Коридор был наполнен неярким свечением. Непонятно, откуда оно исходило: никаких источников света здесь не наблюдалось.
— Ладно хоть не темно, — заметил Ян.
— Ага, — согласился Федя.
Осмотрелись. Просторный коридор с высокими куполообразными сводами, как в церкви, представлял из себя глубокую, бесконечно длинную пещеру. Все двери в стенах были совершенно одинаковыми: большие, прочные, дубовые, с полукруглым верхом. Тяжелые дверные ручки, сделанные в виде громоздких железных колец, напоминали о средневековье, широкие полосы металла по краям охватывали деревянный массив. Такие же металлические полосы пересекали дверь сверху вниз и слева направо, образуя большой крест, покрытый искуснейшей гравировкой: идеально выполненным узором из непонятных символов и знаков. На пересечении полосы будто растворялись в воздухе, образуя маленький круглый вакуум, в котором плавал в невесомости кристально чистый нежно-голубой шарик. Ян не удержался, дотронулся до шарика, не без мысли выковырять его оттуда. Тут же юношу сильно шибануло то ли током, то ли какой-то неизвестной человеку энергией и он отлетел от двери метра на два.
— Черт! — Шабуров поднялся на ноги, отряхнулся. — Хоть бы череп и кости нарисовали… для русских туристов…
Федя достал хрустальный шар, стрелка показывала прямо по коридору. Ребята медленно двинулись вперед, все дальше углубляясь в гору. Шаги гулким эхом отдавались под сводами.
— Федя… — Ириша напряженно вглядывалась в одну из дверей.
— Что?
— Смотри, эта дверь светится…
Подошли к двери, от которой действительно шел неяркий голубоватый свет. Стрелка в шаре немного дрогнула. Федя замер, закрыл глаза, подумал о цели, снова взглянул на шар. Стрелка методично раскачивалась, указывая то на дверь, то на коридор.
— Ну и что это значит? — спросил Шабуров.
— Ян, откуда я знаю?! — Федю раздражала эта неопределенность.
— Может, тогда зайдем? — робко предложила Ириша.
— А выход обратно там предусмотрен? — дернулся Ян. — Я лично ни в чем не уверен…
— Ян, подожди… Может, шар дает мне право сделать выбор: войти или идти дальше? — Федя задумался. — Дэя, ты здесь?
— Где я еще могу быть?
— Скажи, как поступить? Войти?
— Федя, решай сам. Я не имею права подсказывать, тем более, что здесь я уже сама многого не могу понять.
Литвинов с минуту помолчал и наконец решился:
— Давайте попробуем.
Он открыл дверь: за входом тянулся небольшой коридор, а дальше ничего не было видно.
— Идем? — неуверенно спросил Федя.
— Да пошли уже! — ответил Ян.
Как только все трое вошли в темный узкий коридор, дверь за их спинами захлопнулась, будто кто-то закрыл ловушку. Стены коридора вмиг исчезли, и все вокруг покрыла абсолютная, беспросветная темнота. Рашевская вскрикнула, судорожно схватив Федю за руку:
— Федя!!! Пойдем обратно! Мне страшно…
Феде было страшно не меньше, к тому же, он до сих пор сомневался, правильно ли поступил, решившись сюда зайти. Ребята на ощупь попытались вернуться обратно, но дверь за их спинами исчезла.
Ян достал фонарик. Тусклый свет умирал в полуметре от своего источника, а темнота вокруг становилась все более плотной и непроницаемой.
— Что за хрень, блин! — голос Яна дрожал.
Ребята взялись за руки.
— Надо как-то выбраться отсюда… Может, пойдем вперед? — Ириша крепко держала Федю за руку.
— Не зная куда? А если там пропасть какая-нибудь? Или еще что-нибудь похуже? — Ян начинал психовать.
— Подождите, кажется, я понял, — Федя снова взял хрустальный шар, положил на ладонь, закрыл на секунду глаза. Когда юноша снова посмотрел на стрелку, та четко указывала направление.
— Идем! — скомандовал Федя. — Держаться будем друг за друга.
Медленно, осторожно делая каждый шаг, ребята углубились во мрак. Федя удерживал луч фонарика на шаре, стрелка постоянно меняла направление, словно вела их по какому-то жуткому лабиринту.
Шли долго. Глаза до боли устали от темноты, в висках стучало от напряжения.
— Смотрите! — Ирина указала вперед. Вдали в кромешной тьме что-то светилось, при этом ничего не освещая вокруг. Стрелка в шаре задрожала, выпрямилась и уверенно повернулась в сторону этого света. Ребята осторожно последовали за стрелкой и вскоре смогли разглядеть загадочный предмет. Это был столб из света, большой цилиндр совершенной, правильной формы.
Приблизившись вплотную к этому свету, ребята переглянулись: стрелка в шаре указывала внутрь цилиндра.
— Ну и что, мы теперь типа должны туда зайти? — Ян с сомнением взглянул на стрелку.
— Может, я один сначала попробую? — предложил Федя.
— Нет! — резко оборвала его Рашевская.
— Идти — так вместе, — подытожил Ян, — еще не хватало друг друга здесь потерять. Совсем весело будет.
Подростки долго вглядывались в струящийся свет: мягкий, спокойный, он словно приглашал, звал за собой. Казалось, не было ни малейшей угрозы.
— Давайте… — голос Феди прерывался от волнения, — на счет «три» делаем шаг вперед. Ириш, вставай в середину.
Ребята крепко взялись за руки.
— Раз… два… три…
Шагнули вперед, и через секунду три отчаянных крика ужаса растаяли в окружающем небытии. Все трое, едва удерживая руки друг друга, неслись по какому-то жуткому туннелю, подталкиваемые неведомой силой. Скорость росла. Было непонятно, в каком направлении они летят: то ли вверх, то ли в сторону, то ли падают в пропасть — они словно потерялись в пространстве. Ничего не видя вокруг, Федя изо всех сил сжимал ладонь Ириши. Перед глазами все плыло, голова кружилась, воздуха не хватало, в висках стучало молотом… Федя почувствовал, как рука Ирины безжизненно обмякла: похоже, девушка потеряла сознание. Литвинов еще сильнее сжал пальцы, заорав от боли: вихрь буквально отрывал от него Рашевскую. Мысль промелькнула, как посторонний наблюдатель: наверное, вывихнул плечо… Юноша стиснул зубы: ее руку отпустить нельзя!
— Ян, держи ее!!! — едва смог крикнуть Литвинов. Но ответа не последовало.
И тут… туннель выплюнул их на свободу. Сильно ударившись всем телом, Федя упал на землю, продолжая держать Рашевскую. Задыхаясь, с трудом приподнялся на локте, судорожно огляделся: вокруг расстилался великолепный горный пейзаж, невдалеке виднелось море. Ребята лежали на зеленой сочной траве. Кругом благоухали прекрасные, неземной красоты цветы. Феде было не до созерцания природы. Убедившись, что Ян с ними и он жив, Литвинов кинулся к Ирише. Она лежала без сознания. Федя осторожно перевернул любимую на спину, проверил пульс. Пока он пытался привести Ирину в чувство, Ян, бледный как смерть, с трудом отполз в сторону. Его вырвало.
