Невилл так растрогался, что чуть не бросился ей на шею. Другие избегали встречаться с ним взглядом, просто кидали монетки и торопились унести ноги, словно он какой-то мерзкий извращенец.
Один покупатель рассказал ему, что Тревор с матерью обменяли свой дом на жилье в Бернли. Они увиделись лишь однажды – на судебном процессе. Все это было ужасно грустно и несправедливо. Нервный срыв матери, ссора с бабулей, ребенок Конни – Невилл подавленно, но без особых эмоций взирал на всё это. Всю свою энергию он бросил на открытие новой лавки на Хай-стрит. Она более походила на магазин химической продукции: продавали разные ароматы, травяные настои, мыло, упакованные таблетки и мази.
Время от времени он навещал Айви, но та держалась очень отчужденно и была заторможенной, дни напролет она сидела перед телевизором в густом облаке сигаретного дыма. Дыхание ее пахло дешевым хересом и мятными леденцами. Где тот язвительный живчик, каким она всегда была? Одинокая, апатичная – как жаль ее…
Комнаты над магазином они привели в порядок, и Невилл теперь мог там жить. Квартирка получилась небольшой, но Невилл с таким удовольствием занимался ее обустройством: белые стены, черная мебель, яркие шторы с абстрактным рисунком, постеры с джазовыми исполнителями. Какое же это счастье – иметь собственный дом! Конечно, было бы так здорово разделить это счастье с кем-то близким, но после Тревора Невилл даже не пытался с кем-либо сойтись. Это было просто невозможно.
Однако постепенно все менялось. «Гардиан» опубликовала обращения нескольких гомосексуалистов, настаивающих на внесении поправок в закон. Совершались шаги к тому, чтобы в пределах своего дома было позволено вести ту жизнь, которая тебе по душе, – только надо не выносить свои пристрастия на публику. Фильм «Жертва» вызвал дискуссию на самом высоком уровне. Появлялась надежда, что в будущем всё станет иначе. Ну а пока что ему оставалось лишь выписывать журналы, рассказывающие о талантах и показывающие красивые тела – они напоминали ему о том, что он не единственный гомик на свете.
