Вики дома не было, что меня не слишком-то тревожило — на часах пять дня, воскресенье и мало ли куда может усвистать молодая женщина, пока ее не такой уж и юный… хм… непонятно кто играет в игрушки? Надо будет после этого Касимова и Нового года как-то определяться с нашим совместным статусом. Может, и впрямь жениться на ней? Ну а чего — чай, не мальчик уже, пора и о наследнике подумать, родители не так уж и не правы в этом смысле. Впрочем, для того, чтобы о таких вещах думать, сначала надо с Зиминым и Валяевым рассчитаться по их заданию до конца. А там и видно будет, куда идти, чего творить, опять же как еще там с ее родителями сложится, тоже не последнее дело.
Так или примерно так рассуждал я, лежа на диване и зевая. И тут нет совершенно ничего удивительного — я был сыт и доволен, по этой причине мысли ворочались в голове все медленнее и медленнее, пока, наконец, и вовсе не остановились. Я уснул.
— Елки-палки, да ты встанешь наконец! — Меня в бок пихает крепкий кулачок, меня трясут и вроде даже как зажимают нос пальчиками, не давая дышать.
— Зачем? — вяло интересуюсь я. — Женщина, дай поспать, а?
— Да ты офигел! Ты больше полусуток спишь! Я уже волноваться начала!
Я удивленно открыл глаза и увидел и впрямь немного взволнованную и не слишком-то одетую Вику.
Оказывается, она вчера пришла из парикмахерской и нашла меня, спящего на диване. Я не проснулся в восемь, в девять, я не среагировал на запах жареной свинины с картошечкой, я спал, спал, спал… В результате вот и будильник уже прозвенел, а я все сплю. Вика реально начала нервничать и сильно толкнула меня в бок. Ноль реакции. Тогда она перешла к активным действиям, и, слава богу, я и в самом деле просто спал, а то она уже чего только не начала думать…
— Со мной такое бывает, — немного виновато сказал ей я. — Ты не нервничай, я пока помирать не собираюсь.
— Дурак! — сказал она и отправилась в ванную.
Надо отметить, что в редакции жизнь вошла в некую проторенную колею. Каждый занял свое место в нашем коллективе — три ветерана занимались подготовкой номера и кропали статьи, скинув всю мелкую и нудную работу юниорам, юниоры же тоже нашли свою нишу: Жилин обеспечивал приток материалов и обустраивал быт, смешная девочка Таша взяла на себя всю возню с конкурсами, разбором присланных ответов и придумыванием подарков победителям, при этом частенько созваниваясь с Ди, с которой, похоже, нашла общий язык на почве каких-то совместных увлечений, Соловьева лезла из всех кож, показывая, что без нее вся редакция загнется, и особо суетясь при виде меня или Вики, в которой она тоже видела высокое начальство. А Шелестова… Что Шелестова? Она беззаботно потешалась над всеми, отпуская хоть колкие, но безобидные шутки, по сути, в адрес почти любого, с самым серьезным видом выслушивала планы Соловьевой, кивая головой и сдвигая брови-ниточки домиком, смотрела понимающим взором и даже вроде как восхищалась, но стоило только Соловьевой замолчать в ожидании похвалы, одной короткой фразой объясняла ей, почему ее мысли являются невероятной чушью, и при этом всякий раз оказывалась права. Жилина она прозвала «наша папка», мотивируя тем, что «мамкой» и «бабусей» его нельзя называть по гендерному принципу. Трех гамадрилов окрестила Змеем Горынычем и призывала вторую голову по фамилии Юшков не дышать в тот момент, когда две первых курят, на предмет самовозгорания. И только Таша была освобождена от ее подколок, да и то, наверное, лишь потому, что ей было совершенно на них начхать, а шутить, если ответной реакции нет, попросту неинтересно. Меня же и Вику Шелестова обходила в своих шутках стороной, по крайней мере, пока.
При этом работала она прекрасно, колонка новостей в следующий номер была безукоризненно подобрана и скомпонована.
— Молодец, — искренне сказал ей я. — Правда, молодец.
— Все для вас, шеф, — с придыханием ответила Шелестова, при этом в ее глазах, как обычно, горел, как искорка, лукавый огонек. — Ночей не спала, все думала, как угодить, как порадовать!
Я вздохнул — не меняется человек. Как жива до сих пор — неясно. С такими-то замашками ее давно должны были прибить… Ладно — что хотела, то получишь.
— Ну чего ж дома думала, одна? — покачал я головой. — Надо было ко мне приезжать, вдвоем бы подумали.
— Если бы кое-кто не ночевал у вас постоянно, то можно было бы наведаться, переговорить о том о сем. — Покачивая бедрами, Шелестова пошла к выходу из кабинета и, обернувшись в дверях, закончила фразу: — А пока кое-кто у вас живет, все остальное не имеет смысла.
И вышла из кабинета. Я посидел еще минут пять, поразмыслил над ее словами, но так и не понял, что она хотела мне сказать, — вроде фраза несложная, а вот поди разберись, какой смысл она в ее вторую половину вложила? А может, и вообще ничего не вложила, кроме того, что и хотела сказать. Или и вовсе, как обычно, шутки шутит. Ну их, женщин, с их недомолвками, всех вместе и Шелестову в частности… Как они сами-то не путаются в своих мыслях?
В результате около двух часов я покинул редакцию — в пять я встречаюсь с Гедроном, а до этого еще надо почитать форум и посетить аукцион — кое-что скинуть, кое-что забрать, там же с незапамятных времен мои вещички валялись, небось за хранение пеней на них набежало будь здоров сколько.
После того как я дочитал ветку форума, посвященную желчи, взятой мной с медведя, я откинулся на спинку кресла в тягостных и смутных мыслях. Если до этого момента я худо-бедно представлял, что предложу Гедрону в качестве оплаты за его услуги, то теперь я не был настолько в этом уверен. Желчь-то оказалась дефицитом, да еще каким дорогостоящим. Оказывается, что двадцать пять грамм этой мутной жижи добавляли к крафтовому оружию в момент изготовления оного аж четыре стата — две произвольные характеристики и два произвольных свойства. Представляете, что выйдет, если к суперредкому рецепту, который и так придает производимому клинку кучу всяких разностей, докинуть сверх еще четыре стата? Это ж сверхпушка выходит, без дураков, убойной силы и такой же цены.
По этой причине желчь крайне высоко ценилась среди ремесленников, тем более получить ее можно было лишь при случайном убийстве случайного монстра класса «медведь». Были локации, где поголовье медведей вырезали под корень, причем делали это даже не часами — сутками. И ничего. А иногда какой-нибудь нуб валил медведя шестого уровня и ловил баночку с полусотней граммов, которую, по незнанию, зачастую скидывал вендору — я читал пару топиков, где несчастные игроки просто волосы на себе рвали, поняв, что самолично сожгли свой выигрышный лотерейный билет и радостно развеяли его пепел по ветру. А мне вот четверть литра упала, которую я хотел Гедрону как довесок к сапогам сетовым предложить. И ничем бы я от этих нубов не отличался, если бы форум почитал после, а не до.
Теперь вот только определиться надо — нужна мне самому эта желчь или нет? Точнее, даже не так. Буду я ее отдавать, если Гедрон заартачится, или приберегу на потом, на случай, когда будет нужен некий бронебойный аргумент для торга или же, к примеру, крупная сумма денег? Что я ему могу еще предложить? Сетевая шмотка — вещь, конечно, хорошая и очень даже ценная и редкая, но боюсь, ее маловато будет для оплаты того, что я хочу у него просить. Ну еще шкура убитого медведя, ее уже можно делить. Еще есть свиток с умением мага, на сотый уровень, и изумруд. Ну если в сундуке покопаюсь, еще чего-нибудь нарою. Ладно, поговорим сначала, а там по ситуации будем смотреть.
