– Шайритта! – демонолог выдернул руку из ее пальцев. Тянущая боль вновь стеклась к порезу. – Господи, впервые на моей памяти кусок обработанного железа читает мне мораль! – раздраженно произнес господин Криэ.
– Я тоже когда-то была человеком из плоти и крови, мессир, если вы забыли, – с непонятной горечью в голосе откликнулась компаньонка. – И теперь не прочь стать им вновь, но, увы, жребий свой я изменить не в силах…
Демонолог покаянно закусил губу. Не сумев сдержаться, он затронул больную для них обоих тему.
– Прости, Шай, – виновато попросил он. – Я волнуюсь за Иленку не менее твоего. После смерти Иллерин только вы моя семья: моя дочь и мой клинок…
– Волнуетесь настолько, что решили поиграть в догонялки со смертью в старой усыпальнице эльфийского дворянина, запечатывая прорвавшегося из нижних миров демона? – неодобрительно отозвалась женщина.
– Это моя работа, Шай, – примирительно откликнулся Криэ, вновь протягивая ей пострадавшую конечность.
– Равно как и моя, – парировала она, продолжив обрабатывать рану.
В дверь комнаты осторожно поскреблись…
Хельги, взглянув на темную деревянную панель, вопросительно хмыкнул. На пороге зашуршало, застучало коготками, и в комнате появился лохматый шарик на коротеньких ножках, тут же превратившийся в маленького, заросшего бородой по самые глаза старичка в дерюжной одежке, подпоясанной цветастым плетеным поясом. Старичок переминался с лапки на лапку, не решаясь доложиться. Демонолог терпеливо ждал.
– Там это… – пробурчал домовой, – люди из города пришедши. Звать в покои?
– Из города? – Хельги с Шайриттой удивленно переглянулись.
– Я никому не назначал встреч, да еще так поздно, – недовольно проворчал Криэ. – Нет, Нюша, пусть подождут. Я сейчас спущусь.
Шайритта тяжело вздохнула.
– Вы сошли с ума, мессир. Вам необходим полный покой, а вы…
– Шай, подай мне колет и помоги спуститься вниз, – прервал ее причитания демонолог.
Несколько минут спустя, опираясь на руку своей черноволосой компаньонки, Хельги предстал перед городской делегацией, состоявшей из помощника градоправителя и начальника городской стражи. Холодно поздоровавшись с посетителями, мэтр Криэ, не меняя тона, осведомился, какого ляда понадобилось благородным господам от него в столь неурочный час. Благо помощник градоправителя вовремя заметил, что в вороте рубашки достойного мэтра проглядывают бинты, а сам он едва держится на ногах. Посему длинной приветственной речи демонологу удалось избежать.
– Вы же знаете, мэтр, что в Чумном квартале, на месте Храмового пустырища решено возвести приют для нищих? – первым делом поинтересовался помощник градоправителя, досточтимый господин Мираниэль.
Хельги тихонько застонал. Чумной (или Лекарский) квартал за последние полгода стал его головной болью именно из-за Храмового пустырища. Некогда, еще до Войны Двух Миров, там действительно имелся какой-то храм. Во время войны здание разрушили, и за все последующие годы на его месте так ничего и не появилось. Пустырище так и осталось пустырищем. Горожане почитали место проклятым, ибо бытовала легенда о том, что во время стройки в фундамент храма вмуровали несколько младенцев, и теперь души невинно убиенных детей жаждут отмщения, поэтому старались держаться от пустыря подальше.
В этом Хельги был с ними полностью согласен – те несколько походов, которые он совершил на пустырь, оставили за собой весьма неприятный след. Никаких неупокоенных душ он там не обнаружил, но общий энергетический фон оставлял желать лучшего. А в последний раз, когда градоправитель задумал эту чертову стройку и попросил его вновь обследовать Храмовое пустырище на предмет негативных магических токов, он слег на два дня, и на голове мастера Криэ добавилось седых волос. Беда заключалась в том, что демонолог не смог сказать что именно не так с пустырем… Искомая причина, подобно наглому тореро, махала перед носом Хельги красной тряпкой и ускользала, стоило лишь ему попытаться ухватить ее за хвост. Но, чувствуя неладное, осторожный маг попросил градоправителя держаться от Храмового пустырища подальше и начать стройку где-нибудь в другом месте. Однако господин Кьель-ши оказался упрям словно мул и не желал отказываться от идеи возвести на старом фундаменте новое здание. Поэтому сейчас, превозмогая боль и накатывавшую волнами слабость, Хельги вынужден был выслушивать неурочных визитеров вместо того, чтобы в полном покое продолжать залечивать недавние раны.
– Господин Криэ, – обратился к нему долговязый черноволосый эльф, пребывавший в должности главного помощника градоправителя, – мы приносим свои извинения за столь поздний визит…
– Ближе к делу, уважаемый, – хрипловато прервал его Хельги. – Что нужно городским властям от бедного демонолога?
– Мэтр, господин Кьель-ши хотел, чтобы послезавтра вы присутствовали при расчистке пустырища, – проговорил эльф, утыкаясь взглядом в пол.
– Ничего не могу обещать, – сухо откликнулся Криэ, – и не потому, что я не поддерживаю эту затею, Мираниэль…
– Мне так и передать господину градоправителю? – удрученно переспросил эльф.
– Так и передайте. А теперь позвольте откланяться, любезнейшие.
– Не знаю, для чего понадобилась эта бравада, мессир, – укоризненно попеняла Шайритта, помогая Криэ устроиться на кровати. – Не проще ли было привести их сюда? К тому же вы ведь все равно…
– Я пойду, Шай, – прервал ее Хельги.
– Зачем? – она недоуменно воззрилась на него.
– Послезавтра я, Хельги Криэ, урожденный Ди Эроен – из древнего рода северных ярлов, по просьбе градоправителя Белгродно прибуду на расчистку Храмового пустырища, как того требует честь и долг мастера-демонолога, – ровно, будто объясняя очевидную истину несмышленому ребенку, ответил Криэ.
– Мессир, как можно?! Вы же на ногах без посторонней помощи не держитесь! А Иленка?! Подумайте хотя бы о дочери! – всплеснула руками Шайритта.
– Шай, я должен там присутствовать, – отрезал демонолог. – Что-то с этим пустырищем не так. Наверняка понадобится помощь мага. В крайнем случае я хотя бы сведу к минимуму возможные негативные последствия…
Женщина тяжело вздохнула:
– Да, мессир, как пожелаете, мессир… Я всегда готова служить вам и защищать вас. Позовите, когда понадоблюсь… – невнятно буркнула она, и контуры ее тела поплыли, теряя очертания…
– Ясно, обиделась… – Хельги едва успел подхватить узкий меч с черной, оплетенной серебряным шнуром рукоятью и со вздохом вложил клинок в ножны…
* * *
Листья, едва колышимые вялым ветерком, умиротворяюще шелестели, принимая лучи пока еще нежаркого солнца. Белый, постепенно раскалявшийся диск карабкался от горизонта к зениту. Чем выше взбиралось светило, тем злее и краснее становилось. Ветерок, борясь с липкой наступающей жарой, все больше проигрывал – пока не стих вовсе, предоставив воздуху разжариваться на свое усмотрение. Лучи, пробивавшиеся сквозь листву, играли в салочки, плутая в густой поросли гусиных лапок. Желтые цветы, похожие на маленькие кубышки, невесть зачем выбравшиеся из воды на землю, яркой россыпью лежали на изумрудной траве. Один из неугомонных солнечных зайчиков, пробившись сквозь листья, мазнул по лицу Поводыря. Ресницы на здоровом веке дрогнули. Шири зябко повел плечами и окончательно проснулся. Вчера он так и не удосужился завернуться в одеяло, уснув на коленях Арьяты. И теперь за свою лень предстояло расплачиваться.
