Народ уже гудел. Пора начинать. Кремлев, бледный как смерть, спустился со сцены, слабо улыбнулся ребятам, пытаясь их подбодрить.
— Кремлев, не дрейфь, — Старков хлопнул Дениса по плечу, — все будет о'кей.
Денис судорожно кивнул. Тоня прокашлялась, на всякий случай.
На сцене появился приглашенный диджей, быстро собрал вокруг себя публику, объявил дебют группы.
— …Итак, приветствуем! Группа «Connection»!
Ребята выбежали на сцену. Литвинов почувствовал, как зашкалил адреналин. В зале раздались скромные аплодисменты. Из угла донесся дружный свист. Естественно, Бочков с командой. Но то, что произошло в последующие несколько секунд, совершенно выбило Федю из колеи. Денис, как руководитель проекта, вышел к микрофону:
— Сегодня мы исполним музыку, которую еще никто и никогда не слышал. Я хочу представить вам автора всех песен и инструментальных композиций. Прошу приветствовать: за синтезатором наш незаменимый клавишник, Федор Литвинов!
Федя чуть не упал вместе с синтезатором. «Ну, Денис! Я тебе это припомню после концерта!» — Федя готов был убить Кремлева. Он вообще не собирался светиться и говорить, что это его музыка! Свист из угла усилился. Покраснев до корней волос, быстро и сухо поклонившись, Федя метнул на Дениса такой взгляд, что тот сразу понял, какую глупость сделал, хоть и из лучших побуждений.
Начали играть. Тоня запела уверенно и ярко, вмиг приковав к себе внимание всего зала. Федя с удивлением наблюдал за девушкой. Будто и не было никакого волнения, точно она всю жизнь провела на этой сцене. Невероятно красивая, пластичная, стильная, Тоня с первых же минут завоевала публику, и теперь сотни глаз смотрели на нее с восхищением и обожанием. Мягкий и глубокий голос, отточенные, уверенные движения… После первой же песни разразились бурные аплодисменты.
В этот миг Федя осознал: сцена для него — наркотик. Без сцены вся дальнейшая жизнь не будет иметь ни красок, ни смысла. Снова вспыхнуло то особое состояние, появившееся тогда, на конкурсе. Только сейчас все было по-другому, еще круче.
С каждой новой песней аплодисменты становились громче и продолжительнее. Свист больше не раздавался. Кто-то догадался Бочкова заткнуть. В зале все уже танцевали, на медленных композициях быстро образовывались пары. Федя не ожидал такого успеха. Каждую песню, каждую композицию принимали на ура. Успех кружил голову, и ребята зажигали по полной.
Последняя песня. У микрофона — Денис, Тоня на бэк-вокале.
Вечер, гаснут огни.
Ты, душа, извини…
Это странно и грустно,
Что на сердце так пусто…
Не решиться опять
Даже взгляда поднять.
В одиночестве вечном
От любви умирать…
Знаешь, ты — все, чем наполнена жизнь.
Страстной надеждой души,
Что лишь мечтою жива… Но все же
Ты так далека, как звезда…
Слезы — ведь просто вода.
Огонь под водою гореть не сможет…
Дни все летят.
То рассвет, то закат.
Ты уходишь с другим,
Оставляя мне Ад.
Знаю, сам виноват.
Только чувства не спят,
Знаешь, сердце живое,
И оно лишь с тобою…
Знаешь, ты — все, чем наполнена жизнь.
Страстной надеждой души,
Что лишь мечтою жива…
Но все же
Ты так далека, как звезда…
Слезы — ведь просто вода.
Огонь под водою гореть не сможет…
Это была одна из самых любимых Фединых песен. Он играл сейчас, полностью погрузившись в себя и отдавая музыке все, без остатка. Под конец зал взорвался овациями. Ребят не отпускали, песню пришлось повторить еще раз. Федя вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Невольно оглядел зал… Рашевская?! Ириша сидела за столиком, почти рядом со сценой. На пушистых ресницах застыли слезы, она поняла… Литвинов чуть не забыл мелодию: так много он прочитал в бездонных карих глазах. Юноша сильно смутился, внутри поднялась буря эмоций. Попытался сосредоточиться на музыке. Руки играли сами, а взгляд все возвращался к тому заветному столику, где сидела Она. А она, потрясенная до глубины души, задумчиво смотрела на юношу, не отрываясь, и слушала, и слышала. Слышала сердцем.
Началась дискотека. Федя сидел за столиком вместе с Яном, Денисом, Андреем, Тоней и Владом. Эйфория от успешного выступления кружила голову, и теперь ребята радостно обсуждали дальнейшие перспективы. Литвинов вспоминал Игру, тот момент, где он угадал свое будущее, когда они, уже в другом составе, играли на другой, профессиональной, сцене. Так хотелось все рассказать! Но, с другой стороны, ведь Влада и Тони там не было… Вряд ли нужно сейчас им об этом говорить. Да и все равно никто не поверит. Почему-то подумалось: если не знать, что все получится и его ждет такой успех, разве это что-нибудь изменило бы? Другого пути для себя он в любом случае уже не мыслил. Интересно, важнее путь или цель? К цели можно прийти разными путями. А может, путь и есть главная цель?
Потихоньку все пошли танцевать. Федя танцевать не любил: у него не слишком хорошо это получалось. Поэтому он все чаще возвращался за столик и сидел, потягивая колу со льдом, вяло наблюдая за происходящим вокруг и улетая мыслями далеко-далеко… Время летело незаметно.
— А теперь внимание! Последний медлячок и… белый танец! Дамы приглашают кавалеров!
Федя едва обратил внимание на слова диджея. Рядом плюхнулся Шабуров.
— Фу-у-у-у, — выдохнул Ян. — Ты чё тут сидишь? Там так классно…
Федя не ответил. Он даже не слышал ни слова из сказанного, потому что… к нему подошла Рашевская:
— Я надеюсь, ты мне не откажешь?
У Литвинова в голове заглючило, мозг завис. Явно требовалась перезагрузка. Где-то в подсознании всплыло: «Белый танец…», но не может этого быть!!!
— Федя, ты меня слышишь? — Рашевская улыбнулась, наслаждаясь его реакцией.
Не в силах произнести ни слова, Федя встал, взял Иришу за руку. По всему телу будто прошел ток, голова закружилась… Казалось, это сон. Самый прекрасный, невероятный и счастливый сон в его жизни. Исчезло все. Он видел только ее, ощущая… так невозможно близко… Трепетное волнение Феди передалось девушке, и она впервые почувствовала нечто большее, чем танец, нечто еще неведомое, но такое волшебное и удивительное… Ее необъяснимо тянуло к Феде, хотелось прижаться к нему близко-близко и просто чувствовать его рядом, просто дышать рядом с ним. Притяжение было слишком сильным, оба не могли справиться с нахлынувшими эмоциями. Ириша опустила голову, мягкие волосы коснулись Фединой щеки… мир исчез…
Танец закончился, диджей что-то весело прокричал, зазвучала быстрая музыка, а они все стояли рядом, не слыша, что происходит вокруг. Ириша первая пришла в себя. Смущенно взглянув на Федю, она медленно убрала руку с его плеча. Он вздрогнул от шума и музыки, включившихся в голове, не понимая, что сейчас нужно сказать или сделать. Ириша невольно улыбнулась и мягко отстранила юношу, сообразив: сам он не в состоянии понять, что пора бы ее отпустить. Тот, вернувшись наконец в реальность, пробормотал растерянное: «Спасибо…» Рашевская улыбнулась в ответ и скрылась в толпе танцующих. Литвинов, шатаясь, доплелся до столика, бухнулся на стул, все еще не решаясь поверить своему счастью. Сердце бешено колотилось, голова горела… Федя встал и медленно вышел из здания школы на улицу, задыхаясь от захлестывающих эмоций, прислонился к стене, вдыхая полной грудью прохладный весенний воздух, пытаясь немного остыть и прийти в себя.
