Но больше всего Рию тревожило, что Мэрилин будет страдать от одиночества. Она так волновалась, что заранее прислала ей фотографии своих многочисленных друзей и знакомых. Но как же она была неправа. Мэрилин Вайн так сторонилась коллег, родственников, друзей и соседей, что ее прозвали отшельницей. Она не могла поговорить даже с собственным мужем и объяснить ему причину своей странной поездки. Конечно, она будет вежлива с этими людьми, но не хочет иметь с ними ничего общего.
— Бернадетта, можно мне пригласить Китти на ужин? Пожалуйста, — сказала Энни.
Бернадетта оторвалась от книги, которую читала.
— Извини, нет. Твой отец против.
— Она всегда приходила к нам в дом. Когда папа жил с нами, она ему нравилась.
— Значит, разонравилась. — Бернадетте не было до этого дела.
— Мама уже в Америке? — спросил Брайан.
— Перестань говорить о маме! — прикрикнула на него Энни.
— Пусть говорит, — пожала плечами Бернадетта и снова углубилась в книгу. Ей действительно было все равно.
— Так что, она уже прилетела или еще летит? — не успокаивался мальчик.
Бернадетта притворялась довольной, но дети чувствовали, что она предпочла бы тишину.
— Дайте подумать. Лететь туда часов пять-шесть… Да, самолет уже приземлился. Наверное, она едет на автобусе в это место, как его…
— Стонифилд, — сказала Энни.
— Да, верно. — Бернадетта вернулась к чтению.
Больше говорить было не о чем. Папа должен вернуться часов в восемь, так что вечер предстоял долгий. От отчаяния Энни взяла книгу «Животноводческая ферма», которую мать положила в ее чемодан. «Не думаю, что она мне понравится», — сказала тогда Энни. Но, как ни странно, ей понравилось. Даже очень. А Брайан читал книгу о знаменитых футболистах.
Когда Дэнни пришел домой, усталый и полный дурных предчувствий, он увидел, что все сидят в креслах и мирно читают. Энни подняла взгляд и поняла, что отец доволен. Ничего подобного на Тара-роуд не было. Но он должен был тосковать здесь, конечно, должен был, даже если больше не любил маму и предпочитал Бернадетту. С приготовлением обеда тут не возились. Бернадетта просто доставала из морозильника два блюда и ставила их в микроволновку. И бесконечного потока людей здесь тоже не было. Ни Герти, вечно приходившей и уходившей. Ни Розмари, заскакивавшей на минутку и тут же убегавшей. Ни Китти, ни противных Майлса и Декко, ни бабушки с Плайерсом, ни Колма с корзиной овощей. Конечно, папа должен был тосковать по всему этому.
Но сейчас Энни поняла, что здесь отцу нравится больше. Он положил ключи на длинное овальное блюдо.
— Я дома, — сказал Дэнни, и все бросились к нему. Когда он приходил на Тара-роуд и говорил то же самое, там стоял такой кавардак, что его слов просто никто не слышал.
Все инструкции работали как часы. Стонифилдский микроавтобус стоял именно на том месте, которое указала Мэрилин, а плата за проезд оказалась именно такой, как она написала. Здесь было тепло и солнечно, намного жарче, чем в Дублине. Шум и количество людей, сновавших вокруг, превосходили всякое воображение. Однако Рия чувствовала, что справится; у нее были подробные указания, а система работала безукоризненно.
Шофер объявил, что они подъезжают к Стонифилду, и Рия облегченно вздохнула. Теперь здесь будет ее дом. Она хотела посмотреть на город без помех, а потому взяла два своих чемодана и пошла в кафе-мороженое, чтобы сориентироваться. Меню было очень экзотичное — в Дублине выбор у Мэрилин будет куда менее богатый. Но Рия пришла сюда не за мороженым. Она следила за входившими и выходившими людьми. Очень многие из них знали друг друга. Похоже, женщина, стоявшая за прилавком, была местной знаменитостью; она обменивалась с посетителями шутками, как в комедийных телесериалах.
Итак, Рия в Америке. Не стоит начинать все сравнивать с домом и искать отличия. Она даже постарается считать в долларах, не переводя их каждый раз в привычные фунты. Из окна «Хэппи Сода-Хауса» Рия видела позолоченную вывеску «Салон красоты Карлотты». Дом выглядел элегантно и немного таинственно; казалось, каждая женщина, вошедшая туда и скрывшаяся за плотными кремовыми шторами, получит хороший совет: как не дать себя в обиду свекрови или сохранить мужа. Интересно, как она выглядит, эта Карлотта. Жаль, что Мэрилин не догадалась прислать ни одной фотографии своих знакомых.
Рия собралась с духом и перешла улицу. Ее дорожный костюм — темно-зеленый джемпер и юбка — казался здесь неуместным. Тут ходили в шортах-бермудах или в накрахмаленных платьях из белого хлопка. Все выглядели так, словно только что вышли из салона красоты. Рия, утомленная долгим полетом, чувствовала себя усталой. Она толкнула дверь салона и вошла. Карлотта оказалась высокой, пышногрудой смуглой дамой экзотической внешности. Она извинились перед клиенткой, с которой разговаривала, и тут же подошла к Рии.
— Рия, добро пожаловать в Соединенные Штаты. Надеюсь, вы полюбите Стонифилд. Мы очень рады, что вы приехали. — Это прозвучало так неожиданно, так тепло и искренне, что у Рии защипало глаза. Карлотта смерила ее опытным взглядом. — Я следила за каждым автобусом. Они прибывают раз в сорок пять минут. Но вы как-то проскользнули мимо меня.
— Я зашла в «Хэппи Сода-Хаус», — призналась Рия. Она понимала, что ее лаконичный ответ на столь сердечное и дружелюбное приветствие выгладит черной неблагодарностью. Эта женщина сильно отличалась от Мэрилин, которая во время телефонных разговоров держалась сдержанно. Рия испугалась, что не найдет нужных слов. — Вы должны извинить меня. Я чувствую себя слегка не в своей тарелке. Я не привыкла к таким долгим перелетам, и вообще… — Она смутилась и умолкла.
— Рия, знаете, что я хочу вам предложить? Вы примете душ, потом Кэти — она сейчас все равно свободна — сделает вам расслабляющий ароматерапевтический массаж, и вы пару часов поспите в темной комнате. Затем я вас разбужу, и мы поедем домой. Или вы хотите, чтобы я отвезла вас прямо сейчас? Мне все равно. Слово за вами.
Рия сказала, что она с удовольствием останется в салоне.
Кэти оказалась из тех женщин, которые предпочитают молчать и не задавать лишних вопросов. Рии не пришлось извиняться за свою неухоженную кожу, морщины вокруг глаз и обвисший подбородок, в другое время куда более упругий. Целебные успокаивающие масла мягко, но решительно втирали в точки акупунктуры, в виски, плечи и кожу головы. Это было замечательно. Однажды Рия ходила на сеанс ароматерапии с Розмари и после этого поклялась себе, что будет делать это каждый месяц. Двенадцать раз в год. Но так и не сдержала слово. Оказалось слишком дорого; всегда требовалось купить что-то детям или для дома. Ее мысли устремились по прежнему руслу — что она теперь может себе позволить, а что нет, — но Рия прогнала их. Здесь, в этом прохладном полутемном помещении, где ей ритмично массировали плечи и спину и стоял чудесный запах ароматических масел, было легко забыть все тревоги и уснуть без задних ног…
— Мне очень не хотелось будить вас. — Карлотта протянула ей стакан апельсинового сока. — Но иначе у вас нарушился бы график сна.
