— Ваше величество, мой король просит вас… — рискнула напомнить Марадея.
— Да, мы прочли, — с легким раздражением посмотрел на нее Великий Намиб. — Но выйди наружу — в воздухе пахнет порохом и каленым железом! Казачество Забережья только и ждет, когда мы дадим слабину! Но мы не дадим ее! Мы их уничтожим!!! — взревел Кей-Коон, ударив кулаком по ладони. — Но пока еще не уничтожили… пока не уничтожили… как, как оставить границы неприкрытыми?!! Нет, юная кобылица, наш ответ — нет! Передай своему Намибу, что мы благодарны ему за услугу, и непременно при случае отплатим… но пусть он не ждет, что мы бросим нашу войну ради его!
— Ваше величество! — бросилась на колени девушка.
— Что это значит?… — брезгливо поморщился Кей-Коон.
— Ваше величество, прошу, подумайте еще! — взмолилась Марадея. — Вы же видели, что сделали серые!
— Да, и мы непременно отомстим. Но не сегодня.
— Но завтра может быть поздно!!! Разве вы не видите, что творится?! Если вы не поможете нам, Рокуш падет!.. а за ним настанет очередь Кентавриды!!! Ваше величество, к нашему королю на помощь явился великий маг из Небесных Сфер, мой брат отправился гонцом к дэвкаци… неужели вы останетесь в стороне?!! Не дайте погибнуть всему Нумирадису… всему Рари!!! Молю вас!!!
Седой кентавр невольно отступил назад, ошеломленный такой горячностью. Из глаз девушки катились огромные слезы. Кей-Коон на миг заколебался, но потом седая борода медленно качнулась.
— Нет… — тихо ответил он.
— Ваше величество! — вспомнила о королевском наставлении Марадея. — Еще мой король велел сказать вам: «Вспомни о пятерых, погибших в пещере!»
А вот эти слова подействовали на Кей-Коона, как удар грома. Он на миг замер, ошалело раскрыв рот, но потом старческое лицо словно осветилось изнутри. На губах кентавра заиграла молодая улыбка, и он ностальгически вздохнул.
— Проклятый двуногий… — фыркнул Кей-Коон. — Он все-таки рассказал…
Марадея не решилась спросить, что все это означает, но в ее глазах стояло такое любопытство, что Великий Намиб понимающе усмехнулся и поведал:
— Когда я был совсем молод, маленькая кобылица, я дружил с одним из ваших. Я тогда был всего лишь младшим побочным сыном дальнего родича тогдашнего Великого Намиба, служил в тимариотах. А он был лейтенантом гренадеров. Его звали Бокаверде Хобокен. Нас обоих отправили проходить службу в Ларии… была тогда такая программа, направлять младших детей учиться за границу… У нас в Лепрегаде тоже тогда служили ваши… да и сейчас еще иногда бывают. Дело было в Сталибах. Мы с Хобокеном гнались за парой мародеров, но они ушли… Ночь застигла нас в горах, и мы решили переночевать в пещере… Но случился обвал… и меня едва не придавило спящего. Хобокен успел вытолкнуть меня из-под удара… но сам лишился руки. Всю оставшуюся жизнь он проходил с крюком вместо пятерни… Тогда же я поклялся ему, что всю жизнь буду помнить о пятерых, погибших в пещере… Проклятый двуногий не забыл клятвы… — снова фыркнул Кей-Коон. — Жаль, он так и не узнал, что я стал Великим Намибом… не дожил…
Старик замолчал. И все остальные тоже замолчали. Никто, даже он сам, не обратил внимания, что во время рассказа Кей-Коон позабыл о непременном для кентавридских монархов множественном числе. Великие Намибы всегда называют себя «мы».
— Мы помним, что обещали Хобокену, — угрюмо произнес Кей-Коон. — Слово кентавра благородных кровей нерушимо! Можешь передать своему Намибу, что ты добилась своего, маленькая кобылица. Завтра же мы начнем переговоры с казаками о перемирии… и если переговоры окончатся успешно, исполним обещанное. Когда Рокуш ударит на серых с востока, Кентаврида откроет второй фронт с запада! Кентаврида явится!!!
— Ваше величество, но как же я передам… — пробормотала Марадея.
— Ах да, конечно… Сти-Глер!
— Я слушаю, Крылатый Властелин! — немедленно откликнулся кентавр, дотоле тихо стоящий в углу.
— У нас есть для тебя одно поручение…
Глава 35
В соке «Любимом» целых десять яблок! И это еще только в банановом! А представляете, сколько их в томатном?!
На правах рекламы
Ванесса чистила зубы. Прошла уже целая неделя со дня отбытия Креола, Шамшуддина и лода Гвэйдеона, и она постепенно начинала беспокоиться. По ее подсчетам, перелет от Зингенцефельда до Каббасианы как раз и занимает неделю или чуть больше. Следовательно, если завтра-послезавтра учитель не вернется… тогда надо беспокоиться еще сильнее.
Сначала Вон опасалась, что жить в средневековом дворце окажется ужасно неудобно и некомфортно. Но выяснилось, что дворец, во-первых, совсем не средневековый, а во-вторых Рокуш мог похвастаться многими техническими новинками, сильно опережая даже ближайших соседей — ларийцев.
Взять хотя бы зеркало, в которое она сейчас смотрелась. Драво Стузиан изобрел способ озеркаливания стекла серебром вместо ртути, благодаря чему зеркала стали почти такими же, как на Земле двадцатого века. В покоях, выделенных Ванессе, имелись все необходимые средства гигиены — зеркало с резной дубовой рамой, фаянсовая ванна, серебряный рукомойный прибор… правда, вместо унитаза простой керамический горшок.
Причем на внутренней поверхности — инструкция по применению!
Ванесса прополоскала рот, с отвращением сплевывая остатки зубного порошка (он отличался на редкость едким вкусом и щипал десны), и завинтила кран. Водопровод в Королевском Дворце тоже имелся, хотя и без горячей воды. Для принятия ванны горничные приволакивали чан с кипятком.
Одна такая горничная прямо сейчас стояла в дверях, обиженно теребя передник. Ее приставили к «иностранной зеньорите», но оная оказалась весьма капризной особой — требовала каких-то непонятных вещей (вроде «геля для ванной») и возмущалась по совершенно пустяковым поводам. К примеру в первый же вечер, когда бедная служанка всего лишь хотела помочь благородной зеньорите раздеться ко сну, та на нее прикрикнула, заявив, что всякими гадостями не увлекается. Девушка попыталась было объяснить госпоже, что это самая обычная процедура, не имеющая ничего общего с «ларийскими забавами». Ведь всем известно, что по этикету одевать и раздевать господ должны слуги. Делать подобное самостоятельно… это все равно как если крестьянин будет сам тащить телегу вместо лошади…
Маркиза Ли внимательно выслушала сбивчивые объяснения, глубокомысленно кивнула и велела идти к некоему «черту». Что это за зеньор, и зачем к нему нужно идти, она не уточнила.
— Хуби, что у нас на сегодня? — спросила Вон, вытирая руки.
Оставшись без хозяина, Хубаксис впал в глубокую депрессию. Креол все время орал на него, дубасил, один раз даже отрезал крыло, но он первый раз его БРОСИЛ! Раньше брал с собой всегда и везде. А теперь бросил!
— …сволочь… — не переставая бурчал джинн.
— Хуби, заткнись! — прикрикнула на него Вон.
— …скотина…
