Невидимый на нижней полке Виктор заворочался и, может быть, тронул мисс за руку.
— О, Виктор, я могу рассказать Джону об этих прошлых делах… Если бы я не чувствовала, что могу доверять ему, я бы не пригласила Джона… Моя интуиция никогда меня еще не подводила…
— Я ничего не имею против, Фиона… Ты рассказываешь историю твоей жизни, ты вольна сообщить о себе все, что ты хочешь.
— Виктор всегда очень сенсатив, когда дело касается его компатриотов, — объяснила мисс, очевидно, обращаясь к Галанту. — Но он даже никогда не видел Леона, он только слышал о нем.
— И всегда неприятные вещи, — хмуро прокомментировал Виктор.
— Наше знакомство началось в постели. Я привела его к себе, встретив на парти. Вы знаете, одно из типичных монмартрских парти, куда народ является целыми компаниями и половина гостей не знает, кто хозяин. Я тогда уже жила на рю Лепик… Хотите знать, что меня в нем заинтересовало? Поляк, познакомивший нас, сказал мне, что он гомосексуалист. Я разглядела его сломанный нос, лысину, резкие манеры, челюсти боксера и глупейший ярко-розовый костюм и подумала, что более непохожего на пэдэ типа трудно себе представить. Они там все курили гашиш, я покурила и решила соблазнить типа в ярко-розовом костюме… В постели он оказался неласковым и агрессивным. Неприятно агрессивным. Утром он встал очень рано, когда я еще спала, и исчез. К концу дня я уже забыла о его существовании, как вдруг он позвонил и сказал, что сейчас привезет мне IBM — пишущую машинку. Оказывается, я ему сообщила, что у меня сломалась машинка и что это самая крупная трагедия в моей жизни. Я не помню, чтобы я говорила ему это, но пишущая машинка мне действительно была нужна. Я пыталась делать перевод с английского на французский для «Эдисьен Робэр Лаффон», и моя машинка вдруг вышла из строя. Он привез великолепную большую IBM и тотчас ушел, сославшись на дела. Чем удивил меня, так как я предполагала, что за IBM мне придется вытерпеть сеанс злого секса. Через неделю он явился, без предварительного телефонного звонка, веселый. Вынул из внутреннего кармана пиджака коробку с кокаином, не спрашивая меня, уселся за стол и вывалил хорошую порцию на глянцевитую обложку книги «черной» серии. Сделал линии. Вынул стофранковую бумажку и привычно свернул в трубочку. Пододвинул книгу ко мне…
— Как стучит IBM? Перевод продвигается?
— Увы, контракт не состоялся, — призналась я.
Прочитав десяток страниц, переведенных мною, Лаффон подписал контракт с другим переводчиком, французом. В сущности, это нормально, я того и ожидала. Переводить следует на родной язык с языка выученного, а не наоборот.
Вынюхав линию, я пододвинула книгу к нему. Он твердой рукой сдвинул книгу опять ко мне.
— Прими еще… Что будешь делать? Как я понимаю, мани не поступают ниоткуда. А богатого любовника у тебя нет.
— Нет, — согласилась я. — Не знаю, что буду делать… Может быть, вернусь к больной матери. Буду возить ее на сеансы кемотерапии.
— Хорошенькое удовольствие, — пробормотал Леон. — Слушай, у меня есть для тебя работа. Ты ведь девушка смелая, да?
— Мышей я не боюсь, крыс боюсь… Все дело в размере опасности.
— Мыши и крысы не замешаны. Будешь путешествовать по Европе, пересекая границы. Купишь себе шляпку… С твоим юнайтэд кингдом паспортом, внешностью, с оксфордским произношением плюс шляпка, у тебя не будет никаких проблем.
— Оружие? — спросила я.
— Нет, куда безобиднее. Героин. — Он пододвинул к себе книгу. Вынюхал линию. — За один вояж сможешь заработать больше, чем за несколько месяцев восьмичасового наживания горба на переводах.
— Нет, — сказала я.
— Ты не торопись, ты подумай, — сказал он. — Я к тебе зайду через несколько дней. — Он встал. Вынул из кармана коробку с кокаином и опустил на стол. — Подарок. Будешь угощать друзей.
Он зашел не через несколько дней, но через месяц. За это время дела мои ухудшились. За квартиру я не платила и начинала дни с размышлений о том, к кому сегодня пригласиться на обед. Я не умирала с голоду, но зависимость от других живых существ раздражала меня. Так же, как и необходимость быть среди людей. Каждый день я вынужденно общалась с большим количеством людей, чем могли выдержать мои бедные нервы.
— Леон, — сказала я ему после получасового разговора ни о чем, поняв, что сам он не напомнит о «работе», — твое предложение еще в силе? Я хочу попробовать.
— Good girl, — сказал Леон. — Я тотчас понял, что ты good girl. Ты не бойся. Весь этот merde
[12]
о поимке бдительной полицией очередной банды драг-дилеров предназначен для запугивания обывателя. Чтоб он и думать не смел о драгс. Риск ареста ничуть не более велик, чем риск быть сбитым автомобилем при переходе улицы…
— Так я стала драг-курьером.
Фиона Ивенс расхохоталась.
11
От мисс Ивенс уцелела полностью только нижняя часть. Но нижняя искупала существование нелепой и разрушенной верхней части. Галант не спеша, зная, что его никто не остановит, расстегнул брюки мисс и, стянув их вместе с сиреневыми пенти до линии колен, почувствовал на своем паху горячее дыхание вывалившейся из одежды английской белой плоти. Луч оливкового венецианского солнца, сочащегося в щель окна, радостно сел на ягодицу мисс. Ни Виктор не пошевельнулся, ни мисс Ивенс не прекратила журчащего монолога, обращенного к Виктору.
Повозившись с «молнией» на брюках, он вставил в мисс член. Сочленившись, они познакомились по-настоящему.
— Ты кто? — спросил член Галанта.
— Я — пизда, — чуть стесняясь, представилась пизда мисс Ивенс. Она чуть стеснялась за свою мягкость и податливость, за то, что такая хорошая, несложная природная пизда поселилась с мисс Ивенс — запутанной и нелепой английской женщиной. Она стеснялась лишь вначале, знал Галант. Вчера он убедился, что пизда мисс может быть жестокой, и требовательной, и презрительной.
Они корчились, соединенные членом мужчины. Мисс Ивенс стала, однако, путаться в наставлениях, обращенных к Виктору. Сияющий и невозмутимый вначале, Виктор также стал проявлять признаки беспокойства и заинтересованности в том, что делают английская женщина и американец.
— …Это очень нехорошо для тебя, не … хорошо!.. с этой ба… бандой. Ты совсем другой юноша, а они… банда криминалов. А-а-а! Пэпе — очень опасный человек… Он зверь… Ты знаешь, что он сделал?..
Закончить фразу мисс не смогла, потому что Галант, неудовлетворенный позой, при которой он не мог извлечь из мисс столько мягких и мутных «а-а-а!» или визгливых и шумных «о-о-о», заканчивающихся при особенно глубоких задвигах членом на «р», сколько ему хотелось, вынул член из мисс и перевернул ее на спину. И занялся поспешным сдиранием брюк и пенти с ее икр. Стащил, и все белое великолепие, слегка увядшее брезгливое великолепие ляжек, бедер, неприличных круглых коленей и излишне развитых икр мисс Ивенс выбралось наружу.
