Не смутила разница в возрасте и миссис Фосетт. Она решила, что генерал человек выдающийся и наверняка будет идеальным мужем для ее малютки Фэй. А поскольку Фэй тоже была уверена в этом и ни она, ни мать не обращали ни малейшего внимания на негодующие протесты юной Дайны, состоялась пышная, торжественная свадьба, и Фэй отправилась с Артуром в медовый месяц на Итальянскую Ривьеру. В будущем ей предстояло узнать, что человек, который грубым отношением вынудил уйти жену и больше двадцати лет тиранил подчиненных, уже вряд ли изменит свой характер.
Между ним и свояченицей шла скрытая война, доставляющая обоим некое извращенное удовольствие. Они в равной мере терпеть не могли друг друга. Генерал как-то назвал Дайну наглой девчонкой. Та едва не довела его до удара, удивясь с наигранной наивностью: «Как странно выражаются люди вашего поколения. Помнится, и мой дедушка…»
Взрыв, прервавший тогда это воспоминание, заставил Фэй содрогнуться и сжаться в комок; у Дайны от него лишь заблестели глаза. Дайна и сегодня не отказалась бы вступить в словесный поединок с генералом. И похоже, он с готовностью принял бы вызов, но, судя по всему, Фэй и без того предстоят нелегкие суббота и воскресенье. Молодая девушка неторопливо спустилась на веранду, по-прежнему в элегантном жакете и юбке из серой фланели.
Обращенная к югу веранда находилась в задней части дома, путь туда лежал через гостиную или бильярдную, из обеих комнат на нее выходили застекленные двери. Фэй сидела за столиком, казалось, вот-вот готовым рухнуть под тяжестью стоящей на громадном подносе дорогой серебряной посуды. Она разливала чай, и резной чайник дрожал в ее слабой руке.
Едва Дайна вышла на веранду, мужчина в грубом твидовом костюме поднялся, взял чайник у Фэй и произнес голосом, чем-то похожим на его костюм:
– Давай разолью, для тебя он слишком тяжел.
Дайна узнала Стивена Геста и улыбнулась, отчего на лице ее не осталось и следа обычной девичьей серьезности. Улыбка у нее была дружелюбной, заразительной, с разбегавшимися от уголков глаз смешливыми морщинками. Не ответить на такую улыбку было невозможно. Гест ответил, и его широкое грубое лицо помягчело.
– Здравствуй, Дайна! – сказал он и принялся разливать чай, избавив от этой обязанности хозяйку.
Навстречу мисс Фосетт пружинисто поднялся моложавый мужчина – спортивного вида, с прилизанными черными волосами, узкой полоской усиков над тонкими губами, в безукоризненно чистом теннисном костюме. Щеголевато играя мышцами, он придвинул еще один стул.
– О, Дайна, свет очей моих! – протянул он. – Присядь рядом, утешь меня.
– Здравствуй, – с обескураживающей сухостью ответила Дайна.
Фэй представила сестре еще двоих гостей. Бэзил Холлидей, худощавый до болезненности, выглядел лет на сорок. Брови его нервно подрагивали над глубоко посаженными запавшими глазами. На жену его Дайна посмотрела с большим любопытством. Камилла Холлидей оказалась хорошенькой особой с красиво уложенными короткими пшеничными волосами, голубыми пустыми глазками и маленьким хищным ртом, четко очерченным яркой губной помадой. Развалясь в шезлонге, с сигаретой во рту, она даже не потрудилась встать, лишь расслабленно протянула:
– А, здравствуйте! Простите, но я так утомилась, что не в силах шевельнуться.
Дайна обратила внимание на ярко-красный лак на ее остреньких ногтях. Обменявшись с нею рукопожатием, она повернулась к сестре и взяла у нее блюдце с чашкой.
– А от чего это вы утомились?
Френсис Биллингтон-Смит, взявший на себя труд протянуть Дайне тарелку с бутербродами, вскинул брови.
– Дорогая, неужели ты не слышала моей просьбы об утешении? Я постыдно проиграл партию в теннис. О таких вот случаях люди и строчат письма в «Дейли миррор»: «Что сталось с нынешними мужчинами?» Просто унизительно.
– Но ведь вы нарочно дали мне выиграть! – сказала Камилла, бросив на него привычно-соблазнительный, по оценке Дайны, взгляд.
– Вот уж нет! – громогласно заявил сэр Артур. – У современных молодых людей нет ни малейшей выносливости. Камилла, вы играли замечательно. Я с удовольствием наблюдал за вами! Может, померяемся силами после чая?
Камилла улыбнулась ему:
– Ну зачем же надо мной, бедняжкой, так насмехаться? Вы можете дать мне тридцать очков вперед и все равно уничтожить своими сокрушительными подачами.
– Оставьте, оставьте! – ухмыльнулся польщенный генерал. – Не такие уж они и сокрушительные.
– А может, поиграть смешанными парами? – любезно предложила Фэй. – Дайна, ты, я думаю, выйдешь на корт? – И, взглянув на мужа, робко сказала: – Френсис и Дайна против Камиллы и Бэзила, так ведь, дорогой? Ты не забыл, что должны приехать Джеффри и… мисс де Сильва?
– Не мое дело, приедут они или нет, – отрезал сэр Артур. – Позволь, дорогая, напомнить, что приглашала их ты, так что будь добра, займись этой парочкой, когда она заявится. Дайна, будешь играть в паре с Френсисом против меня и Камиллы. Камилла, что скажете?
– Тогда, пожалуйста, принимайте за меня все трудные мячи. Но, может, мисс Фосетт не хочет играть?
– Честно говоря, особого желания нет, – ответила Дайна, взяв еще один бутерброд.
– Хмм! Надо полагать, это образчик современной вольности манер, о которой мы столько наслышались! – въедливо заметил сэр Артур. – Лично я смею надеяться, что обыкновенная вежливость…
– Не смеешь, – совершенно невозмутимо перебила его Дайна. – В прошлый мой приезд ты говорил, что перестал ждать от меня хороших манер!
– Право же!.. – вспылил генерал.
Камилла положила ладонь ему на руку.
– А я целиком на стороне мисс Фосетт. Я, кстати, тоже обижаю многих своей прямотой.
– Моя дорогая, – любезно ответил сэр Артур, – вы наверняка не способны и мухи обидеть. И уж не откажете сыграть в теннис. А моя жена заменит свою сестру.
– Дорогой, поверь, мне бы не хотелось! – сказала Фэй. – У меня масса дел и… и кому-то из нас надо встретить мисс де Сильва.
Услышав столь бестактное упоминание о невесте сына, генерал раздраженно вскинулся:
– Я уже сказал, что эта особа нимало меня не интересует. Уволь, ты мне о ней сегодня все уши прожужжала. Лучше иди переобуйся в теннисные туфли – хоть раз в жизни посчитайся с желанием гостей!
Наступило неловкое молчание. Лицо Фэй покрылось красными пятнами, она встала, опустив глаза, чтобы скрыть внезапные слезы. Стивен Гест тоже поднялся, не сводя с нее взгляда.
– Впервые вижу такого властного мужчину! – восхитилась Камилла. – Не хотелось бы мне оказаться сейчас вашей партнершей. При каждом моем промахе вы бы рявкали на меня командирским своим тоном, я просто каменею от страха. К тому же у меня вовсе нет желания играть. Я устала до изнеможения и гораздо охотнее посижу здесь. Не сердитесь на меня! Обещаете?
– От всей души, – ответил генерал, явно сердясь.
