Из прибывшего поезда выходили пассажиры, но все они оказались с противоположной от Нэйсмита стороны. Он тяжело вздохнул.
И вот, когда Нэйсмиту уже начало казаться, что вся эта затея с новыми правилами была никудышной, его взгляд случайно упал на окно в одном из вагонов.
На него глядел человек. В готовящемся вот-вот отправиться поезде сидел чисто выбритый мужчина в возрасте чуть за тридцать и с выражением невыносимой скуки смотрел на Нэйсмита. Нэйсмит буквально впился в него взглядом. Мужчина был худой, с безвольным подбородком, лицо в свете люминесцентных ламп казалось очень бледным, белее снега. Глаза маленькие и темные, прямые рыжеватые волосы аккуратно зачесаны назад, Поверх рубашки с галстуком он носил синюю куртку-анорак, а к груди крепко прижимал кожаный коричневый портфель. Через пару секунд мужчина, похоже, почувствовал себя неловко и отвел взгляд, но дело было сделано: контакт состоялся.
Есть следующая жертва!
Натужно загудел двигатель, лязгнули сцепки, и состав тронулся с места, набирая скорость. В этот момент мужчина повернул голову и снова посмотрел на Нэйсмита, отчего тот испытал приступ радостного возбуждения. Так они и глазели друг на друга, не отрываясь, пока поезд не отъехал от платформы и не скрылся под пешеходным мостом. Нэйсмит проводил его взглядом и задумался: узнает ли его мужчина, если они встретятся еще раз? Он явственно почувствовал, что будущая жертва его внимательно изучает…
А это означало одно: на предстоящей охоте следует действовать намного осторожнее и изобретательнее, чем обычно. Ну и прекрасно!
Нэйсмит повернулся к электронному табло — 08:27. Отсчет двадцатичетырехчасового гандикапа пошел. А впереди у него была целая неделя конференции, прежде чем настанет время возвращаться в Уилтшир. Таким образом, часы начали тикать.
38
Понедельник, 3 сентября
— Вам принести что-нибудь еще? — спросила официантка.
Это была высокая женщина с длинными белокурыми волосами, которые, когда она двигалась, отливали на свету золотом. Она была одета в форменную белую блузку с высоким воротником, атласную жилетку и черные брюки.
Нэйсмит посмотрел на официантку:
— Принесите счет, пожалуйста.
Он проводил ее взглядом, понаблюдал, как она бойко шагает по полированному деревянному полу, и восхитился отличной фигуркой, которую не могла скрыть даже неказистая униформа. Затем повернулся к сидящему напротив начинающему лысеть мужчине.
— Познакомишь меня с ней, а? Познакомишь? — с легким валлийским акцентом спросил тот Нэйсмита.
Он поправил очки в стальной оправе и с жадной ухмылкой кивнул в сторону удаляющейся грациозной походкой официантки.
Нэйсмит улыбнулся:
— Знаешь, Кен, мне кажется, ты не в ее вкусе.
Последний раз они с Кеном виделись тысячу лет назад. Лысина его с тех пор расплылась, как и талия, но он по-прежнему оставался хорошим, компанейским парнем. Три года они проработали вместе в фирме ТТС — достаточно, чтобы получить акционерный опцион,
[5]
а потом уволиться. Нэйсмит перебрался в «Уинтерхилл», а Кен, после того как его несколько раз отстраняли от работы, правда с сохранением заработной платы, подался в компанию, являющуюся одним из главных конкурентов ТТС на рынке. Сегодня они совершенно случайно встретились на конференции и теперь приятно проводили вечер, беседуя на профессиональные темы и накапливая скидки на корпоративную кредитку Кена.
— Да и вообще, — продолжил Нэйсмит, — ты ведь женат.
— Иногда даже женатые мужчины мечтают стать холостяками, — не спуская глаз с симпатичных форм официантки, пробормотал Кен. — А уж при виде такой женщины…
Они рассмеялись, Кен разлил остатки вина и протянул бокал Нэйсмиту.
— А как ты, Роб? — спросил он. — По-прежнему живешь счастливо, не обремененный серьезными отношениями?
— Ну, вообще-то, я теперь живу не один.
— Правда? — удивленно поднял брови Кен. — И кто же решился связаться с таким мошенником, как ты?
— Не знаю, встречался ли ты с ней. Ее зовут Ким.
— Это не та маленькая темноволосая девчушка, с которой ты приходил на последнюю нашу рождественскую вечеринку в ТТС?
— Она самая.
— Япона мать, — протянул Кен и откинулся на спинку стула. — Ты здорово устроился, приятель.
— Да, — задумчиво кивнул Нэйсмит, — пожалуй, что так.
Вернулась давешняя официантка и положила на столик небольшую кожаную папку со счетом.
— Я угощаю, — широко улыбнулся Кен, схватил папку и протянул вместе с кредиткой официантке.
— Ну, если ты настаиваешь… — Нэйсмит пожал плечами и убрал бумажник. — В следующий раз плачу я.
Кен кивнул, потом взял переносной терминал, приподняв очки, посмотрел на высветившуюся сумму и ввел пин-код.
— А ты все так же обитаешь в Хэмпшире? Или где там?
— В Уилтшире. В паре миль от Солсбери.
— Точно, теперь я припоминаю. Очаровательное местечко это Солсбери. Стоунхендж, друиды и всякое такое…
Он вернул терминал официантке и широко улыбнулся.
— Благодарю вас, — сказала она и с легким кивком протянула кредитку и чек. — Приятного вечера, джентльмены.
Кен сложил чек и проводил официантку долгим взглядом.
— Нет, ты видел, а? — произнес он со вздохом. — Я дал ей двадцать фунтов чаевых, а она мне даже не улыбнулась.
— Да ладно причитать, — рассмеялся Нэйсмит и встал из-за стола.
— Надо было тебе расплачиваться, — буркнул Кен.
Когда они вышли из ресторана и стали спускаться по лестнице, налетел порыв ледяного ветра, но оба уже были в достаточной степени разгорячены спиртным и холода практически не ощущали.
— Где ты остановился? — спросил Нэйсмит и поднял руку, чтобы поймать такси.
— Есть одно милое модное местечко на Треднидл-стрит. За углом от «Корнишона».
[6]
— И как там?
— Прилично, в общем, — пожал плечами Кен. — А завтрак просто на пять баллов.
На противоположной стороне улицы притормозило черное такси с включенным огоньком. Когда появился просвет в потоке машин, такси заложило крутой вираж, развернулось и остановилось у тротуара возле приятелей. Нэйсмит открыл дверь и обернулся к Кену.
