— А разве я тебя осуждаю? Я же сказала: у тебя есть полное право общаться с отцом.
Фрэн вытащили из духовки бутерброды и налила два стакана молока.
Кэти почувствовала неизъяснимую грусть. Эта добрая женщина не жалела себя ради того, чтобы Кэти ни в чем не испытывали недостатка. Если бы не Фрэн, в их доме никогда не было бы ужинов, а в холодильнике — пакетов с молоком. Она и впрямь экономила каждый грош, чтобы платить за курсы итальянского. Неудивительно, что, принеся себя в жертву, Фрэн испытывает обиду, думая, что Кэти способна забыть годы их взаимной любви и близости, что девочка может быть ослеплена мыслью о возможном богатстве и беззаботной жизни.
— Нам пора на автобус, — сказала Кэти, — а то опоздаем на курсы.
— Пошли, если тебе этого хочется.
— Конечно, хочется.
— Ну, тогда — вперед, — сказала Фрэн, надевая жакет, который знавал лучшие времена, и свои выходные туфли, которые давно пора было выбросить на помойку. Кэти невольно вспомнила ботинки из мягкой итальянской кожи, которые Фрэн купила для Па. Ей было известно, что они стоили дорого, очень дорого.
— Avanti,
[41]
— сказала она. И мать с дочерью отправились на автобусную остановку.
На уроке в напарники Фрэн достался Луиджи. В этот вечер неизменно мрачное выражение его лица было даже более зловещим, чем обычно.
— Dov'e il cuore?
[42]
— спросил Луиджи. Из-за сильного дублинского акцента было сложно понять, о чем он спрашивает. — Il cuore, — повторил он, уже не скрывая раздражения. — Il cuore. Самая важная часть организма, черт побери!
— Non so,
[43]
— растерянно ответила Фрэн.
— Знаешь! Как ты можешь не знать, где находится твое чертово куоре!
Выйти из затруднительного положения ей помогла Синьора.
— Con calma per favore,
[44]
— обратилась она к Луиджи, а затем взяла руку Фрэн и положила ее на свое сердце. — Ессо il cuore.
[45]
— Долго же ты его искала! — недовольно пробурчал Луиджи.
Синьора посмотрела на Фрэн. Сегодня эта женщина выглядела иначе, чем обычно. Обычно на занятиях она проявляла активность и при этом еще подбадривала Кэти, а сегодня — как в воду опущенная.
Она еще раньше спрашивала у Пегги Салливан:
— Вы, кажется, говорили мне, что у мисс Кларк есть шестнадцатилетняя дочь?
— Да, она родила, когда сама была в таком же возрасте.
Отец откупился от них, но девочка — дочь мисс Кларк, об этом все знают.
Синьора поняла, что Кэти об этом, видимо, не знала. Но на этой неделе они обе выглядят не так, как всегда. Возможно, тайна наконец выплыла на поверхность.
Выждав неделю, Кэти позвонила Полу Мэлоуну по его прямому номеру.
— Вы сейчас можете разговаривать? — спросила она.
— Я сейчас не один, но мне очень хочется поговорить с тобой. Ты не могла бы подождать минутку? Не вешай трубку.
Кэти поняла, что он попытается отделаться от посетителя, который, возможно, является важной, а может быть, даже очень известной персоной.
— Кэти? — Теперь его голос звучал тепло и ласково.
— Помните, вы сказали, что мы с вами можем как-нибудь встретиться? Только без спешки, не у вас в конторе. Вы это всерьез говорили?
— Конечно, всерьез. Не хочешь ли пообедать со мной?
— Спасибо, а когда?
— Завтра. Ты знаешь ресторан «Квентин»?
— Разумеется.
— Вот и прекрасно. Встретимся там, ну, скажем, в час дня. Занятия в школе уже закончатся?
— Я позабочусь о том, чтобы они закончились. — Кэти улыбалась и чувствовала, что он улыбается тоже.
— Хорошо, но мне не хотелось бы, чтобы из-за меня у тебя были неприятности с учителями.
— За меня не беспокойтесь.
— Я рад, что ты позвонила, — сказал он.
Кэти вымыла голову, надела свою лучшую блузку и вычистила блейзер пятновыводителем.
— Ты сегодня встречаешься с отцом, — констатировала Фрэн, внимательно следившая за ее приготовлениями.
— Я всегда говорила, что тебе надо работать в Интерполе, — откликнулась Кэти.
— Нет, ты этого никогда не говорила.
— Мы собрались вместе пообедать.
— Могу лишь повторить еще раз: это твое право. Где вы встречаетесь?
— В «Квентине».
Кэти не видела смысла юлить, все равно рано или поздно Фрэн узнает. Ей только было неловко из-за того, что он выбрал такое роскошное заведение, как «Квентин». Для людей их круга подобные места были недоступны.
Фрэн хоть и с трудом, но все же сумела найти слова, чтобы подбодрить Кэти:
— Ну что ж, надеюсь, ты хорошо проведешь время. Кэти поняла, насколько малую роль в последнее время играли в их жизни Па и Ма. Всегда ли так было, или раньше она просто не задумывалась об этом?
В школе Кэти соврала учителю, что на час дня ей назначен прием у стоматолога.
— Покажи талончик, — потребовал учитель.
— Я так боюсь туда идти, что забыла взять талончик. Можно, я принесу его вам завтра?
— Можно-можно, — с готовностью согласился учитель, и Кэти поняла, что старательность иногда все же окупается. Она не принадлежала к тем ученикам, которые создают проблемы для преподавателей, поэтому могла рассчитывать на снисхождение.
Естественно, она рассказала Харриет, что собирается пропустить последние уроки.
— И куда же ты направляешься на этот раз? — спросила ее подруга.
— Мы собираемся пообедать в «Квентине», — с гордостью сообщила Кэти.
У Харриет отвисла челюсть.
— Не может быть! Неужели не врешь?
— Если не веришь, я принесу тебе меню из этого ресторана.
— У тебя — самая потрясающая интимная жизнь из всех людей, кого я знаю, — с завистью вздохнула Харриет.
У входа ее встретила красивая женщина в темном костюме.
— Добрый день! Меня зовут Бренда Бреннан, и я рада приветствовать вас в нашем ресторане. Вас кто-нибудь ожидает?
Кэти хотела бы, чтобы и она сама, и Фрэн выглядели так же шикарно, были такими же эффектными и уверенными в себе. Наверное, такая же жена его отца. Но этому научиться невозможно, такой нужно родиться. Но, по крайней мере, можно научиться хотя бы выглядеть уверенной.
