Говорить такое Розмари Райан не следовало. Она не собиралась «задирать ноги». И терпеть не могла, когда незнакомые люди напоминали ей о ее возрасте. Она любезно посмотрела на обоих.
— Возвращайтесь сюда через шесть лет. Считать вы умеете и без труда вычислите, что к тому времени мне будет половина от девяноста. Вот тогда и поговорим, ладно? Потому что беседовать с вами было действительно очень приятно…
Она не прислушивалась к собственным словам, потому что увидела, что Барни Маккарти, белый как мел, пулей вылетел из ресторана. Дэнни с ним не было. Наверное, он все еще сидел в кабинете, где встречались люди, которым нужно было поговорить без свидетелей. Розмари Райан не стала спасать его от банкротства, но не могла бросить человека, которому только что нанесли смертельный удар.
— Джентльмены, допивайте кофе и бренди без меня. Я благодарна вам за интерес и энтузиазм, но, как вы сами сказали, время не стоит на месте. Я не могу позволить себе тратить его понапрасну. Спокойной ночи.
Не успели мужчины встать, как ее и след простыл.
— Розмари?
— Дэнни?
— Почему ты здесь?
— Ты что-нибудь ел?
— Нет, нет, мне не до еды. — Она заказала ему большую порцию бренди, тарелку супа и хлеб с оливками. А себе — минеральную. — Перестань корчить из себя кормилицу. Я не хочу есть. Я спросил, что ты здесь делаешь.
— Ты должен поесть. У тебя шок Я была за соседним столом и видела, как уходил Барни… вот поэтому я и здесь.
— Моего дома больше нет.
— Мне очень жаль.
— Ничего тебе не жаль, Розмари. Ты рада.
— Замолчи, черт побери! Перестань жалеть себя и набрасываться на меня. Что я сделала тебе плохого, если не считать того, что предавала твою жену, мою подругу, когда спала с тобой?
— Поздновато для угрызений совести. Ты прекрасно знала, что делаешь.
— Да, знала. А ты знал, что делаешь, когда связался с Барни Маккарти.
— Зачем ты здесь?
— Чтобы отвезти тебя домой.
— В твой дом или в мой?
— В твой. Моя машина стоит у входа. Я отвезу тебя.
— Я не хочу ни твоей жалости, ни этого супа! — крикнул он, когда официант поставил на стол суп из пастернака с яблоками.
— Ешь, Дэнни. Без еды мозги не работают.
— А тебе-то что?
— То, что ты мой друг. Больше, чем друг.
— Я сказал Барни Маккарти, что больше не желаю его видеть. Ты права, мозги у меня в этот момент не работали.
— Это разговор о бизнесе, тяжелый разговор о бизнесе, только и всего. Всё образуется.
— Нет. Некоторые вещи не забываются.
— Брось. Вчера вечером мы тоже наговорили друг другу гадостей, а сейчас сидим и разговариваем как друзья. И то же самое будет с Барни.
— Нет, не будет. Он подлец. Сказал мне, что оплатил здешний счет, а сам и не думал.
— Почему он решил поговорить с тобой именно здесь?
— Сказал, что предпочитает сделать это на нейтральной территории. Но на самом деле он хотел унизить меня перед Бреннанами. Людьми, которых я знаю и люблю.
— Сколько там?
— Около шестисот фунтов.
— Я расплачусь карточкой.
— Я не нуждаюсь в твоей благотворительности. Я уже говорил, мне нужны твои капиталовложения.
— Дэнни, я не могу сделать это. Весь мой капитал в деле. — Краем глаза она видела четырех уходивших мужчин: своего управляющего, бухгалтера и двух сбитых с толку людей, которые предлагали ей целую кучу денег. Этого с лихвой хватило бы, чтобы спасти Дэнни Линча и самой жить на ренту до конца жизни. Розмари перехватила взгляд Бренды Бреннан. Они давно знали друг друга. — Бренда, произошло недоразумение. Один старый счет, который так и остался неоплаченным. Вы не могли бы снять эту сумму с моей карточки? Уведомление Барни Маккарти посылать не нужно. Платит Дэнни. Надеюсь, вы меня поняли.
Бренда намек поняла.
— Столик был заказан на ваше имя, мистер Линч, иначе мистера Маккарти сюда просто не пустили бы, — лаконично сказала она. — Когда мистер Маккарти пришел, то заявил, что он ваш гость.
— В конце концов выяснилось, что так оно и было, — поставила точку Розмари.
— Поезжай на Тара-роуд, — попросил Дэнни.
— Не занимайся мазохизмом.
— Нет, пожалуйста. Крюк невелик.
Они свернули на Тара-роуд там, где стояла прачечная Герти.
— Слушай, у нее новая вывеска. «ГЕРТИ». Дурацкое название, — сказала Розмари.
— Спасибо и на том, что не «Герти и Джек», — слабо улыбнулся Дэнни.
Они проехали номер шестьдесят восемь, где располагался дом престарелых.
— В «Святой Рите» все спят, хотя еще нет и десяти, — пробормотала Розмари.
— Там ложатся в семь. Представь себе, когда я состарюсь и выживу из ума, то не смогу позволить себе даже этого. — Позади остался маленький домик номер сорок восемь, в котором жила Нора Джонсон. — Должно быть, Плайерс отправился пачкать тротуар, — сказал Дэнни. — Он всегда ходит туда, где можно сделать максимум гадостей окружающим.
Оба фыркнули и миновали элегантно перестроенный номер тридцать два с чудесным пентхаусом, где Дэнни и Розмари провели вместе столько часов. У дома двадцать шесть, в котором жили Фрэнсис и Джимми Салливаны, стояли контейнеры для сухого мусора.
— Китти беременна. Ты знал это? — спросила Розмари.
— Не может быть! Она ведь еще ребенок. Чуть старше Энни. — Дэнни был шокирован.
— А то я не знаю.
Они добрались до номера шестнадцать.
— Это был прекрасный дом, — сказал Дэнни. — И всегда будет таким. Но я в нем больше жить не буду.
— Ты уже давно уехал отсюда, — напомнила ему Розмари.
— Мне не нравится эта Мэрилин. Не могу вынести, что она проживет здесь последние недели перед тем, как дом перестанет быть моим.
— Она меня избегает, — сказала Розмари. — Не понимаю, что случилось. Сначала она была сама любезность, а теперь лаконична до грубости.
— Чокнутая, — бросил Дэнни. Они проехали ресторан Колма. — Надо же, сколько машин. Мы сделали глупость, что не помогли ему. Вложи я деньги в его ресторан, сегодняшнего вечера не было бы.
— Мы были не глупыми, а осторожными.
— Может, ты и была. А я никогда не был осторожным. Просто ошибался, вот и всё, — сказал Дэнни Линч.
— Знаю. Именно это мне в тебе и нравилось, — мечтательно ответила Розмари.
— Ты не можешь свернуть?
— Зачем? Нам прямо.
— Я хочу заехать к тебе. Пожалуйста.
