Не мудрствуя лукаво, начальник Управления ФСБ, чтобы как-то смягчить общую картину в глазах руководства Лубянки после обнаружения в своих рядах предателя, решил проявлять бдительность даже в мелочах. Поэтому собственноручно начертал на донесении резолюцию, предписывающую не допустить вывоза за пределы Российской Федерации культурных ценностей — а именно таинственного ключа со старинным гербом в виде двух перекрещённых между собой ключей на фоне раскрытой ладони.
Неожиданное решение сопоставить расшифрованный усилиями покойного Вируса текст старинного пергамента и донесение агента Колонель пришло в светлую голову молодого аналитика в самый разгар следствия по делу Лумпова. Молодой человек, недавно надевший погоны лейтенанта ФСБ, по собственной инициативе загрузил описание старинного герба в имевшийся в распоряжении спецслужбы суперкомпьютер и включил программу поиска. Уже на следующий день компьютер выдал ответ: искомый герб есть ничто иное, как торговая марка старейшего банка, находящегося на территории Лихтенштейна.
— Где-то я уже натыкался на это словечко! — пробормотал пытливый юноша и, допив остатки остывшего кофе, вновь окунулся в море информации.
Ещё ленивая заря не позолотила край небосклона, а труды молодого аналитика были вознаграждены.
— Кто ищет, тот всегда найдёт! Найдёт, возьмёт и перепрячет! — произнёс довольным тоном любитель головоломок, держа в руках копию декодированного текста, подписанного двумя заглавными буквами «А.П.».
— Вот он… Лихтенштейн! Кто бы мог подумать!
Разрозненные временем пазлы наконец-то сложились в законченную картину, и смертельно усталый, но довольный собой лейтенант сел сочинять рапорт на имя начальника Управления. Однако после написания рапорта лейтенант повёл себя странно: вместо того, чтобы отправиться отсыпаться в холостяцкую однокомнатную квартиру, молодой человек тщательно скопировал на «флеш-карту» рапорт, а также текст декодированного документа, подписанного двумя заглавными буквами «А.П.».
Лишь после этого усталый после бессонной ночи лейтенант отправился на другой конец города, где на самой окраине, вдали от городской суеты, стоял скромный трёхэтажный дом, построенный во времена Великого Кормчего и поэтому разительно отличающийся от современных собратьев высотой потолков и толщиной стен. Последнее молодого человека устраивало особо. Закрывшись в своей однокомнатной, но просторной квартире, лейтенант зашторил окна и включил компьютер.
Через час на стол Директора ЗГС легло срочное сообщение агента, носящего звучный оперативный псевдоним Агасфер. К сообщению были приложены копия рапорта лейтенанта ФСБ, коим в повседневной жизни и являлся лейтенант всемогущей спецслужбы, а также текст расшифрованного документа, подписанного двумя заглавными буквами «А.П.».
Директор ЗГС вдумчиво прочитал все три документа, после чего красным карандашом решительно начертал резолюцию: «Взять в разработку».
Так в гонку за Романовским золотым миллиардом параллельно включились два достойных друг друга соперника: Закрытая Государственная Структура и Федеральная Служба Безопасности.
Глава 29
Обстановка в рабочем кабинете Президента РФ была напряжённой.
Разговор между Президентом и Директором ФСБ пошёл не так, как планировал Ромодановский.
— Вы попросили о срочной встрече, убедив меня, что у Вас имеется очень важная информация, а сами потчуете меня сказочками о царском золоте! — раздражённо произнёс Президент. — Вы, Павел Станиславович, часом свою оперативную информацию не из Интернета черпаете? Об этом золоте сейчас только ленивый не знает.
— Захар Маркович! — проникновенно произнёс Ромодановский. — Господин Президент! Все знают о восемнадцати тоннах золота, которые Николай-II осенью 1915 года на эсминцах «Дерзкий» и «Резвый» переправил на берега туманного Альбиона. Я же докладываю Вам о золоте семьи Романовых, о котором до сей поры было известно очень узкому кругу лиц. Золота этого не так много, как в банках Лондона и Японии…
— Японии? А при чём здесь банки Японии?
— Ну, там хранится часть золота Колчака, которое он успел переправить незадолго до своего ареста, но это так, к слову. Золото, о котором идёт речь, хранится в одном из банков Лихтенштейна, и для его получения не требуется ни дипломатических согласований, ни вмешательства правительства, ни решения суда, достаточно знать шифр и иметь ключ от хранилища. Если можно так выразиться, это вклад на предъявителя. К сожалению, в результате предательства произошла утечка информации, и о золоте стало известно на Западе.
— Сколько? — перебил директора Президент.
— Чего «сколько»? — не сразу понял Ромодановский. — Сколько людей посвящены в эту тайну?
— Сколько золота хранится в банке, в этом самом…Лихтенштейне?
— Это закрытая информация. Банк очень дорожит своей репутацией, и поэтому…
— Сколько? — вновь нетерпеливо переспросил Харьковский.
— По непроверенным данным, в пересчёте на твёрдую валюту, примерно полтора миллиарда. По нашим предположениям, вклад был сделан золотыми монетами царской чеканки.
— Знаете, Павел Станиславович, после того, как цена за баррель перевалила за сотню долларов, полтора миллиарда меня не впечатляют, — усмехнулся Харьковский.
— Возможно, — глубоко вздохнул Ромодановский и неожиданно почувствовал себя гораздо уверенней.
«А чего это я перед ним пресмыкаюсь, словно набедокуривший школьник? — со злостью подумал директор. — Я ведь не прибавку к жалованью прошу, а пытаюсь вернуть казённые деньги на Родину, и он, как Президент, в первую очередь сам должен быть в этом заинтересован! А он стал в позу, и отчитывает меня словно мальчика. Ишь ты: не впечатляют его полтора миллиарда! Банкиром он был, банкиром и остался!» — с трудом сдерживая обиду, подытожил директор.
— Возможно, — повторил Ромодановский голосом, в котором уже не было заискивающих ноток. — Однако я и не ставил себе задачу произвести на Вас, господин Президент, впечатление. Цель моего визита — довести до Вас, как до первого лица государства, что за границей находится полтора миллиарда долларов, которые по праву принадлежат России! А что касается барреля… то представьте себе, господин Президент, какой длины должен быть состав с нефтью, чтобы в закрома Родины поступили эти полтора миллиарда!
— Ну, раз Вы Павел Станиславович такой патриот, то почему до сих пор не перевели эти деньги, которые, как Вы сказали, по праву принадлежат России, на банковский счёт Минфина?
— Я как раз это и пытаюсь сделать господин Президент. Нам известен код хранилища в банке, но нет ключа, а без предъявления ключа руководство банка разговаривать не желает.
— Я так понимаю, что в настоящее время нашим западным партнёрам тоже не всё известно, раз золото до сих пор в банке?
— Вы правы, господин Президент, им тоже не всё известно: они знают о существовании царского вклада, знают, где он хранится и даже знают код хранилища, но у них, так же, как и у нас, нет ключа.
