— Хотелось бы, — повторила Рия.
— Мам, что с тобой?
— Ничего. Все в порядке. Просто я не хочу, чтобы ты слишком увлеклась мальчиком, с которым расстанешься через десять дней.
— По-твоему, было бы лучше, если бы я сейчас вышла за него замуж? — Глаза Энни смеялись.
— Ладно, приглашай, — сказала Рия. Теперь это не имело значения. Ничего не имело значения.
В дверь дома шестнадцать позвонила Розмари.
— Зашла по пути. Слышала от Герти, что ваш муж уехал.
— Это верно.
— Все прошло хорошо?
— Очень хорошо. Спасибо.
— Есть какие-нибудь новости от Рии? — Если Розмари и считала странным, что ее держат на пороге, то не подала виду.
Внезапно Мэрилин распахнула дверь.
— Да, есть кое-что. Входите. Я вам все расскажу.
Бернадетту выписали из больницы. Она лежала на диване. Дэнни принес ей чашку бульона.
— Вкусно, — сказала она. — Что это?
— Консервированное консоме с капелькой бренди. Это тебя подбодрит. — Он погладил ее по щеке.
— Ты самый добрый человек на свете, — сказала Бернадетта.
— Я самый бесполезный человек на свете. Вынужденный продать наш новый дом еще до того, как начал платить за него.
— Для меня это неважно. Сам знаешь.
— Да, знаю.
— А что Рия? — впервые спросила Бернадетта. — Она не очень переживает из-за продажи дома на Тара-роуд?
— Мне казалось, что не очень, — задумчиво ответил Дэнни. — Во всяком случае, так было в Америке. Но по телефону она говорила совсем другим тоном. Не знаю, почему.
— Просто связь плохая, — утешила его Бернадетта. — Она что-нибудь сказала насчет ребенка?
— Сказала, что ей очень жаль.
— Да, я в это верю, — ответила она. — И в то, что детям очень жаль, тоже. Помнишь, Брайан спрашивал, есть ли у него на ступнях перепонки? — Бернадетта улыбнулась, а потом заплакала по крошечному мальчику, которого они потеряли.
Мэрилин и Розмари сидели друг напротив друга в гостиной.
— Хотите хереса? — очень светским тоном спросила Мэрилин. Она взяла графин и наполнила два хрустальных стаканчика, стоявших на подносе. — После возвращения Рия собирается заняться бизнесом.
— Рия? Бизнесом? — Розмари пыталась справиться с изумлением.
— Да. Для этого ей не нужно ни помещения, ни оборудования. Как вы знаете, она талантливый повар.
— Да. Готовит она хорошо.
— У Колма недавно уволился кондитер, так что она сможет печь для ресторана. Кроме того, я слышала, что ей дадут возможность готовить для «Квентина» блюда, которые не делает больше никто. — Мэрилин выглядела сердитой и решительной. Розмари не могла понять, к чему она клонит. — А еще она хотела сходить в ту большую кулинарию… как ее… в ту, которая стоит на пересечении трех улиц. — Розмари подсказала название. — Точно. И печь торты для «Святой Риты». Мы ходили туда с ее матерью и обо всем договорились.
— Я вижу, вы развили бурную деятельность. — Это произвело на Розмари сильное впечатление.
— Однако больше всего она нуждается в помощи профессионалов. Таких, как вы, Розмари.
— Но я не умею готовить. С трудом открываю банку консервов, — пожала плечами Розмари.
— Вы могли бы составить и напечатать рекламную брошюру, визитные карточки и список предлагаемых блюд.
— Да, конечно… Если я могу ей чем-то помочь…
— И представить ее. Устроить несколько небольших приемов в вашем офисе и там, где вы бываете.
— Помилуйте, Мэрилин. Это займет все мое время.
— Да, Розмари. Я считаю, что вы просто обязаны вложить в ее бизнес значительную часть своего времени. — В голосе Мэрилин прозвучала сталь. — И денег тоже.
— Мне очень жаль, но я в этом бизнесе не…
Мэрилин не дала ей закончить фразу.
— Завтра я буду снова говорить с Рией по телефону. Мне хотелось бы рассказать, что именно ей предстоит сделать. Ей понадобится вся мыслимая и немыслимая помощь. Моральную поддержку ей оказывают все, но она нуждается в материальной и практической поддержке. А это можете сделать только вы.
— Мэрилин, я не вкладываю капитал в предприятия своих друзей, — ответила Розмари. — И никогда этого не делала. Таков мой принцип. Я заработала свои деньги упорным трудом и не хочу терять друзей. Самый надежный способ лишиться друга — это дать ему взаймы. Надеюсь, вы меня понимаете.
Наступило молчание.
— Конечно, я буду рада замолвить за нее словечко своим знакомым, — добавила она. Мэрилин продолжала молчать. — И если я услышу что-нибудь полезное…
— Думаю, нам нужно составить список того, что именно вы для нее сделаете. И список того, что верная, преданная подруга уже сделала для Рии во время ее отсутствия. — Это напоминало угрозу. Розмари смотрела на Мэрилин и не верила своим глазам. Не может быть… — Ей нужно знать, что люди могут не только клясться в дружбе, но и доказывать это делом. Разве можно назвать другом человека, который тебя предает?
— Простите, что?
— Разве это не предательство, если подруга отнимает у тебя самое дорогое на свете и при этом продолжает притворяться твоей подругой?
— Что вы имеете в виду? — Голос Розмари больше напоминал шепот.
— Розмари, как вы думаете, что для Рии дороже всего на свете?
— Не знаю. Этот дом? Дети? Дэнни?
— Да. Конечно, сохранить для нее дом вы не можете. Дети у нее уже есть. Что остается? — Мэрилин сделала паузу.
— Что? — дрожащим голосом спросила Розмари. Черт побери, эта женщина знала. Знала всё.
— Ее достоинство и самоуважение, — бодро закончила Мэрилин.
Имя Дэнни в список не вошло.
Они начали записывать, что Розмари сделает, чтобы помочь карьере Рии.
Герти гладила платье для Мэрилин.
— Красивый цвет. Фуксия, да?
— Кажется, да. Но он мне не идет. Я редко надеваю это платье.
— Ах, как жаль. Цвет роскошный. Помню, когда я еще работала в ателье проката костюмов «Полли», у нас было платье такого цвета; люди всегда брали его на свадьбы.
— Вам нравится? — неожиданно спросила Мэрилин. — Серьезно. Я его не ношу. И буду рада вам его подарить.
— Ну, если вы уверены…
— Наденьте его сегодня вечером в ресторан Колма. Вам этот цвет идет. — На лицо Герти упала тень. — Надеюсь, вы не передумали? — Мэрилин готова была убить Герги за трусость.
— Нет, не передумала. Джек обрадовался за меня. Но вряд ли ему понравится, что я надену дорогое платье, которое он никогда не сможет купить мне сам.
