Дворецкий опасливо покосился на него:
– Да, сэр.
– Итон-сквер, не так ли?
Бейкер нервно сглотнул слюну:
– Да, сэр.
– Тогда зачем делать из этого тайну? Номер дома пятьсот сорок семь, сержант.
– Так вы знаете мистера Фэншо, сэр?
– Знаю. Он член моего клуба.
– И это правда, что он уехал за границу?
– Вроде бы. Я могу выяснить.
Сержант обратился к Фонтейну:
– У вас ведь имеется рекомендация, сэр, я правильно понимаю?
– Да, разумеется. Но их передал мне Бейкер. Я хотел написать самому мистеру Фэншо, но не смог, поскольку тот уехал, или говорят, что уехал, в Нью-Йорк. Рекомендация была написана на листке, вырванном из клубного блокнота.
– Неплохо было бы прояснить все это, – заметил Губбинс, строча в блокнот. – Может, вы займетесь данным вопросом, сэр?
– Да, займусь, – ответил Эмберли. – Однако пока мне хотелось бы знать одну вещь. – И он так и прожег взглядом Бейкера. – Вот вы сказали, что услышали бы, как Коллинз выходил из дома, если б не находились в это время в столовой. А вы видели или слышали, как кто-нибудь выходил из дома тем вечером?
Дворецкий ответил медленно:
– Две служанки выходили, сэр. А остальная прислуга… нет.
– Вы в этом уверены?
– Да, сэр.
– Вы побывали на половине для прислуги?
– Нет, сэр. Большую часть времени провел в буфетной. А до этого был в столовой, убирал посуду после обеда.
– Так что, вы бы знали, выходил ли кто из дома через главную дверь?
– Никто не открывал тем вечером эту дверь, сэр, – уверенно и спокойно ответил Бейкер.
Эмберли вновь раскрыл «Панч». Похоже, он не проявлял больше никакого интереса к вопросам сержанта и ответам дворецкого, но когда Бейкер минут десять спустя уже собрался выйти из библиотеки, он на секунду оторвался от чтения и спросил:
– А вам не показалось, когда вы осматривали комнату Коллинза, что тот забрал все свои вещи с собой, точно собирался насовсем покинуть этот дом?
– Нет, сэр. Мистер Фонтейн велел мне обратить на это особое внимание. Ну и я взял на себя смелость заглянуть в шкаф и комод. Насколько я понял, там все лежало на своих местах.
– А вы внимательно смотрели?
– Да, сэр. И не увидел ничего такого подозрительного.
– Благодарю вас.
– У вас вопросов больше нет, сэр? – осведомился Губбинс, закрыв блокнот.
– Нет, спасибо, сержант.
– В таком случае я возвращаюсь в участок, сэр. Извините, что побеспокоили вас, мистер Фонтейн. Полагаю, что завтра вас захочет видеть инспектор.
Бэзил кивнул с недовольным видом:
– Да, думаю, захочет. Подъеду в участок прямо с утра.
– Что ж, раз это все, лично я собираюсь обратно в постельку, – объявил Кокрейн. – И еще, пожалуй, прихвачу с собой пистолет. С ним как-то веселее будет.
– Пожалуй, что так, сэр, – заметил Губбинс.
– Идемте со мной, сержант, – пригласил Энтони. – Нам обоим просто необходимо выпить.
Только тут Фонтейн вспомнил о своих обязанностях гостеприимного хозяина:
– Да, разумеется. О чем я только думаю! Вы не откажетесь выпить с нами, верно, Эмберли?
Но Фрэнк отверг предложение.
Сержант обиженно посмотрел на него, однако все же ушел вместе с Кокрейном. Вернулся он, вытирая усы; похоже, что отношения между ним и Энтони сложились самые дружеские. Перед отъездом из особняка Губбинс заметил Эмберли, что сам до конца не понимает, почему так симпатизирует молодому человеку.
– Более того, сэр, хотя я не утверждаю, что он прав, в этой его идее об убийце-маньяке что-то есть… Целых три убийства, вроде бы не связанных между собой, не имеющих мотива… Что скажете?
– Думаю, что вы и мистер Кокрейн просто созданы друг для друга. Все эти убийства вовсе не обязательно совершил один и тот же человек. Доусона убил Коллинз.
– Но прежде вы вроде не подозревали Коллинза, мистер Эмберли! Я-то подозревал, а вот вы…
– Проблема в том, сержант, что вы подозревали его в совсем другом преступлении.
– О… – в полной растерянности протянул Губбинс. – Наверняка вы что-то имели под этим в виду, вот только до меня никак не доходит, что именно. Ну а какие выводы можно сделать из всего, что мы услышали тут сегодня? – И он указал большим пальцем через плечо, на особняк.
– Были один-два интересных момента.
– Именно так я и думал, сэр. И знаете что? Хотелось бы проследить за этим дворецким. Выяснить о нем как можно больше. Возникает из ниоткуда, точно черт из шкатулки, фигурально выражаясь, и знает больше, чем можно от него ожидать. Причем заметили – ничуть не удивился, увидев нас. Прямо как будто ждал. У меня предчувствие начет этого типа, а я редко ошибаюсь, когда оно возникает, предчувствие. Это наш человек, мистер Эмберли, помяните мое слово!
Фрэнк окинул его каким-то загадочным взглядом:
– У вас изумительно развита интуиция, Губбинс.
– Вот именно, сэр. Вы подождите, сами скоро увидите, что я был прав.
– Думаю, сержант, – заметил Эмберли, входя в крутой поворот, – вы куда ближе к истине, чем сами осознаете.
Глава пятнадцатая
Услышав о происшедшем за завтраком, Фелисити тут же сообщила о своем намерении навестить Джоан, прямо сейчас, утром. Сэр Хамфри укорил дочь в том, что она испытывает какое-то болезненное пристрастие к разным ужасам, и девушка, ничуть не смущаясь, призналась в этом. На самого сэра Хамфри известие о смерти Коллинза произвело удручающее впечатление, он в очередной раз сделал Фрэнку выговор и запретил беспокоить его по ночам. Несмотря на частые заверения в том, что преступлениями он интересуется лишь когда сидит в судейском кресле, убийство в Верхнем Неттлфолде было, по его словам, из ряда вон выходящим событием, а потому ему хотелось бы знать о случившемся как можно больше. Племянник сообщил сэру Хамфри лишь голые факты, которые тот назвал просто вопиющими.
Эмберли поднялся из-за стола, не дослушав рассуждений дяди об этих «Так Называемых Новых Временах», и посоветовал ему изложить свои взгляды в одной из воскресных газет. Затем он предупредил леди Мэттьюз, чтобы к ленчу его не ждали, и вышел.
Сэр Хамфри, которого перебили на самом интересном месте, с горечью заговорил об отсутствии хороших манер у молодого поколения.
Жена терпеливо выслушала его, а когда он закончил, заметила:
– Не обращай внимания, дорогой. Бедный Фрэнк! Он так обеспокоен.
– Разве, мамочка? – Фелисити удивленно подняла на нее глаза.
