— Туда, — указал он Яну направление.
— Это чё такое? — Шабуров недоуменно уставился на шар. — Типа GPS, что ли?
— Ну типа да, — ответил Литвинов, улыбнувшись.
Вскоре друзья набрели на ореховое дерево, полностью ободрали его. Потом долго кололи орехи камнями, болтая ни о чем, и были вполне довольны и счастливы.
Прошло около двух недель. Измученные, уставшие, голодные, ребята продирались сквозь густые заросли.
— Знал бы, что с едой тут такая напряженка, хоть бич-пакетов взял бы с собой, — пробурчал Ян.
— Ага, еще электрочайник надо было захватить, чтобы их приготовить.
Парни невесело рассмеялись. Они питались в эти дни в основном лишь ягодами и орехами. Иногда им удавалось поймать рыбу. Спросите, как? Майкой, крепко стянутой на нижнем конце шнурком от кроссовки, а лямками привязанной к крепкой палке. Рыба в реке водилась крайне тупая и плавала очень медленно. Главной задачей было разглядеть ее в мутноватой воде. Однако рыба, зажаренная на огне без соли, была до того невкусная, что ели ее только из желания выжить. Еще более гадкий вкус имели зажаренные грибы. Тугие, как резина, при надкусывании они выделяли отвратительный склизкий сок, повисающий на краю вязкими зелеными соплями. Ян придумал способ есть грибы так, чтобы они рефлекторно не отторгались обратно: после надкусывания надо было крепко зажмуриться, обтереть гриб широким листом травы, откинуть лист подальше и потом уже, с трудом прожевав и проглотив эту гадость, пережив момент, откусывать следующий кусок. Феде все чаще снился шведский стол в неком абстрактном пятизвездочном отеле. Он ел, ел, но никак не мог наесться, а голод только усиливался…
Ночи становились холоднее. Ребята подолгу грелись у огня, спали по очереди.
В последние дни Федю не покидало ощущение, что за ними следят. На каждый шорох он выхватывал меч. Литвинов был уверен: скробы не успокоятся, пока не добудут Ключ. И очень скоро опасения подтвердились.
На ночь парни расположились рядом с небольшой отвесной скалой, перед которой раскинулась живописная, довольно просторная поляна. Они старались обеспечить себе хоть какой-то тыл и выбирали такие места для ночлега, где нападения можно было ожидать только с одной стороны. Рассвело. Литвинов, дежуривший у костра, подумывал о том, что пора будить Яна и идти дальше, как вдруг… шевельнулись ветки куста напротив. Федя мгновенно вскочил, держа в одной руке пистолет, а в другой — меч:
— Ян!
Шабуров автоматически сел, спросонья не понимая, что происходит:
— Что?
— Там в кустах кто-то есть.
Ян вскочил на ноги, быстро взял у Феди пистолет. Ребята прижались спиной к скале, не отрывая взгляда от кустов.
— Зеркала на тебе? — тихо спросил Федя.
— Конечно, — голос Яна дрожал.
Внезапно из густой зелени выпалила ярко-оранжевая вспышка. Федя с Яном невольно вскрикнули, но тут же напротив послышались сдавленные крики и хруст веток: луч, отраженный зеркалами, вернулся. Друзья переглянулись. Сомнений больше не было. Ян выстрелил по кустам, послышался крик, кто-то упал.
В страхе перед оружием, скробы не решались выйти наружу. Ребята стояли, прижавшись к скале, обливаясь холодным потом. В кустах чувствовалось какое-то движение.
Литвинов лихорадочно оглядывался вокруг.
— Может, попробуем бежать? — почти прошептал он Яну.
— Куда? Тут лес кругом. Сразу на них наткнемся.
— Прорвемся как-нибудь…
— Ты же не знаешь, сколько их там.
— Какая разница, у нас что, есть другой выб… — Федя прервался на полуслове, всматриваясь в кусты. — Ян, смотри! — Федя кивнул на нечто похожее на ствол пушки, показавшееся в ветвях. — Стреляй туда, это…
Ян выстрелил в том направлении и по раздавшемуся крику понял: видимо, в кого-то попал.
— Бежим, скорее! — скомандовал Литвинов.
Ребята бросились в сторону кустов, но не успели они пробежать и трех метров, как пушка выстрелила в них отвратительной склизкой массой. Огромные комки липкой жижи ударили так, что друзья отлетели обратно к скале, выронив из рук и меч, и пистолет. С размаху треснувшись о камни, через секунду оба осознали: приклеены намертво.
— Вот уроды поганые… — в голосе Яна слышалось такое отчаяние и страх, что Феде стало еще хуже.
Кусты раздвинулись, из них вышли десятка три скробов.
Главный подошел к ребятам вплотную. У Феди перехватило дыхание. Слишком свежи были воспоминания.
— Ну, недалеко убежали? — скроб поднял с земли пистолет, подошел к Яну и, криво улыбаясь, прострелил ему обе ноги.
Шабуров взвыл от сумасшедшей боли.
— Посмотрим, как теперь побегаете, — скроб подошел к Литвинову и сделал то же самое. — Ты еще не решил отдать нам Ключ?
Федя не мог произнести ни слова, почти теряя сознание от боли.
— Я задал тебе вопрос, отвечай! — скроб ударил Федю в лицо.
— Зря стараешься… Я… никогда… Ключ не отдам…
— Твое «никогда» закончится минут через десять.
Скроб поднял вверх руки, из них пошел яркий зеленый свет, масса, приклеивавшая ребят к скале, исчезла. Оба, истекая кровью, рухнули на землю.
— Привяжите их к деревьям.
На каждого бросились по пятеро, намертво прикрутили веревками к двум стволам напротив друг друга. Федя был в полном отчаянии, помощи ждать было неоткуда.
Скроб, не спеша, смачно плюнул друзьям на раны, остановив тем самым кровь, вплотную подошел к Яну, долго смотрел на него, не отрываясь:
— Я вот думаю, что такого с тобой сделать, чтобы ускорить процесс?
Ян побелел как полотно. Он понял, кто сейчас будет в роли жертвы, и теперь, в полубессознательном состоянии от боли и страха, обливался холодным потом. Федя тяжело дышал. Скробы сменили тактику: легче перенести собственные страдания, чем смотреть, как медленно убивают друга, и знать, что только твое решение может это остановить…
Скроб, не торопясь, отрезал кинжалом большой кусок рукава от рубашки Яна, подошел к костру; смакуя каждый момент, долго держал в пламени клинок. Ян, которого уже трясло не по-детски, в ужасе взглянул на Федю и встретил такой же ужас в его глазах. Скроб же, радостно улыбаясь, приложил раскаленный клинок к руке Шабурова. Федя дернулся в отчаянии, не в силах слышать этот крик…
Скроб подошел к Литвинову. Тот задыхался от ярости.
— И ты способен спокойно смотреть на мучения друга? Ты еще не понял, что мы пойдем на все? Абсолютно на все? — скроб вернулся к Яну. Шабуров, в бессилии повиснув на веревках, тихо стонал.
Уродливое создание подняло голову Яна за волосы, вплотную поднесло кинжал к правому глазу:
— Может, сразу так? — скроб оглянулся на Федю.
