– Не, папа, кроличий у меня есть. Лучше бы мы нашли слона.
Кроличий помет, как заметил Ваймс, был размером с изюмину в шоколаде, и эта мысль немедленно перенесла его во времена детства. В ту пору, если ему удавалось каким-то образом, пускай не вполне легальным, разжиться деньгами, он тратил их на билет в третьеразрядный мюзик-холл, а на сдачу покупал пакетик изюма в шоколаде. Сэм Ваймс никогда не знал – и не старался угадать, – какие существа скреблись и шуршали под сиденьями, зато быстро усвоил очень важное правило: если ты уронил изюминку, ни за что не поднимай!
Ваймс остановился, так что мисс Бидл врезалась в мешок яблок, который он нес на плечах, отдышался и наконец произнес:
– Мне нужно перевести дух, мисс Бидл. Извините, я уже не молод. И вообще, зачем мы тащим эти мешки?
– Там фрукты и овощи, командор.
– Что? Для гоблинов? А я думал, они сами добывают себе еду.
Мисс Бидл протиснулась мимо и полезла дальше в темноту, бросив через плечо:
– Да, командор.
Ваймс некоторое время сидел рядом с Юным Сэмом, пока не отдышался. Он спросил:
– Как ты себя чувствуешь, парень?
Тоненький голосок в темноте ответил:
– Я велел господину Свистку не волноваться, па. Он такой глупый.
«Как и твой отец, – подумал Ваймс, – и, возможно, это уже не исправишь». Но он шел по следу. Он всегда, тем или иным образом, шел по следу. Тот, за кем гнались, мог и подождать. Главным было не сбиться со следа.
Гнев помог Ваймсу преодолеть последний отрезок подъема. Он злился на себя и на того, кто испортил ему отпуск. Но вот что его беспокоило: Ваймс хотел, чтобы что-нибудь случилось… и вот оно случилось. Появился труп. Иногда ты смотришь на самого себя… и отводишь взгляд.
Он догнал мисс Бидл и Слезы Гриба, которые ждали в обществе десятка других… женщин. Это была умозрительная догадка, поскольку Ваймс еще не нашел надежного способа отличать одного гоблина от другого – разумеется, не считая того, что Слезы Гриба носила фартук с карманами, которого Ваймс раньше не видел. Вероятно, не видели и прочие гоблинки, потому что Слезы Гриба немедленно стала звездой сезона – ее соплеменницы в основном носили весьма рискованные наряды из старых мешков, пучков травы и кроличьих шкурок. Девушки собрались вокруг, что-то восклицая – видимо, в переводе с гоблинского это значило «Милая моя, ты замечательно выглядишь!»
[20]
Мисс Бидл тихонько подошла к Ваймсу и сказала:
– Я знаю, о чем вы думаете, но мы ведь только начинаем. Носить полезные вещи без помощи рук – это шаг в правильном направлении.
Она отвела Ваймса подальше от свежеиспеченного гоблинского филиала Женского института, который к тому моменту заинтересовал Юного Сэма, чье ликующее бесстрашие явно покорило девушек. В результате мальчик оказался именно там, где, по его мнению, и должен был пребывать, а именно в центре внимания. Юный Сэм обладал настоящим талантом в этом отношении.
Мисс Бидл продолжала:
– Если хотите изменить целый народ, начните с женщин. И это вполне разумно: они быстрее учатся и передают новые знания своим детям. Наверное, вы гадаете, отчего мы тащились сюда с мешками?
У них за спиной фартук пошел по кругу, от одной гоблинки к другой; несомненно, ему предстояло стать хитом сезона. Ваймс повернулся обратно к мисс Бидл и сказал:
– Я могу лишь догадываться, но здесь повсюду полно кроличьих костей, а я слышал, что можно умереть, если есть только крольчатину, хоть и не знаю почему.
Мисс Бидл просияла.
– Что ж, командор Ваймс, вы, несомненно, выросли в моих глазах. Да, кролики – это сущий бич народа гоблинов. Насколько мне известно, если не есть ничего другого, в организме образуется нехватка каких-то важных веществ. Подойдет практически любая зелень, но гоблины-мужчины считают, что еда – это исключительно кролик на палочке, – она вздохнула. – Гномы об этом знают и относятся к хорошей еде с настоящим фанатизмом – неудивительно, если проводить большую часть жизни под землей, – но никто не предупредил гоблинов, да они и слушать бы не стали. Поэтому их удел – болезни и преждевременная смерть. Некоторые, конечно, выживают, в основном те, кто предпочитает крыс или кролика целиком, а не только самые вкусные части, ну или те, кто просто ест овощи.
Она начала развязывать мешок с капустой, продолжая:
– Я отлично поладила с женой вождя, потому что он болел, и я уж позаботилась о том, чтобы он хорошо питался. Разумеется, он клянется, что выздоровел, потому что прибег к магии, но его жена была довольно разумной женщиной, а другие мужчины не беспокоятся о том, чем заняты их подруги, поэтому гоблинки подмешивают фрукты и овощи в похлебку и говорят, что они волшебные. У них рождаются здоровые дети. Таким образом, мы меняем мир – за обедом и ужином. Если у гоблинов вообще будет шанс уцелеть… – Мисс Бидл грустно взглянула на сплетничающих девушек и сказала: – Что им нужно – так это первоклассный богослов, потому что, видите ли, они согласны с остальным человечеством и сами считают себя отбросами. Гоблины думают, что в старину совершили нечто очень плохое и из-за этого живут так, как теперь. Они думают, что их настигла кара, так сказать.
Ваймс нахмурился. Он не помнил, чтобы заходил хоть в одну церковь, храм или другие места, славившиеся хотя бы относительной духовностью, иначе как по рабочим делам. Правда, иногда он бывал там вместе с Сибиллой, то есть жена тащила Сэма Ваймса за собой, чтобы его заметили – и, по возможности, бодрствующим.
Нет, иной мир, жизнь после смерти, чистилище и прочее просто не укладывались у Ваймса в голове. Хочешь ты того или нет, ты родился, сделал что смог, а потом – хочешь ты того или нет – умер. Больше ничего люди не знают наверняка, а значит, самое лучшее для стражника – и дальше заниматься своим делом. И для Сэма Ваймса настало время вернуться к работе.
Юный Сэм к этому времени устал от женского общества и приблизился к старому гоблину, который трудился над горшочком. Мальчик с искренним восхищением и даже удовольствием, насколько мог судить Ваймс, наблюдал за гоблином. «Вот урок для нас… не знаю какой, но несомненный урок», – подумал он.
Ваймс подождал, когда мисс Бидл закончит обсуждать последний писк моды с девушками, а потом вежливо спросил:
– У жертвы были с собой коготтные горшочки?
– Я бы удивилась, если бы нет, – ответила мисс Бидл. – По крайней мере, один или два, но, скорее всего, довольно маленькие, для использования в течение дня.
– Понимаю, – сказал Ваймс. – Но нашли ли их на ней… э… потом, в смысле когда ее перенесли вниз?
Он сам не знал, каковы правила на сей счет, и продолжал:
– Послушайте, мисс Бидл, может ли быть так, что у погибшей были с собой горшочки, которые потом пропали? Я, конечно, понимаю, что они ценные – они так блестят.
