– Сейчас я скажу вам, о чем думаю, мистер Наконец. Вы действовали на основании полученной информации, не так ли? Вы слышали, что мы с кузнецом устроили небольшую потасовку возле паба вчера вечером, и это правда. Несомненно, также вам сообщили, что, спустя короткое время, некто услышал наш разговор, в ходе которого кузнец условился встретиться со мной здесь. Так? Не трудитесь отвечать, я вижу по вашему лицу. Вы еще не научились держать рожу кирпичом. Итак, мистер Джефферсон пропал?
Фини сдался.
– Да, мистер Ваймс.
Юноша не заслуживал – а может быть, как раз заслужил – ярости, с которой Ваймс обернулся к нему.
– Не зови меня мистер Ваймс, парень, ты до этого еще не дорос! Ты будешь звать меня «сэр» или «командор», а если ты дурак, то и «ваша светлость», понятно? Вчера вечером я мог отправить кузнеца домой враскорячку, если бы только захотел. Он здоровяк, но не уличный герой. Но я разрешил ему выпустить пар и успокоиться, не потеряв лица. Да, мистер Джефферсон действительно сказал вчера, что хочет встретиться со мной здесь. Когда я пришел сюда со свидетелем, на земле была кровь – я поручусь, что это кровь гоблина – и никаких признаков кузнеца. Ты явился ко мне домой с чертовски глупым обвинением, и таковым оно остается до сих пор. Есть вопросы?
Фини уставился себе на ноги.
– Нет, сэр. Извините, сэр.
– Отлично. Я рад. Считай, что тебе выпала возможность поучиться, мальчик, и притом это не будет стоить тебе ни гроша. Кажется, гоблины хотят, чтобы мы последовали за ними, и я намерен так и поступить, а еще я хочу, чтобы ты пошел со мной, ясно?
Ваймс взглянул на двух гоблинов-стражей. Один неуверенно помахивал топором, намекая, что им лучше поторопиться. Они зашагали вслед за стариком, и Ваймс увидел, что поникший Фини хоть и пытается храбриться, но буквально источает тревогу.
– Они не тронут нас, парень, во-первых, потому, что уже напали бы, если бы хотели, а во-вторых, им от меня что-то нужно.
Фини придвинулся ближе.
– Что именно, сэр?
– Правый суд, – ответил Ваймс. – И я, кажется, догадываюсь, что нас ждет…
Иногда у командора Ваймса спрашивали, отчего сержант Колон и капрал Шноббс по-прежнему, в меру своих сил, служат в анк-морпоркской городской Страже, учитывая тот факт, что Шнобби периодически приходилось переворачивать вниз головой и вытряхивать из него разные мелочи, принадлежавшие другим, а Фред Колон довел до совершенства способность патрулировать улицы с закрытыми глазами и возвращаться, похрапывая, обратно в Псевдополис-ярд, хоть иногда и с неприличными надписями на нагруднике.
Для патриция Ветинари командор Ваймс выдвигал три довода. Во-первых, Колон и Шноббс обладали завидным знанием города и его обитателей, официальным и неофициальным, которое могло соперничать только с опытом Ваймса.
Во-вторых, он держал их у себя из шкурных соображений. Пусть лучше гадят внутри, чем снаружи. По крайней мере, так легче за ними присматривать.
И наконец – хоть и не в последнюю очередь, ей-богу – они были феерически везучими. Множество преступлений удавалось раскрыть благодаря тем обстоятельствам, которые складывались вокруг Колона и Шнобби, – их пытались убить, кое-что попадалось им прямо под ноги, плавало у них в кофе, а в одном случае некто даже попытался отложить яйца на носу у капрала.
И поэтому сегодня, волей какого-то бога или иной силы, решившей поиграть, Колон и Шнобби направили свои стопы на угол Чипсайда и Стихоплетной улицы, в благоуханный магазин Изумления Сметки
[15]
.
Сержант Колон и капрал Шноббс, как это водится у стражников, зашли с черного хода, и мистер Сметка приветствовал их радостной, хоть и слегка остекленелой улыбкой – такую предприниматели приберегают для старых знакомых, которым принято сбывать товар со стопроцентной скидкой.
– Приятно снова тебя видеть, Фред, – сказал он, открывая мистический третий глаз, которым обладали все владельцы мелких магазинов, особенно те, которые видели, как к ним заходит Шнобби Шноббс.
– Мы тут патрулировали неподалеку, Изумлений, вот я и подумал, не заскочить ли к тебе за табачком да заодно посмотреть, как ты теперь управляешься, когда столько шума из-за налогов и все такое.
Сержанту пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум табачной мельницы и грохот повозок, которые вереницей тянулись по территории фабрики. Ряды женщин за столами упаковывали нюхательный табак, и производство сигарет – Колон подался вбок, чтобы разглядеть получше, – также шло полным ходом.
Сержант осмотрелся. Стражники держат глаза открытыми, поскольку всегда есть на что обратить внимание. Разумеется, иногда они предпочитают забыть о том, что видели, по крайней мере официально. Мистер Сметка щеголял новой булавкой для галстука, в которой посверкивал бриллиант. Ботинки у него тоже были новые – сшитые на заказ, насколько мог судить Фред Колон, – а едва заметно пахнувший аромат указывал, что Изумлений предпочитает… так-так… а, ну конечно, «Кедровый аромат для мужчин» из Щеботана, пятнадцать долларов флакон.
Колон спросил:
– Как идут дела? Новый налог здорово тебя подкосил?
У мистера Сметки было лицо человека, который работает не покладая рук и сильно страдает от ударов судьбы и политических махинаций. Он печально покачал головой:
– Мы едва сводим концы с концами, Фред. Хорошо, если убытков не больше, чем прибылей.
«А, еще и золотой зуб, – подумал сержант Колон. – Чуть не проглядел».
Вслух он произнес:
– Очень жаль, Изумлений, ей-богу, жаль. Позволь мне немного поддержать тебя и заплатить два доллара за мои обычные три унции крученого табака.
Фред Колон протянул бумажник, и мистер Сметка, недовольно фыркнув, отмахнулся. Этот ритуал был так же стар, как торговцы и стражники, и благодаря ему мир продолжал вращаться. Мистер Сметка отрезал кусок табака от ленты, лежавшей на мраморном прилавке, завернул его быстрой опытной рукой, а затем, словно осененный внезапной мыслью, полез под прилавок, извлек огромную сигару и протянул сержанту.
– Попробуй-ка эту штучку, Фред. Только что привезли, здесь таких не делают. Табак выращивают на плантациях специально для наших уважаемых клиентов. Нет-нет, никакой платы, я настаиваю, – добавил он, когда Фред издал благодарный звук. – Я всегда рад видеть у себя Стражу, сам знаешь.
«Кажется, – подумал мистер Сметка, наблюдая за уходившими стражниками, – все обошлось довольно мирно – во всяком случае, Шнобби только глазел по сторонам».
