Федя стоял, не в силах сделать первый шаг. Что бы это ни было, оно началось. Юноша знал, что не сможет стоять здесь вечно, но так хотелось оттянуть этот момент, отдалить начало конца. Предательская слабость разлилась по всем мышцам, страх черной волной подкатил к горлу… Литвинов быстро достал хрустальный шар, будто сейчас это могло спасти его от самого себя, положил шар на ладонь, закрыл глаза, подумал о неведомой горе Лимэн. Знать бы хоть как она выглядит. Открыв глаза, юноша увидел, как стрелка в шаре бодро вытянулась, уверенно показывая направление. Ничего больше не оставалось, кроме как идти вперед.
Прошло три дня. Голодный и уставший, Федя шел и шел туда, куда показывала стрелка. По дороге собирал ягоды, орехи и грибы, что и составляло его скудный рацион. Воду пил из родников, часто попадавшихся по пути. Очень страшно было ночью. Хорошо еще Федя догадался взять с собой зажигалку. На ночь он разводил костер и ложился спать только с мечом в руке, но постоянная тревога не давала ему спокойно выспаться. Феде все время казалось, что кто-то за ним наблюдает, и его ни на секунду не оставляло какое-то нехорошее предчувствие.
На четвертый день юноша вышел к небольшой реке с каменистыми берегами. Стрелка в хрустальном шаре показывала направление вдоль берега. Идти стало намного проще, по крайней мере не было необходимости продираться сквозь кустарник. Тем не менее физическая усталость все больше давала о себе знать. Постоянный голод отбирал и силы, и желание двигаться дальше.
Следующим утром, едва проснувшись, юноша явственно ощутил: нужно достать шар и свериться со стрелкой. Зачем — он не мог осознать. Река текла прямо, и так было понятно, в какую сторону идти. Но внутренний голос не умолкал, Федя достал шар и… В полном недоумении, он с минуту смотрел на стрелку: она показывала противоположное направление, в обратную сторону вдоль берега реки. Федя в задумчивости сел на камень. Что за издевательство?! Он помнил слова Элэйми: нужно верить стрелке независимо от его собственных мыслей, но… Не слишком ли это дебильно: ходить туда-сюда как маятник? Четыре дня стрелка твердо указывала в одну сторону, а сейчас идти обратно?!! Федя со злостью засунул шар в барсетку и пошел в прежнем направлении, туда, куда и двигался раньше. Ну вот, теперь и «компаса» не осталось. И где он теперь должен искать эту дурацкую гору?
Наступил полдень. Стало очень жарко. Федя медленно брел по берегу и в какой-то момент заметил: река неуклонно сворачивает влево. На всякий случай юноша снова достал шар, но стрелка упорно показывала дорогу в обратном направлении. Федя попытался сориентироваться в пространстве. Получалось, чтобы держаться прежнего курса, нужно было снова свернуть в лес, что юноша и сделал. Внутри назревало непонятное волнение, снова сильно хотелось достать шар. Федя достал его и ахнул: шар окрасился в ярко-красный цвет, стрелка внутри металась, суматошно указывая все возможные направления, которые вели назад. Может, шар хочет о чем-то его предупредить? О какой-то опасности? Но, если гора в той стороне, через эту опасность все равно придется пройти! Это в любом случае неизбежно. Федя решил больше не доставать шар, попытался успокоить внутреннее волнение и упорно пошел дальше, туда же, куда и прежде.
Солнце стало просвечивать сквозь деревья, и вскоре Федя вышел на живописную лужайку, покрытую неестественно зеленой травой, присел отдохнуть. Ноги ныли от усталости. Юноша попробовал их растереть и вдруг почувствовал: кто-то смотрит ему в спину. Федя резко повернулся назад. Что-то дернулось, он увидел лишь раскачивающиеся кусты. Темная волна страха начала подниматься в душе. Литвинов достал меч, вскочил на ноги.
— Кто здесь?!
Тишина. Феде казалось, что из кустов со всех сторон на него устремлены чьи-то взгляды.
— Дэя, кто это? Что мне делать? — прошептал он.
— Приготовься к сражению, — в голосе Дэи прозвучало такое отчаяние, что у Феди сердце будто остановилось… и тут же застучало, как сумасшедшее: в кустах горели два красных глаза. И еще… и еще… Федя попытался успокоиться.
— Кто вы?! Что вам нужно?! — прокричал он.
Из кустов, прикрываясь большим щитом, вылезло омерзительнейшее существо. Ростом оно едва доходило Феде до груди, толстое, на очень коротких ножках и с неестественно длинными мускулистыми руками. Все тело существа покрывала серо-коричневая короткая жесткая шерсть, вместо одежды висели грязные лохмотья. На лысой голове неравномерно располагались какие-то отростки. На лице, или, вернее, на морде, злобно сверкали маленькие красные глазки, вместо носа — пятачок, похожий на свиной, только сплюснутый, морщинистый и как бы растянутый в ширину. Бровей не было совсем, вместо ушей — дырки, пол-лица занимал огромный рот с длинными гнилыми зубами и висящей по бокам зеленоватой слюной.
Федя инстинктивно отпрянул назад, но в ту же секунду кусты вокруг зашевелились и на лужайку вышли около пятнадцати подобных существ. В руках они держали грубо сделанные мечи и кинжалы.
— Что вам нужно?!! — в отчаянии, снова крикнул Федя.
Одно из существ низким скрипучим голосом произнесло нечто невнятное. До Литвинова дошло: по-русски или по-английски они вряд ли говорят. Твари медленно приближались, было заметно, что они тоже боятся. Один, повыше, поднял вперед левую руку. Другой его остановил, пробормотал что-то и покачал головой.
Что делать?!! Бежать?!! Но куда? Везде кусты, быстро не проберешься… В лучшем случае получит кинжал в спину…
«Отбеги к деревьям», — услышал у себя в голове Федя. Дэя права. Если промедлить еще минуту, его окружат и тогда сопротивляться будет совсем нереально. Юноша судорожно огляделся и со всех ног рванул к самому толстому дереву. Существа кинулись за ним.
Обливаясь холодным потом, Литвинов прижался спиной к стволу. Напали не все сразу, но и с этими шестерыми справиться казалось невозможным. Юноша, в полнейшем отчаянии, отбивался изо всех сил. Левое плечо пронзила острая боль. Федя пошатнулся, хлынула кровь… Останавливаться нельзя!
Тем временем рядом разгорелся жаркий спор между уродцами, не участвующими в поединке. Федя не видел их, ему было не до того. Наконец спорящие пришли к соглашению и один из них что-то громко прокричал. Существа перестали кидаться на Литвинова, отступили, отошли назад шага на два. Федя, в замешательстве, замер, держа меч наготове. Твари одновременно подняли руки, и не успел юноша понять, в чем дело, как мелькнула ярко-оранжевая вспышка, все тело его словно пронзило током, и, парализованный, он упал без чувств на траву.
Федя очнулся, открыл глаза. Кругом — непроглядная темнота. Все тело ныло от тупой боли, плечо будто горело огнем, рубашка прилипла к ране, пропитавшись запекшейся кровью. Литвинов попытался встать и понял, что крепко связан. Стояла полная тишина, изредка нарушаемая звуками падающих капель воды, пахло сыростью и чем-то затхлым. Федя сделал вывод: он заперт где-то в подземелье.
— Эй, тут есть кто-нибудь? — тихий голос эхом отозвался в каменных сводах. Никто не ответил.
— Дэя! Дэя! — позвал юноша.
Вместо ответа — снова абсолютное безмолвие. Вот теперь Федя испугался по-настоящему. Он постоянно ощущал поддержку Дэи, знал: она всегда рядом. Что случилось, почему она не отвечает?
