Он уже приближался к сонной кассирше, когда мимоходом заметил на полке несколько упакованных в полиэтиленовую пленку бейсбольных бит и связку тяжелых на вид клюшек для гольфа. Нэйсмит заколебался, прикидывая, не приобрести ли что-нибудь из увиденного, но затем решил, что и бита, и клюшка чересчур заметные вещи и спрятать их будет трудно. Наконец, немного поразмыслив, он остановил выбор на большом черном зонтике с длинной ручкой и стальным стержнем на конце.
Это уже лучше!
Резиновые перчатки, пачку влажных салфеток и упаковку полиэтиленовых пакетов Нэйсмит приобрел в супермаркете «Метро», когда возвращался через Мейфэр. Все необходимое он сложит в небольшую матерчатую сумку с яркой наклейкой «Я ♥ Лондон», купленную у уличного торговца. Всякие рюкзаки и им подобные вещи в наши дни на улицах крупного города привлекают ненужное внимание, однако человек с подобной надписью на сумке — стопроцентный турист — останется незаметным для толпы.
В задумчивости Нэйсмит шел в свой отель и снова и снова прокручивал в голове детали предстоящего убийства. Ни одна мелочь не была упущена, предусмотрены все возможные варианты развития событий. Купленный зонтик он волочил за собой по тротуару, стальной кончик царапал асфальт и постепенно заострялся. Все было готово.
Нэйсмит вышел из отеля, задрал голову и посмотрел на серое небо хмурого лондонского утра. Постоял так несколько секунд, с наслаждением предвкушая предстоящие события. Его мысли обратились к Ленноксу. Вот американец лежит себе спокойно в постели, отдыхает в счастливом неведении того, что последние минуты его жизни стремительно утекают в никуда, что судьба его предрешена и совсем скоро наступит конец.
Даже могущественные и влиятельные люди могут оказаться бессильными.
Нэйсмит довольно улыбнулся и влился в движущийся по тротуару поток «ранних пташек». Мужчины и женщины спешили на работу, держа в руках бумажные стаканчики с горячим кофе, отгородившись от окружающего мира играющей в айподах музыкой; головы их были опущены, взгляды устремлены под ноги. Никто не обратит внимания на Нэйсмита, никто его не запомнит — он просто один из многих прохожих, частичка толпы.
Он выбрал кружной путь через Мейфэр, попетлял по улочкам и переулкам, чтобы подойти к отелю, в котором проживал Леннокс, с противоположной стороны. Когда он поворачивал на узкий тротуар Брик-стрит, мимо с ревом пронеслось черное такси, а впереди уже показался служебный вход в отель. Нэйсмит пошел медленнее. Он увидел, как из дверей появился человек в униформе и поставил какой-то знак на шесте рядом с устланной ковром лестницей. После этого он вернулся обратно в здание. Стеклянные двери сверкнули, когда он их закрывал.
Пора было действовать.
Нэйсмит быстро преодолел оставшееся до входа расстояние и взбежал по покрытым ковровой дорожкой ступенькам. Толкнув плечом стеклянную дверь, прошел внутрь и, глядя прямо перед собой, пересек холл. Он уходил в сторону от стойки ресепшена — та, насколько ему было известно, находилась слева. Шел он неспешно, сохраняя абсолютное спокойствие. Торопиться было ни в коем случае нельзя. Походка и мимика — если знаешь, как их правильно использовать, — позволяют остаться незамеченным.
Небрежной походкой Нэйсмит завернул за угол, как будто намеревался воспользоваться лифтом, но неожиданно сменил направление, локтем открыл дверь и выскочил на лестницу.
На площадке он остановился, подождал, когда дверь захлопнется, и постоял, давая время уняться бешено бьющемуся сердцу. Задержал дыхание, прислушался, но ничего не услышал. Из-за двери не доносилось никаких звуков. Никто его не преследовал.
Итак, часть дела сделана.
Облокотившись о перила, Нэйсмит вытянул шею и посмотрел на уходящие вверх лестничные пролеты. Не обнаружив там ничего подозрительного, начал подниматься — медленно и бесшумно. По лестнице гуляло эхо: приглушенные голоса, звуки ударов, а также постоянное гудение расположенных совсем рядом лифтов. Однако никто по пути на четвертый этаж Нэйсмиту не встретился.
Он находился почти на месте.
Нэйсмит открыл сумку и для начала достал резиновые перчатки. До того он не надевал их, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне. Теперь же аккуратно натянул их и потратил несколько лишних секунд на то, чтобы убедиться, что перчатки плотно облегают пальцы. Только после этого он развернул прозрачный полиэтиленовый пакет, которым была замотана ручка зонтика — чтобы не оставалось отпечатков, — сложил его и затолкал в карман. И наконец извлек еще два пакета и сунул в них ноги наподобие бахил. Вариант был, конечно, не идеальный, но другого не оставалось — он не мог запачкать гостиничные полы кровью, а пакеты помогут сохранить подошвы чистыми, и, когда больше не понадобятся, их можно будет спокойно выбросить. Затем он отошел к стенке и внимательно проверил пол: не выронил ли случайно чего. Убедившись, что все в порядке, Нэйсмит закрыл клапан матерчатой сумки и повесил ее на плечо. Наконец он попробовал, как рука в перчатке ощущает рукоятку зонтика, сделал глубокий вдох и снова прислушался.
Можно идти.
Нэйсмит толкнул плечом дверь, вышел в коридор четвертого этажа и повернул налево. Он двигался быстро, но очень тихо и читал номера на дверях. Адреналин играл в крови, и вот он уже оказался возле комнаты 408.
Наклонив голову, он сделал глубокий вдох, постарался успокоиться, расслабил плечи, но внутренне весь напрягся, готовый к действию. Посмотрел оценивающе на дверь. Есть ли на ней цепочка? Возможно, есть. Но велика вероятность, что Леннокс ею все же не воспользовался. Поскольку он ничего не подозревает, у него нет причин тщательно запираться в номере.
Нэйсмит сделал еще шаг, занял удобную позицию и постучал в дверь:
— Уборка номера.
В тишине голос показался очень громким, но надо же было объяснить свое появление. Он наклонился и медленно дохнул на крошечный глазок, так что стекло помутнело и не позволяло что-либо увидеть изнутри. Нэйсмит выпрямился и застыл в ожидании.
Он представил, как Леннокс, от которого его отделяли всего несколько футов, слышит стук, поворачивается и идет к двери. Нэйсмит крепко сжал обеими руками рукоятку зонтика и выставил его перед собой словно копье; заскрипели резиновые перчатки. Он широко расставил ноги, чуть согнул их, готовый в любое мгновение ринуться вперед, распахнуть пошире дверь и наброситься на жертву.
Теперь все могло произойти в любую секунду…
Но изнутри не доносилось ни единого звука. Только биение его сердца нарушало тишину.
Нэйсмит нахмурился и постучал еще раз, уже громче:
— Уборка номера.
Он ждал. И снова — ничего.
В первый раз он засомневался, что все идет, как планировалось.
Он постучал еще раз, потом опять наклонился и дыхнул на стекло глазка. Сверкающий металлический кончик зонта застыл всего в паре дюймов от дверной ручки.
Наконец раздался звук — кто-то шевелился, но очень тихо, — однако доносился он совсем из-за другой двери, дальше по коридору.
