В общем, Поля существовала в параллельной жизни, которая подчас казалась Натке более реальной, чем жизнь семейная. Во всяком случае, в ней случались какие-то происшествия. В ней были задушевные разговоры, смех, слезы, советы и даже, как вчера, обиды. Она бурлила быстрой, чистой рекой, в которой хотелось нырять и плескаться, а Наткин семейный быт походил на грязное, смрадное, топкое болото, которое грозит вот-вот сомкнуться над маковкой. И чем больше Натка общалась с Паолой, чем больше спорила и вслушивалась в то, что как бы вскользь, ни на чем не настаивая, говорила подруга, тем яснее понимала, чего именно хочет от жизни. И однажды она призналась:
– Поля, я, кажется, знаю, что мне нужно.
– Хочешь десерт? Возьми крем каталана. Тут он пальчики оближешь. – Подруги обедали в кафе возле офиса Паолы. Обычно они встречались после работы. Паола работала юристом в крупной компании и говорила, что даже во время перерыва не хочет ни на что отвлекаться, потому что потом «невозможно снова настроить себя на эту нудятину».
Натка улыбнулась:
– Я не о сладком. А о жизни. Я хочу выбраться из болота.
– А ты в нем? Тогда точно надо вылезать. Там лучше не искать серединки. Сгинешь.
– Вот и я так думаю. Лучше на поверхности ее поищу.
– Валяй. Если захочешь, я протяну тебе палку.
– Какую?
– Ну знаешь, когда из болота тащут, палку протягивают. Вот у меня для тебя прутик имеется.
– Какой?
– Хороший. Понадобится – скажешь.
– А почему ты раньше молчала?
– Ты не спрашивала. Сидела в своем болоте, как лягушка. Хватала комаров и упивалась жалостью к себе. От хандры, знаешь ли, как от алкоголизма, сама не захочешь – не вылечишься. Ну протянула бы я тебе палку, и что? Ты бы только взглянула на нее и продолжала бы булькать. Нет уж! Я подожду, когда сама попросишь. Только ты смотри, не усердствуй слишком.
– То есть?
– Выберешься на землю и стой на ней крепко. Дальше не стремись, не надо.
– Почему это?
– Правда мной станешь.
– Так это же хорошо.
– Плохо, – Паола помрачнела.
– Почему? – Натка забеспокоилась, но подруга не позволила ей волноваться: улыбнулась непринужденно, тряхнула головой, будто не помнила, что копна ее волос собрана для офиса в строгий пучок, и встала из-за стола, быстро проговорив:
– Все, перерыв кончился. Побежала, а то меня четвертуют. В общем, звони, если надо.
Натка промаялась полдня, пытаясь собственноручно освободиться из пучины. Она заглянула в фитнес-клуб, с грехом пополам оплатив одно занятие. Вяло покрутила педали велосипеда, порассматривала свое отражение в зеркале, пять раз поскакала на одной ноге и, решив, что спорт не для нее, с этим развлечением завязала. Затем она выпила чашку эспрессо и сжевала круассан, надеясь, что такое волшебное сочетание вернет жажду жизни и заставит мозги шевелиться в правильном направлении. Но не случилось. Потом приказала себе не хандрить, решив, что совсем не обязана просить милости у природы (а точнее, у мужа) и ждать, когда же он соблаговолит с ней куда-нибудь поехать, и отправилась на экскурсию. Конечно, ехать в Фигерас она не рискнула. Отправилась в ботанический сад соседнего города Ллорет-де-Мар.
Растения и цветы Натка любила, но больше других ее почему-то привлекали кактусы. Сама она объясняла свою привязанность банально:
– Особого ухода не требуют. Можно посадить сколько угодно, и никакого напряга. Даже если уеду, они меня дождутся. Ни мне угрызений совести, ни другим дополнительных забот. Вот и все.
– Не все, – однажды не согласилась с ней мама.
– А что еще?
– Просто ты сама кактус.
Натка тогда посмеялась про себя, а теперь, гуляя по саду Пинья де Роса и разглядывая мощное разнообразие цветущих кактусов, от низеньких шарообразных до мощных канделябровых, неожиданно почувствовала жгучую обиду. Они были красивыми, многие пестрели дивными цветами и по-настоящему поражали воображение, но Натка видела одни угрожающие колючки и не чувствовала ничего, кроме острого разочарования, словно кто-то невидимый, вместо того чтобы позволить ей насладиться красотами природы, сделал укол отвращения к ним. Из сада она вышла, даже не взглянув ни на фонтаны, ни на скульптуры, ни на известное во всем мире многообразие опунций – кустовидных кактусов, ладошки которых тянулись к небу коротенькими пальцами, усеянными, точно ноготки, красными, оранжевыми, желтыми и белыми цветами.
«Я – кактус», – призналась себе Натка и тут же поехала к Паоле. Ворвалась к ней в офис без стука и приглашения и, даже не извинившись, почти прокричала:
– Бросай свою палку.
Паола, ничем не выдав удивления, невозмутимо протянула Натке лежащий на столе листок. Лежал он так близко, словно Паола знала, когда подруга придет и о чем попросит. На бумажке был нацарапан номер телефона.
– Какой-нибудь психотерапевт? – вяло поинтересовалась Натка. – Он хоть по-русски говорит? А иначе это бессмысленно.
– Выучишь испанский, – Паола выразительно кивнула на листок, – пойдешь к психотерапевту. Если захочешь, конечно.
– Педагог? – Натка растерялась. – Значит, ты все-таки считаешь, что мне надо учить испанский?
– Я думаю, тебе надо учиться жизни.
– А зачем тогда мне телефон этой женщины? Женщины?
– Женщины. Поверь, именно он тебе и нужен.
У Натки не было другого выхода, кроме как согласиться.
– Ладно. Если ты так считаешь, пойду к ней.
– Только у нее своеобразный метод обучения.
Палка, протянутая Паолой, действительно оказалась мощной и крепкой. Натка вцепилась в нее обеими руками и уже казалась себе настолько сильной, что могла свободно вертеть головой и видеть то, чего раньше не замечала или не хотела замечать. Она настолько увлеклась уроками, что даже забыла поблагодарить подругу. А есть ли для дружбы враг хуже, чем неблагодарность?
Натка набрала номер. Руки тряслись, и сердце стучало. Она отчаянно боялась услышать, что аппарат абонента выключен. Но в телефоне раздались гудки, и уже через секунду довольный голос Паолы произнес:
– Звонишь извиняться?
– Как ты догадалась?
– Просто я бы на твоем месте извинилась. – В голосе подруги не было ни злости, ни обиды, ни надменности.
У Натки на душе полегчало.
– Полечка, ты прости меня, пожалуйста. Со мной сейчас такое творится. Я сама не знаю, что сделаю в следующий момент. Ты, наверное, не понимаешь, но…
– Я как раз понимаю. Ты просто делай то, что написано, и все будет хорошо.
– Откуда ты об этом знаешь?
– Знаю. Ты учись давай дальше, а у меня сейчас тренировка начнется.
