Да, привлекать к расследованию этого юриста – не по правилам. Но действительно не стоит звонить в Скотленд-Ярд. Может быть, надо было не идти на поводу у инспектора, а обратиться в Лондон сразу после убийства. А теперь если лондонские ищейки не раскроют дело, то легко найдут себе оправдание – заявят, что к ним обратились, когда след уже остыл. А это сулит немало неприятностей. Куда как лучше использовать молодого Эмберли – хотя тот, если разобраться, не так уж и молод. Ему, должно быть, лет тридцать пять. И проницательности у этого парня не отнимешь. К тому же его прекрасно знают в Скотленд-Ярде, и если даже там и узнают о привлечении к расследованию Эмберли, то особо ворчать не станут. Тем более он просто мастерски справился с делом Билтона.
Инспектор, разумеется, будет в ярости. Он никогда не простит Эмберли, что тот специально послал его по ложному следу – за двадцать миль. Впоследствии барристер заявил, что сделал это для того, чтобы инспектор не мешал работать на месте преступления.
Полковник заулыбался уголками губ. Перед ним до сих пор стояла эта картина – взбешенная физиономия инспектора, такое зрелище не часто увидишь. Впрочем, поделом ему, этому самодовольному ослу. Пусть и теперь побесится, что Эмберли привлекли к расследованию. Пока тот, впрочем, отказывается, но полковник подозревал, что молодой человек кобенится специально, забавы ради.
Он поднял глаза и с раздражением отметил, что Эмберли по-прежнему стоит, прислонившись плечом к оконной раме, с усмешкой на губах. Черт бы побрал этого наглеца!
– Послушайте, Эмберли, – резко сказал он, – я бы хотел, чтобы вы помогли мне в этом деле.
– Еще бы не хотели, – все еще улыбаясь, заметил барристер.
– Фрэнк, веди себя прилично! – одернул его дядя.
– О, я знаю его уловки, Мэттьюз! Работал с ним и раньше. А теперь определяйтесь, Эмберли. Хотите заняться этим делом или нет?
– Да я уже им занимаюсь.
– Так и думал. Но вы, мой дорогой, должны понимать, что мы не потерпим никакого вмешательства со стороны. Не мне вам это объяснять.
– Понимаю. Я и не собираюсь вмешиваться.
– Вы, видимо, неправильно меня поняли. Я имел в виду совсем другое.
– Знаю, что именно вы имели в виду, полковник. Хотите, чтобы я работал вместе с полицией. И это меня совсем не устраивает. К тому же подобное сотрудничество противозаконно.
– Возможно! Возможно! Но ведь вы работали с нами и прежде. И это дело должно вас заинтересовать. Одно из самых загадочных на моей памяти. Ни с чем подобным сталкиваться не приходилось.
Тут с другого конца комнаты заговорил сэр Хамфри:
– Умолю тебя, не соглашайся, Фрэнк! Терпеть не могу эту манеру являться в мой дом с разными сомнительными предложениями. И без того достаточно навидался на своем веку разных…
– Успокойтесь, дядя, – перебил его мистер Эмберли, – я же не дал утвердительного ответа. – Он сунул в рот трубку, стал шарить по карманам в поисках спичек.
– Так вы хотите сказать, что вам вовсе не интересно это дело? – растерянно спросил его полковник Уотсон.
Эмберли чиркнул спичкой, поднес язычок пламени к трубке. Не спеша раскурил ее и бросил сгоревшую спичку в пустой камин.
– Почему же, очень даже интересно. Просто не хочется напрасно тратить время, доказывая очевидное инспектору Фрейзеру.
– Но мой дорогой, могу заверить вас…
– С другой стороны, – задумчиво продолжил Эмберли, – если ничего не предпринять по этому поводу, расследование наверняка пойдет не тем путем.
– Вы что же, хотите сказать, что напали на след?
– Разве?
– Ну полно вам, Эмберли, со мной можете быть откровенным!
– Когда смогу сказать вам что-то определенное, вы это услышите. А в настоящий момент ничем таким не располагаю. Кстати, мне не помешает знать, какой линии в расследовании придерживается полиция.
– Трудно сказать, какой именно линии, – обеспокоенно хмурясь, заметил полковник. – Ни следов, понимаете ли, ни улик, ни вещественных доказательств. Ровным счетом ничего.
Черные брови мистера Эмберли удивленно взлетели вверх, но он промолчал.
– Что мы имеем? На заброшенной дороге застрелен мужчина. Ни признаков борьбы. Ни одного сколько-нибудь очевидного мотива, кроме ограбления. Но полиция склонна сейчас исключить версию разбойного нападения. Хотя, конечно, полностью сбрасывать ее со счетов не стоит.
– Вы так считаете? Впрочем, пусть себе Фрейзер разыскивает какого-то там грабителя; по крайней мере ему будет чем заняться. Но версия эта – дурацкая. Доусона убили вовсе не грабители, орудующие на дорогах.
– Я тоже так думаю, – тут же подхватил Уотсон. – Одно лишь местоположение еще не…
– Я понял вас, полковник, – перебил его Эмберли. – А вот вы, похоже, не поняли, что следов и улик у вас предостаточно. Я ведь сам предоставил их вам еще в самом начале. И они крайне важны.
– К примеру?
Мистер Эмберли присел на краешек стола, что стоял у окна.
– Хорошо, я вам напомню, полковник. Но сначала замечу, что это было заранее спланированное убийство.
Полковник чуть ли не подпрыгнул.
– Саму возможность этого признаю, но мне нужны веские доказательства.
– Верное замечание. И сейчас я предоставлю вам эти доказательства. В машине на безлюдной дороге обнаружен труп убитого мужчины. Первый очень важный факт.
– На безлюдной дороге? Насколько я понял, вы даже не сочли этот факт таким уж важным.
– Как раз наоборот. Второй важный факт – это положение машины.
– Машины?.. – тупо повторил Уотсон. – И что с того?
– Она стояла у обочины, мотор выключен, горели лишь боковые габаритные огни. Спрашивается, почему?
Полковник развел руками:
– Ну, причин может быть несколько. Если, допустим, этого человека внезапно остановили…
– Тогда он не прижался бы к обочине. Машина была припаркована ее водителем.
– Ну тогда, допустим, какие-то проблемы с двигателем.
– Неисправность, которую он пытался устранить одними молитвами, так, что ли?
– Не понимаю…
– Он не пытался выйти из машины. Погода сырая, дорога грязная. А туфли на нем были сухие и абсолютно чистые.
– Верно. – Полковник потеребил кончики усов. – Тогда остается одна-единственная версия. Он поехал на встречу с кем-то. Но довольно странное выбрано место, да и время тоже.
– Это как посмотреть. Если у него были причины сохранить встречу в тайне, то и время, и место уже не кажутся такими странными.
– Да, в этом определенно что-то есть. Но нам не следует выпускать из вида, что жертва, убитый, не из тех, кто вызывает подозрения. Прослужил дворецким в одном доме много лет, все вокруг его хорошо знали; приличный тихий слуга, не замечен в каких-либо порочащих связях, даже во флирте с дамочками. Впрочем, сама таинственность данной встречи, несомненно, указывает на то, что в деле замешана женщина.
