Голова все еще слегка болела — тот черноволосый парень приложил ее довольно крепко. Руаха слегка шевельнула морщинистой ладонью, и ближайший мушкетер повалился замертво. Его товарищи испуганно вздрогнули, но их жизни Руахе были уже не нужны. Боль исчезла, она почувствовала, как тело наливается новой силой.
— Я их не чувствую, — холодно заметила она, просеивая эфирные волны. — Сколько их было?
— Солдаты видели четверых, — низко поклонился Румок. — Девушка, дэвкаци… вроде бы закатонец… и еще какой-то странный воин — весь покрытый металлом, со светящимся мечом.
— Интересная компания… — проскрипела старуха. — Что еще узнали? Впрочем, не нужно…
Румок, Аррадо и Логран сжались, чувствуя, как их память перетряхивают, словно старые чуланы, выволакивая наружу все полезное.
— Совершенно ничего, — скривилась Руаха, закончив сеанс. — Зато… Да, прекрасно… Моя булавка все еще на месте… А ну-ка, красавчик, разыщи ее.
Логран Сладкоречивый, невысокий, изящный колдун с удивительно выразительными глазами, прижал ладонь ко лбу. Румок уставился на него с брезгливостью — он сам, будучи наполовину Погонщиком Рабов, отличался крайним уродством. Рога на спине, правда, отсутствовали — только небольшие кожаные наросты. Но в остальном он очень походил на батюшку.
— Она удаляется к юго-востоку, повелительница Руаха, — очень приятным голосом сообщил Логран, сладко улыбаясь сгорбленной старухе.
Руаха невольно зарделась. Даже она, замшелая карга, с трудом удерживалась от чар этого красавчика. Лучший из всех любовных магов Серой Земли, Логран Сладкоречивый прославился тем, что за всю жизнь не получил отказа ни от одной женщины. Они падали в его объятья от одного-единственного взгляда — даже другие колдуньи, куда более могущественные, чем он сам. Логран получал ману через половые акты, черпая ее от женщин, которых соблазнял в таком бесконечном множестве.
Именно для того этот колдун и находился в Ставарафе — за месяцы, оставшиеся до свадьбы Йоганца Изменяющего и Гвениолы Янтарновласой, ему надлежало внушить принцессе полную покорность и любовь к будущему супругу. На этом очень настаивал сам Йоганц — он, конечно, обещал Лэнгу, что принесет жену им в жертву, но рассчитывал оттянуть это на годик-другой.
Куда им торопиться?
— Со мной тебе не совладать, красавчик, — наконец усмехнулась Руаха, все-таки переборов взгляд Лограна. — Поищи-ка себе другую, помоложе…
— Простите, повелительница, — покраснел Логран. Ему стало стыдно за себя — настолько привык очаровывать всех и каждую, что покусился даже на эту жуткую старуху! На нее же даже смотреть противно!
Лицо Руахи исказилось гневом — она с легкостью уловила эти неприятные для себя мысли. Морщины поползли вверх по щекам, обнажая заостренные желтые зубы, тонкие губы изогнулись в злобной гримасе.
Логран торопливо попытался изменить мысли. Камни под ногами… облака над головой… та служанка, которую он обрюхатил этой ночью… о великий Йаг, Владыка Подземья, до чего же все-таки владыка Руаха уродлива… нет, нет, думать о чем-нибудь другом!!!
Он упал на холодный камень, корчась от боли, как Румок до него. Через холеное лицо этого красавчика протянулась красная полоса, как от удара плетью.
Руаха криво усмехнулась, глядя на дрожащих колдунов, и уставилась в ноготь собственного большого пальца. Длинный, желтый, намазанный блестящим маслом, он вполне мог исполнять роль зеркала. Старая колдунья некоторое время глядела в глубины блестящей поверхности, что-то еле слышно шепча.
— Любен любен нига, эфит нига эфит… — сумел расслышать один из мушкетеров и торопливо зажал уши.
Бормоча заклинание, Руаха извлекла из складок серого плаща сдобную булку, воткнула в самый центр деревянный колышек, а вокруг него четыре ножа в форме креста.
— Да-а-а-а… да-а-а-а-а… — прошептала она, отламывая от хлеба несколько кусочков и отправляя их в рот. — Она сделает то, что должно…
— Повелительница Руаха, а что делать нам? — рискнул спросить Румок.
— Три криворуких недоумка! — процедила старуха, суя ему в руки этот хлеб. — У вас есть только один шанс оправдаться — немедленно берите вемпиров и отправляйтесь вдогонку! Принцессу вернуть живой, поняли?! Остальных — как получится. И уж если вы и на этот раз все провалите…
Румок Горбатый уже спешно созывал смотрителей вемпиров. Степенные мужики выволакивали из каменных спаленок уродливых созданий, похожих на здоровенных чешуйчатых волков с перепончатыми крыльями. Эти твари появились на свет в результате черной магии, путем скрещения вампиров Сумура, в изобилии водящихся на Серой Земле, и вешапи Аррандраха. Чудовище, убитое лодом Гвэйдеоном, было их любимой мамочкой. И у нее в чреве зрело еще пять зародышей, так что паладин на самом деле прикончил не одного монстра, а шестерых.
Вемпиры яростно клацали зубами, не желая идти под узду, но Румок вскинул руки, и они тут же притихли. Умелый анимаг, он мог управлять и не такими зверюгами. Это у него было в крови — Погонщики Рабов славятся своим контролем над любыми живыми существами.
Чешуйчатые твари размером с некрупную лошадь опустились на брюхо, покорно позволяя Румоку, Аррадо и Лограну залезть им на спины. Руахе Карге услужливо подвели четвертого — самого сильного и выносливого.
— Я отправляюсь в Симбаларь, — сурово сообщила старуха. — Очень надеюсь, что к тому времени, как я туда доберусь, плохие новости сменятся хорошими… Иначе придется сказать моему любимому сыну, что некоторые колдуны изрядно испортили…
— Нет, прошу, не надо! — униженно взмолился Румок Горбатый. — Повелительница Руаха, мы догоним, вернем, сделаем!
— А я тебе верю, — успокоила его Руаха. — Я верю тебе. Лети себе, лети, жаворонок. Но уж если… — морщинистое лицо исказилось в бешеной злобе.
Четыре вемпира взрыкнули, забили крыльями, побежали со всех ног, набирая скорость, прыгнули вперед, перемахивая через парапет, и… полетели в пропасть. Но уже секунду спустя восходящие потоки воздуха подхватили этих монстров-метисов, и они свободно воспарили в воздухе. Три фигуры стремительно понеслись на юго-восток — вдогонку удаляющемуся коцебу, четвертая — на юг, к городу Симбаларь, столице Ларии.
Мушкетеры, оставшиеся без любимого начальства, облегченно вздохнули.
Глава 10
Если вы думаете, что уже убили чудовище, никогда не подходите ближе, чтобы убедиться наверняка.
Эллен Рипли
Аль-Шугеддим очень медленно, даже с ленцой подошел к отрубленной голове архимага. На клыкастом лице джинна играла насмешливая улыбка. Он неторопливо наклонился, ухватил черный волосяной хвост, окрасившийся кровавыми брызгами, и поднял голову мертвеца на уровень глаз.
— Ты был слишком самонадеян, дитя глины, — снисходительно произнес он. — Никогда нельзя быть слишком самонадеянным.
Глаза мертвой головы резко распахнулись. Аль-Шугеддим невольно вздрогнул.
