— Тогда тебе лучше съехать с острова на материк, — жёстко отвечали дружинники. — Поймаем под кайфом, сдадим в милицию, а оттуда тебе прямая дорога в колонию для малолеток. В перспективе будешь топтать зону от трёх до пяти лет.
После чего, вежливо распрощавшись, покидали квартиру, чтобы в тот же вечер нанести визит ещё по нескольким адресам.
После такой пропаганды здорового образа жизни объём сбываемой «дури» резко упал, но торговцы смертью так легко сдавать позиции не собирались. На улицы города вновь вышли «шестёрки», в ассортименте у которых было всё, начиная от лёгких галлюциногенов и экстази и кончая тяжёлыми синтетическими наркотиками. Только теперь продавцы товар при себе не держали, а, получив у клиента деньги, тихонько шептали на ушко: «Угол дома, что напротив ларька, видишь? На нём водопроводная труба. Сунешь руку в неё по локоть и там всё найдёшь». Через несколько дней дружинники этот приём раскусили и доложили Комиссару.
— Будем брать с поличным, — решил Комиссар.
— Как это? — не поняли рядовые дружинники. — Ведь они при себе ничего не держат.
— А мы поищем! — не сдавался главный дружинник. — Авось что-нибудь и найдём.
После проведённого старшими патрулей инструктажа, весь личный состав дружины вышел на охоту. Наркодилеров брали среди бела дня чуть не по списку. Они особо не упирались, зная, что придраться не к чему, и через три часа по закону их будут обязаны выпустить из милицейских стен на свободу.
— Зря стараетесь, начальнички! Нет у меня при себе ничего, чист я! — нахально щерился очередной задержанный продавец призрачного счастья, которого дружинники везли в ближайший районный отдел милиции.
— Нет у вас ничего против Кости Сапрыкина, — передразнивал его старший патруля. — Эту фразочку мы в кино слышали, но если ты этот фильм смотрел, то, наверное, должен помнить, чем кончилась сцена.
В отделении милиции задержанного в присутствии двух понятых тщательно обыскивали и находили пакетик, а то и два, с белым порошком.
— Это не моё! — кричал задержанный, с которого в этот момент полностью слетала спесь. — Мне подбросили!
— И эту фразу мы в кино неоднократно слышали, — ровным голосом произносили дружинники.
— Подбросили наркотики? — равнодушно интересовался дежурный следователь. — Кто подбросил? Когда? И почему именно Вам? Здесь наркоты долларов на двести будет, а то и поболее. Интересно, кто это у нас такой щедрый?
— Не знаю! — бесновался задержанный.
— То есть факт, что Вам этот пакет с наркотиками подбросили, Вы доказать не можете? Нет? Тогда оформляем, понятые, подойдите поближе…
Дальше шёл нудный процесс изъятия вещественных доказательств и оформления протокола.
— Ты не особо радуйся! — напоследок говорили дружинники задержанному. — Тебе не только за незаконное хранение наркоты отвечать придётся, но ещё и за её сбыт.
— Не докажете! — бросался на решётку в бессильной злобе задержанный, точнее, подозреваемый.
— Докажем! — убедительно гудели дружинники. — Вот покупателей твоих найдём, и докажем, а это как ни крути, а уже другой срок!
И находили, и беседовали с ними строго, но убедительно, после чего приводили их к следователю, где они добровольно выдавали приобретённое у наркодилера зелье.
Следователи сбились с ног, не успевая оформлять всех задержанных, которых доставляли дружинники. Создавалось впечатление, что уголовный элемент плотными косяками организованно стремится в милицейские кабинеты, словно в тихую речную заводь идущая на нерест горбуша.
Во всех средствах массовой информации сахалинский опыт борьбы с преступностью, в том числе организованной, преподносился, как панацея.
Остров, словно старый каторжник, под аплодисменты почтенной публики срывал с себя остатки истлевшей тюремной робы и примерял деловой костюм.
В деловом мире Сахалин всё больше и больше ассоциировался с такими понятиями, как законность и порядок. С каждым днём всё чётче прорисовывался образ русского Гонконга, овеянного ореолом нового миропорядка, основанного на стабильности и безопасности. Создавался новый положительный имидж отдельно взятой от государства территории, а для достижения этой цели Председатель денег не жалел.
Глава 19
На Сахалине я неожиданно попал в гущу политических страстей, поэтому метания в поисках путей незаконной переправки на материк морепродуктов временно прекратил. Я ходил по городу и впитывал информацию, как губка. Информации было так много, и ситуация на острове менялась так быстро, что я порой не успевал её анализировать, и систематизировать полученные результаты. В последние два месяца остров представлял котёл, в котором варились и переплавлялись все доселе известные мне методы руководства регионом. Неведомый мне повар готовил кушанье по особому рецепту и, несмотря на то, что это блюдо было щедро приправлено волеизъявлением народных масс и демократическими преобразованиями, что-то подсказывало мне, что, в конце концов, варево будет иметь горький привкус.
Вместе с политической активностью и эйфорией, которая захватила местное население, странным образом оживилась экономика острова. На остров неожиданно хлынула гуманитарная помощь, причём не в виде просроченных «сникерсов» и устаревшей радиоаппаратуры, а в виде твёрдой и ходовой валюты с портретами американских президентов.
Западный мир и далёкие но вездесущие Североамериканские штаты, неожиданно прониклись любовью к жителям российской окраины и щедро финансировали любое телодвижение, если оно исходило от председателя общественно-политического движения «Сахалин — территория, свободная от криминала» господина Сахно. Бывший милицейский полковник превратился в заметную политическую фигуру, с которой считался не только губернатор, но и представитель Президента на Дальнем востоке. Все, и я в том числе, были уверены, что на ближайших выборах Сахно выставит свою кандидатуру на губернаторский пост. Уже этого было достаточно, чтобы победить действующего губернатора, который практически самоустранился от руководства регионом и оставил за собой только право первой подписи на финансовых документах.
Москва и раньше не особо баловала Сахалин денежными вливаниями, а после известных событий в Кремле к островитянам сложилось твёрдое предубеждение, которое можно было выразить парой-тройкой хлёстких фраз: «Зачем им деньги? Они там и так с жиру бесятся! Ишь придумали — «Сахалин — территория, свободная от криминала». Может, и нам теперь прикажете этот почин подхватить? Вы только представьте себе: «Кремль — территория свободная от криминала»! Да нам такое в страшном сне привидеться не могло! Только заикнись, так газетчики сразу заклюют! Да и самим от такой перспективы тошно».
Однако Сахно неожиданно снизил политическую активность и стал активно «призывать на княжество» молодого московского бизнесмена Александра Перепёлкина, который был знаменит тем, что благодаря одной сделке сумел за день превратиться в долларового мультимиллионера. Такого поворота событий не ожидал никто: человек, одной ногой стоящий в губернаторском кабинете, неожиданно передаёт эстафету незнакомому конкуренту и ещё упрашивает его занять губернаторское кресло.
