Нэйсмит вздохнул, уселся в кресле поудобнее и вытянул ноги. Мягкий толстый ковер приятно пружинил под пятками. День выдался длинным и утомительным, опять пришлось рано вставать. И в очередной раз он поймал себя на том, что мыслями возвращается к тому рыжеволосому мужчине, который посмотрел на него из окна поезда, — самый обычный человек, живущий обычной жизнью и даже не подозревающий, что в то самое мгновение он, возможно, взглянул прямо в лицо смерти. Почувствовал ли он что-нибудь, когда встретился взглядом с Нэйсмитом? Ощутил ли, что в его жизни произошло очень значительное событие, пусть и не понимая смысла произошедшего? Нэйсмит надеялся на это. Такой судьбоносный момент должен прочувствовать даже самый приземленный человек. Он снова задумался над тем, где его жертва может работать, где живет… и где ей лучше будет умереть.
Конечно, для начала этого человека следует найти. Нэйсмиту пришло в голову, что маршрут рыжеволосого вовсе не обязательно должен ограничиваться поездом легкого метро, — возможно, он совершает пересадку и едет дальше, в центр Лондона. Данное обстоятельство резко повышало его шансы разыскать мужчину на одной из двух крупных пересадочных станций, куда прибывают составы как легкого метро, так и обыкновенной подземки. Устроив засаду на станции «Тауэр-Гейтуэй», Нэйсмит ощущал, как все внутри его буквально зудит от нетерпения. Он стоял недалеко от эскалатора, наблюдал, как толпы пассажиров спускаются на тротуар, и чувствовал себя настоящим хищником. Вот только результат оказался нулевой: человек, которого он поджидал, так и не появился. Что ж, завтра утром он отправится на «Бэнк-стейшн»…
Внезапно в зеркале прямо перед собой он увидел отражения двух мужчин, только что появившихся в холле. Нэйсмит улыбнулся и, не оборачиваясь, встал из кресла.
Когда двое приблизились, он наконец повернулся к ним и радушно протянул руку:
— Очень любезно с вашей стороны, джентльмены, что вы нашли возможность уделить мне немного времени…
40
Среда, 5 сентября
К счастью, в приемной снова никого не было. Однажды, пока он дожидался Джин, пришла женщина средних лет и села напротив. Харленд находился в ярости и одновременно ощущал себя неловко. Он листал старый журнал и чувствовал, как женщина буквально пожирает его взглядом. Оценивающим взглядом. Один тот факт, что человек сидит здесь, означал, что у него не все в порядке.
Но сегодня не было ни бесстыдных взглядов, ни тихого покашливания, чтобы нарушить тягостное молчание. Харленд сидел, поставив локти на колени, рассматривал журналы и при этом громко шелестел страницами — находиться в полной тишине было очень неприятно.
Когда Джин появилась в дверях и поманила его за собой, Харленд испытал огромное облегчение. Психотерапевт сегодня была в джинсах и ботинках, а также плотно облегающем свитере — всякий раз, когда Харленд думал о Джин, он представлял ее именно в этом свитере. Он выгодно подчеркивал фигуру, и Харленду пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвлечься от посторонних мыслей, подняться из кресла и последовать за врачом в маленькую комнату для приема.
Джин положила на стол записную книжку, открыла чехол и достала очки — другие, не те, которые носила обычно.
— Это ведь у вас новая пара? — спросил Харленд, когда она их надела.
— Что? — посмотрела на него Джин.
— Очки, — пояснил инспектор. — Они вам идут.
Черты лица женщины разгладились, и она улыбнулась теплой улыбкой, какой Харленд прежде у нее не замечал.
— Спасибо, — кивнула она, затем открыла блокнот, прочитала свои записи и взглянула на Харленда. — Ну, как у нас дела?
Он выдержал ее взгляд и вздохнул.
— Я по-прежнему в отпуске, — чуть склонив голову, сообщил инспектор. — Мне дают передохнуть от работы — хочу я того или нет.
— Так. — Джин помолчала, потом продолжила: — А вы хотите, Грэхем? Отдохнуть от работы?
— Нет.
Харленд поймал себя на том, что ответил слишком поспешно. Врач кивнула и сделала запись в блокноте.
— А почему так, по-вашему? — Джин откинулась на спинку кресла и посмотрела на пациента.
— Ну, я не уверен.
— Возможно, вам не хватает чего-то, к чему вы привыкли на службе? Или у вас сейчас просто неподходящее настроение для отпуска?
Харленд наклонился, упер локти в колени и уставился на ковер на полу.
— Того и другого понемногу, — пожал он плечами. — Мне неприятно, что пришлось бросить расследование на полпути. Могут появиться какие-нибудь обстоятельства, требующие моего участия.
— А кто-то из ваших коллег может заняться этим во время вашего отсутствия?
— Тут все зависит от того, что это будет за коллега, — мрачно ответил Харленд. — Но, пожалуй, да, это возможно.
Джин долго молча смотрела на инспектора, потом спросила:
— А вы чувствуете себя так, как будто действительно бросили расследование?
Харленд долго раздумывал над ответом, потом произнес со вздохом:
— Не то что прямо так… Но я просто хотел бы так это воспринимать…
— Грэхем, я вас прекрасно понимаю, — участливым тоном сказала Джин.
Некоторое время они сидели практически в полной тишине, только скрипела ручка, которой врач делала пометки в блокноте. Харленд рассеянно водил пальцами по синей обивке стула, потом поднял голову и встретил прямой взгляд Джин.
— Вы сказали, что сейчас у вас не самое подходящее настроение для отпуска. А обычно вы получаете удовольствие от отдыха или же, быть может, вы ощущаете себя более счастливым на работе?
Харленд поднял брови:
— Счастливым? На работе?
На работе ему приходилось иметь дело с убийствами и прочими проявлениями насилия. Вряд ли подобные вещи могут кого-то сделать счастливым. Но все же часть его рвалась на службу, ко всем этим ужасам и грязи.
Джин наклонилась поближе:
— Некоторые люди находят, что каждодневная рутина помогает им упорядочивать жизнь. В этом нет ничего необычного.
Нет, это не про него. По крайней мере, прежде он за собой подобного не замечал…
— Наверное, мне просто нравится чувствовать себя при деле.
Раньше он говорил, что ему не хватает суток, чтобы сделать все дела, теперь же нечем было заполнить массу свободного времени.
Джин задумчиво покивала:
— Может, вы расскажете мне, что вы обычно делаете в свободное от службы время? Как проводите выходные?
Харленд подумал над ответом и потом сказал:
— Это зависит от графика дежурств, но, как правило, занимаюсь обычными домашними делами: убираюсь, чиню что-нибудь. В общем, стараюсь поддерживать дом в порядке.
Он замолчал, понимая, что для полного ответа этого недостаточно, что должен сказать больше.
