Для этих горных мест, где даже в середине лета могут пойти холодные затяжные дожди, нередко вперемежку со снегом – а снег на вершинах и горных впадинах не тает порой годами – это было в диковину. Напуганные невиданным природным явлением племена башкир и татар обратились к богам и к духам. Но напрасно били в бубны местные шаманы: и боги, и духи молчали. Ожидая худшего – ибо всё, что неизвестно, пугает – некоторые из племён разослали по окрестностям военные отряды, во главе которых поставили шаманов. Другие вооружили всех, включая подростков и женщин. Некоторые даже подумывали откочевать. Но куда уйдёшь, когда зима на носу? Вдруг не сегодня-завтра жара сменится холодом, задуют пронзительные ветра, выпадет глубокий снег? Кто же зимой кочует? Они и так теперь перебрались на зимние пастбища, потому что летние все выбиты. Если сейчас кочевать, падёт скот, а без скота племени не выжить.
На один из военных отрядов наткнулась ватага. Башкир в отряде насчитывалось человек сорок. Опытные в засадах, башкирские воины сумели окружить ватажников, зажав их на поляне, после чего набросились всей силой. Бой выдался короткий, но жестокий. Ватажников спасли воинское умение, опыт, чёткость и слаженность в действиях.
После рукопашной схватки, изрубив с десяток чужих бойцов и потеряв двоих своих, ватажники прорвались в чащобу леса и долго уходили от погони. Петляли, шли студеными ручьями, пересекали осыпи. Но башкирский военный отряд упорно шёл следом. Рано или поздно хорошо знавшие этот край башкиры прижали бы ватагу в таком месте, откуда не выбраться. Их спасла слепая случайность: ватага наткнулась ещё на один военный отряд башкир, но другого рода-племени, нежели те, что ее преследовали, и резко отошла в сторону. Два башкирских отряда сцепились между собой. Пользуясь этим, ватага сумела наконец-то окончательно уйти от погони. Некоторое время ещё слышны были злые гортанные голоса, звон железа о брони, а потом всё стихло.
Долго бежали волчьей цепочкой в долине неширокой быстрой речи. По обоим её берегам угрюмо вздымались крутые, заросшие столетним лесом берега. Местами долина резко сужалась, и берега реки скалились каменными зубами скалистых обрывов. Выбрав место, где можно было выбраться из долины, снова свернули в лес. Перевалили невысокий хребет и заночевали на берегу небольшого, звонкого ручья.
Утром проснувшиеся ватажники с удивлением увидели сидящего у костерка полного человека в одеянии буддийского монаха. Особенно изумлённо таращились на монаха караульные. Откуда он взялся? Как сумел незаметно пройти к костру?
Монах всем приветливо улыбался, кивал бритой головой. Развязав котомку, достал фарфоровый чайник и две широкие посудины. Поставил на рдеющие угольки медный котелочек с родниковой водой.
Вскочившие ватажники, схватив оружие, окружили монаха. Однако тот словно не замечал направленных на него мечей и копий, и, продолжая задумчиво созерцать рдеющие угольки костерка, ждал, когда закипит вода в котелочке.
Кудыма поднял руку, привлекая к себе внимание.
– Оставьте монаха в покое. А с караульными я потом поговорю.
Ингрельд, который на этот раз стерег покой лагеря, вспыхнул от стыда.
– Кудыма! Это не человек! Не мог человек пройти мимо нас незамеченным!
– Потом разберёмся, – Кудыма присел на корточки. – Может, странник позавтракает вместе с нами?
– Спасибо, Кудыма, за предложенную честь. Но позволь мне отказаться. Твой завтрак – мясо. А нам запрещено вкушать мясное.
– Откуда ты знаешь моё имя?
– Я скажу больше. Ты – жрец. Ты – вожак этих людей. Ты бывал на Мань-Пупу-Нер и разговаривал с богами. Сейчас держишь путь на Ямантау, что переводится как «Злая гора».
Глядя на вытянувшееся лицо шамана, монах рассыпался мелким, дробным смешком.
– Давай, Кудыма, я тебе чаю налью. Пока твои товарищи едят, мы немного побеседуем. Ты не будешь против?
– Нет. Но откуда…
– Вон тебе твой товарищ несёт кусок вяленого мяса. Поешь. Потом выпьём чаю. Хорошо? А после – разговор. Я всё объясню. Но, кажется мне, ты просто ещё не отошёл ото сна. Иначе бы сам давно всё понял.
В это время Гондыр с опаской подошёл к костерку, протянул шаману кусок мяса, завёрнутый в лепёшку, и отошёл в сторону, чтобы не мешать, но при этом так, чтобы в любую секунду иметь возможность броситься шаману на помощь. Достал меч, точильным камнем начал поправлять лезвие. Тем временем вода в котелочке закипела, монах щедро всыпал в фарфоровый чайник горсть травы, залил водой и накрыл чайник холстиной.
Съев мясо с лепёшкой, Кудыма с благодарностью принял из рук монаха широкую чашу с духмяным напитком и улыбнулся:
– Чай я уже пробовал. Очень он мне понравился. Попросил одного купца привезти мне такого в следующий торговый сезон.
– Давай я развею твои сомнения, жрец с разноцветными глазами. Начнём с имени. Ты всё ещё не проснулся? – монах опять рассыпался мелким дробным смешком. – Твоё имя назвал большой воин. Откуда я знаю, что ты вожак этой ватаги? К тебе обращались и ждали твоего сигнала. Твои татуировки показывают, что ты жрец, шаман, по-здешнему. А вот эти татуировки – скрытые – можно получить, только прикоснувшись к раскалённым камням на Мань-Пупу-Нер. Ты там был. Простой смертный не поднимается на эту гору. Только если пригласят его боги. Что может раскалить скалу? Молния! Значит, тебя ударила молния и отбросила на раскалённый другой молнией камень. Эти рисунки, выжженные на твоём теле, – священные письмена Святой горы, что на севере. Но если ты попал меж двух молний, значит, тебя убило. Твоя душа вознеслась и беседовала с богами. Почему с богами? А как бы ты иначе вернулся в тело? Тебя обратно вернули боги. Вернее сказать, вернули твою душу в твою плоть. И теперь ты держишь путь на Ямантау. Здесь только одна дорога. По ней ты и идёшь. Иначе свернул бы ещё день назад. Ты пей, пей чай, – монах снова улыбнулся, шумно прихлебнув из своей широкой посудины.
– Действительно, как всё просто. Видимо, я действительно ещё не проснулся. Но как ты прошёл мимо караульных? Воины здесь все опытные.
– Есть специальные тренировки, которые позволяют отводить глаза почти любому человеку. В пути всякое ведь случается. Сейчас я сосредоточусь, а ты сосчитай до десяти. Потом спроси своего телохранителя, – монах махнул рукой в сторону Гондыра, – что он видит у костра.
Монах закрыл глаза, сосредоточился.
Кудыма досчитал до десяти:
– Гондыр, что ты видишь рядом со мной у костра?
У чудинца из рук выпал меч:
– Рядом с тобой растёт небольшая ель. Пушистая такая. А где монах?
Кудыма во все глаза смотрел на жреца. Тот сидел спокойно, ноги – калачиком, в руках – широкая чашка с чаем.
– Монах? Вот он, передо мной. Ты что, его не видишь?
Монах встряхнул головой.
– Появился! Кудыма, Ингрельд прав – это не человек!
– Спокойно, Гондыр, это человек. Только очень своеобразный. Точи свой меч дальше.
