Фиктивным противникам санаторной системы также отведено мало места. Профсоюзы, компартия и даже крайние группы типа «Аксьен Директ»
[15]
ведь не оспаривают принципы санаторной цивилизации — prosperity и progress. Они возражают лишь против существующей системы распределения национальных богатств, предлагая заменить ее более справедливой, по их мнению, системой. В известном смысле, оппозиционных партий в санаториях нет. Эколожисты и Фронт насьеналь
[16]
оппозиционны каждая лишь одной гранью.
Мой анализ есть взгляд из Западного блока, из Франции, страны, где я живу, и из Соединенных Штатов, где я прожил шесть лет. Отношениям к Восточному блоку санаториев (Россия и восточноевропейские государства) уделено множество страниц. Куда меньше внимания досталось на долю несанаторного мира планеты. Почему? Прежде всего потому, что из противоборства двух блоков с нацизмом и между собой и сформировались санаторная цивилизация и санаторные общества. Во-вторых, количество моего внимания справедливо соответствует диспропорциональному вниманию, уделявшемуся до сих пор самим Западным блоком СССР, одержимости Западного блока Восточным. «Мы одержимы Востоком,— признался недавно администратор Эдгар Пизани постфактум.— Однако наши отношения со странами Юга куда более важны для нас… Отношения же с Востоком сделались сегодня проблемой не стратегической, но экономико-культурной». (Под «Югом» Пизани имел в виду страны Магреба: Алжир, Марокко, Тунис.)
То, что лишь экономико-количественные показатели (культура Толстого, Чехова, Шолохова и Солженицына есть одновременно и культура Стендаля, Флобера, Пруста и Камю,— бесспорно) отличают блоки друг от друга, было всегда очевидным. Лишь нарциссизм, невнимательность и необходимость иметь, пусть и фиктивного, Абсолютного Врага мешали Западному блоку опознать лицо брата своего — близнеца. Абсолютный Враг остро необходим Западу для его внутреннего здоровья, для содержания своих граждан в субмиссивном страхе, для того чтобы переносить ненависть и агрессивность из «нашего» общества вовне. Еще вчера одержимый Абсолютным Врагом — СССР, сегодня Западный блок санаториев одержим исламом. Без Врага (вернее, без идеи врага, ибо реальное столкновение нежелательно и избегается) санаторная цивилизация не может быть уверена в своем существовании, ведь она определяет себя, отрицая (морально осуждая) противника.
Я высказал в книге нелестные суждения о People — Народе. Что же, рано или поздно кто-нибудь должен был высказать им это публично. People очень долго уже пользуются иммунитетом не по заслугам, ханжески выдавая себя за жертв администраций, на самом деле являясь их подельником (коконспиратором) и деля с ними прибыль. Администраторы знают истинную природу People, но предпочитают молчать, дабы сохранить миф о плохих администрациях (в противоположность всегда «хорошим» и невинным Народам) в своих целях. Тем самым сохраняется возможность соблазнения People «хорошей» администрацией. Выступить сегодня против диктатуры People кажется мне столь же благородной акцией, какой двести лет назад был бунт против Абсолютизма.
часть 1. Общества-санатории и их структура
Санаторий
Ежедневная жизнь в любом из обществ белой цивилизации, будь то Западный блок — Европа и ее space-колонии (Соединенные Штаты Америки, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка, Израиль…) или Восточный (СССР с компанией восточноевропейских стран), напоминает реальность хорошо устроенного психсанатория. Подавляющее большинство больных, заколотых транквилизаторами, ведут себя разумно и послушно. У больных гладкие, упитанные лица, они довольны своим состоянием. Покой царит в санатории…
Если случается скандал, медбратья-фельдшеры тихо и профессионально удаляют вдруг грохнувшегося на пол в припадке больного. Удаляют тем незаметнее и тем элегантнее, чем выше степень прогрессивности и богатства санатория. В примитивных, менее «развитых» санаториях провинции, какими были еще недавно СССР, Восточный блок, больных до самого последнего времени удаляли грубо, с кровопусканием, с криками. Набрасывались, подминая, заламывая руки. Удаляли скандально. (Главный упрек Запада СССР до сих пор был направлен именно против употребления старых методов репрессий, но не против репрессирования как такового. Всегда осуждаем был непрогрессивный метод, но не суть.)
Слишком крепкая метафора? Карикатура? Ну почему же… Все элементы реальности дисциплинарного санатория налицо. Бросается в глаза схожесть структур. Больные — Население. Всяких рангов и званий медицинский персонал — Администраторы. Медбратья-фельдшеры с большими мускулами, аппарат насилия, дабы держать в повиновении возбуждающихся больных,— Полиция и Армия. Небольшая часть медперсонала психсанатория устраивает духовное обслуживание массы больных — работники культуры и коммуникаций: media, интеллектуалы.
Тихие, спокойные, трудолюбивые больные, клеящие картонные коробки или копающиеся в санаторном саду, поощряются администрацией санатория. Идеальный больной (гражданин) определяется по наименьшему количеству хлопот, доставляемых им обслуживающему персоналу. Идеальный больной передвигается не медленно и не быстро. Он не хохочет, но и не грустен. На лице идеального больного всегда присутствует тихая приветливая осклабленность (вспомним знаменитую американскую улыбку). Клея коробки, копаясь в земле, он с аппетитом потребляет пищу и не просит, чтоб его выпустили, освободили. Идеальный больной не возбуждается.
Возбуждаться — самое серьезное преступление в санатории. Возбуждаться — значит покинуть состояние тихой спокойности. Вдруг начать ходить от стены к стене, вскрикивать: «Освободите меня, я здоровый!», вариантов возбуждения множество: прыжки, гневные речи, требование всяческих свобод и послабления санаторного режима, обвинения администрации в мошенничестве, вплоть до тягчайшего — физического нападения на санитаров и членов администрации («Аксьен Директ», «Армэ Руж», если ты достаточно вжился в метафору и Франция уже для тебя санаторий,— читатель…). Серьезный вариант возбуждения — выражение сомнений в правильности действий обслуживающего персонала.
Неприятное отличие современных обществ от санаториев для психически больных состоит в том, что из психсанатория все же можно однажды выйти. Покинуть же общество можно, лишь сбежав в другое, практически идентичное общество. Из бывшего СССР — в Соединенные Штаты, из Соединенных Штатов — во Францию. Минимальные различия в богатстве питания, в климате, в количестве держателей акций крупных компаний (в Восточном блоке до недавнего времени держатель был один — государство), незначительные мелкие особенности поведения местных администраций не скрывают подавляющей общности социальных структур санаториев. О да, никогда не исчезающий конкурентный дух враждебности и благородная задача запугивания «своих» больных заставляли Восточный и Западный блоки санаториев яростно соревноваться между собой. Обязанность служителей культуры и идеологии — рекламировать выгодное отличие «нашего» санатория от их санаториев. Куда бы ни перебежал больной, повсюду он неизбежно слышит, что «наш» санаторий — самый лучший из возможных. Справедливости ради следует сказать, что определенный санаторий может оказаться удобнее для данного больного. В западных санаториях, например, разрешают безгранично делать деньги, в восточных — делание денег до самого последнего времени было ограничено. В одних (Восточных) разрешали писать все, но публиковать все не разрешали (уже разрешают), в других можно и писать и публиковать что угодно, в результате санаторий ломится от книг, но именно по причине этой девальвации больные читать не желают. Десяток стран Западного блока практически не контролирует свои смежные границы (так они договорились), однако ничего страшного не происходит. Куда уйдет больной от своего места за обеденным столом санатория? В несанаторный мир, в голодную Эфиопию? Брррр. Лишь совершенные безумцы решаются бросить ежедневную тарелку с теплым мясом. Старомодные санатории: СССР и Восточный блок — до сих пор еще пытаются контролировать свои пределы…
